Барон Дубов 9 - Михаил Капелькин

Обе девушки прислушивались к разговору.

— Все мои родственники оказались мертвы. Братья, сёстры, мать, мачехи… Все.

— Соболезную, — не кривя душой сказал я.

— Кроме отца, — продолжил Алексей. — Он жив, я знаю.

— Откуда? — уточнила графиня, выворачивая руль влево.

— Просто… просто знаю, и всё! — сорвался Верещагин.

Я не стал с ним спорить и на Вдовину взглянул так, что она передумала. Пусть Алексей закончит свою историю.

— Отец где-то прячется, и Розен может знать где. Наш род происходит из Новосибирска, и отец много работал вместе с Розеном. Да, их сделки честными не назвать, как и моего отца — благородным человеком. Что есть, то есть. С Розеном их можно даже друзьями назвать. Если кто и знает, где он, то это Розен. Но до него не так-то просто добраться. Его люди чрезвычайно преданы, потому что с предателями Розен суров. Просто убивает их ещё до того, как они вздумают его предать. Перед этим хорошенько помучив. Так я и оказался здесь. Выслеживал людей Розена, чтобы добраться до него самого и… не знаю, поговорить, наверно. Он мне не враг. Вот только… я не знал, что его люди охотились за твоей подругой, Дубов.

— Ясно, — кивнул я. — И теперь тебе нужна моя помощь, чтобы найти Розена?

— Нет. Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти отца.

* * *

Наш разговор прервался, когда машина, вильнув, заехала на подъездную дорожку к особняку Десятниковых. Гости аукционного дома разъехались. Фонари и подсветка дома погасли, и вместо них особняк освещался красными и синими зарницами. Мы остановились, не доехав несколько десятков метров до крыльца. Вся дорога была забита полицейскими машинами.

Войдя внутрь, столкнулся с кучей сыщиков. Один из них, судя по всему главный, высокий, худой, небритый и невыспавшийся мужчина опрашивал самого барона. Неподалёку скучал граф Акрапович с одним из своих телохранителей. Он медленно потягивал янтарный напиток из бокала со льдом, прислонившись спиной к колонне. Едва увидев меня, он что-то шепнул своему подчинённому, и тот ушёл.

— Всё в порядке? — спросил граф.

Я в ответ кивнул, а он обрадовал тем, что выбил из Десятниковых компенсацию в размере всех купленных мною лотов. То есть они мне, по сути, бесплатно достались. Неплохо. А потом Акрапович обрадовал сразу второй и третий раз. Второй, когда сообщил, что я должен ему комиссию в размере десяти процентов от суммы сделки с Десятниковыми. То есть несколько сотен тысяч рублей. Московский адвокат своего не упустит. Дай палец — откусит голову. Но работу свою он делает на отлично. Понимаю, почему Билибин работает с ним.

В третий раз он меня обрадовал, когда пришла Вероника в сопровождении его телохранителей. Услуги лекаря он оплатил из своего кошелька.

А потом меня наконец заметил барон Десятников.

— Вот он! Вот ваш главный свидетель! — завопил он, показывая сыщику на меня. — И подозреваемый! И убийца!

— Прежде чем обвинять моего клиента в чём-либо, потрудитесь доказать его вину, — тут же среагировал Акрапович, и Десятников заткнулся.

— Так это вашу подругу похитили? Верно? — тут же справился полицейский.

— Нет, — пожал я плечами. — Мои подруги просто заблудились в саду, и я нашёл обеих. Всё в порядке, господин полицейский, можете не волноваться.

— Тогда, Ваше Благородие, потрудитесь объяснить, что же случилось с охраной аукционного дома? Кто убил их? Что вы видели?

— Ничего не видел. Искал своих подруг, а что там происходило с охраной Его Благородия Десятникова, я без понятия. Наверняка кто-то что-то похитил и удрал с добычей.

Я не собирался тратить время ещё и на разборки с полицией. У меня его просто нет. Зато подставить Десятникова — милое дело. У таких людей с девяносто процентной вероятностью рыльце в пушку. Контрабанда, уход от налогов и прочее.

Полицейский вздохнул и потёр переносицу.

— Ясно… Никто ничего не видел, ещё скажите, что никого не убили… Ладно, барон Дубов, я попрошу вас не покидать город, чтобы мы могли связаться с вами для дачи показаний.

— Конечно, — кивнул я. — Через моего адвоката.

Пускай отрабатывает свою комиссию и дальше.

— А вас, господин барон, — полицейский снова повернулся к Десятникову, — я попрошу показать мне всю вашу документацию. Давайте убедимся, что ничего не пропало… Иначе у следствия не будет полной картины, и мы не сможем найти тех, кто перебил вашу охрану. Вы ведь хотите получить надлежащие страховые выплаты, верно?

Вдоволь насладившись злобной харей барона, который, судя по взгляду, боролся с собственной алчностью, я взял под локоть Веронику и вышел на улицу, где мы оба сели в машину. Над синеглазкой постарался лекарь Акраповича, которого он вызвал. Ни следа синяков или побоев на моей служанке не осталось, если не считать испорченной причёски и напуганного личика.

Но оно быстро стало радостным, когда Вероника увидела Лизу, а потом ещё и Верещагина.

— Лёша, привет! — тут же обняла она его, когда они втроём уместились на заднем сидении. Хотя казалось, что активная синеглазка заняла его почти полностью сама.

А я тем временем удивился, как она его так быстро узнала. Видимо, хорошая память на лица. Но не на даты по Истории государства Российского…

— П-п-привет, — удивился Верещагин такому приёму. И его взгляд, ставший колким, немного смягчился.

— Я навещала тебя в больнице, но ты всё время был в коме.

— П-правда?

— Конечно! Ведь ты нас спас. Правда, Коля?

— Правда-правда, — откликнулся я.

Вдовина развернула машину, и мы покинули особняк Десятниковых. Заехали в гостиницу, где забрали наши вещи. Графиня, как оказалась, поселилась там же, только этажом выше. У Верещагина вещей не было, кроме тех, что на нём. А после я дал волю своему голоду. Мы заехали в пиццерию, где взяли несколько штук с собой. Италии не существует уже семь веков, а их кухня жива и поныне. И весьма неплоха.

Теперь мы держали курс во Владимирскую губернию, где прятался Розен.

— Так почему тебя и меня пытались убить? — спросил я Верещагина, обернувшись.

Я кормил графиню Вдовину пиццей со своих рук, потому что дорога за городом оказалась покрыта льдом и машину то и дело швыряло в разные стороны. Рыжая вцепилась в руль мёртвой хваткой, чтобы не дать нам улететь в кювет, но от идеи поесть пиццы так и не отказалась. Попросила помочь ей с этим.