Молот Пограничья. Книга IV - Валерий Пылаев

родные стены. Гром-камень ждал хозяина. Может, и не радовался встрече активно, но среагировал: я почти физически чувствовал, как охранные чары расступаются, чтобы нас пропустить.

И здесь их, к счастью, никто не трогал. Над моими потугами поставить магическую защиту в крепости Черный Ефим наверняка только посмеялся, однако здесь поработали несколько поколений Костровых. А может, и кто-то поспособнее. И пусть местные чары за долгие годы выдохлись и еще не успели полностью восстановиться, подтягивая ману из контура с первородным пламенем, проникнуть в господский дом без шума не сумел бы никто.

Проверив чары, я слегка выдохнул, и машина тут же сбавила ход. На верхушку холма мы забирались уже без лишней спешки, но когда Жихарь заглушил мотор, злоба маятником качнулась обратно, так что на крыльцо я взлетел одним прыжком. И за дверью сразу же махнул к лестнице в подвал, едва успев помахать Полине с бабушкой, которые как раз садились пить чай.

Кати за столом не было. Ее сиятельство вредина то ли не соизволила спуститься к обеду, то ли опять с самого утра засела в оружейне.

Шагая вниз по каменным ступеням, я заметил, как из-за двери пробивается свет. И уже успел подумать, что по подземелью бродит кто-то с факелом или фонариком, но дело оказалось совсем в другом.

Алтарь почувствовал не только мое приближение, но и расположение духа — и, видимо, решил, что хозяину нужно срочно бросаться в бой. Это требовало какой-никакой подготовки, и жив-камень принялся тянуть ману отовсюду и сразу: из контура, из окружающего пространства, из людей… Бабушка могла и не заметить, она уже много лет не возилась с чарами, а вот Полина наверняка почувствовала, как у нее под ногами наливается мощью родовое достояние Костровых.

Когда я шагнул через порог, жив-камень вспыхнул еще ярче, и мне навстречу метнулись тени от зубцов кресбулатовой оправы. Гладкая поверхность кристалла полыхала огнем первородного пламени, но среди желтовато-белых красок то и дело мелькали черные прожилки. Магия алтаря брала все, что ей давали, подстраиваясь под хозяина, и аспект Смерти годился ей не хуже любого другого.

Впрочем, цвет маны сейчас интересовал меня меньше всего. Я приехал сюда не возиться с чарами, а взять за шкирку одну тощую дрянь и вытрясти из нее все, что она знает про своего дедушку, будь он неладен. Но чем ближе я подходил к решетке, тем непривычнее становилось… все. Обычно пленница чуяла меня заранее и о встрече успевала подготовить пару-тройку оскорблений, но сейчас ее крохотная камера будто опустела.

— Приветствую, князь, — раздался тихий голос.

Знакомый — и одновременно совсем чужой. Не такой едкий, из него будто исчез весь яд, которым пленница обычно пыталась меня ужалить.

— Я ждала тебя, — так же негромко продолжила она, — ты позволишь мне говорить?

От неожиданности я чуть не закашлялся. И остановился в паре шагов от решетки, словно налетев лбом на невидимую, но очень толстую и крепкую стену. Высокая тонкая фигура двинулась мне навстречу, но не резко, как обычно — на этот раз девчонка не пыталась виснуть на прутьях и жаться к ним, а просто стояла, чуть опустив голову.

Она больше не произнесла ни слова и всем видом изображала смирение. И, надо сказать, весьма убедительно. Настолько, что мне даже почти расхотелось обрушить на нее… что-нибудь. Я неплохо сражался в ближнем бою и за последние пару месяцев научился сносно орудовать магией, однако до сих пор не очень представлял, что можно сделать с женщиной, которая уже попала в плен и две с лишним недели просидела за решеткой.

Злость отступила. Точнее, ее внезапно, но весьма уверенно оттеснило удивление.

— Какого черта?.. — пробормотал я. И, махнув рукой, закивал. — Говори.

— Мне известно, что случилось сегодня ночью. И можешь не спрашивать — я не знаю, почему он так пожелал. Будь моя воля, я бы не задержалась здесь и на день! — На лице пленницы мелькнула привычная недобрая и мрачная ухмылка — и тут же исчезла. — Но решать не мне.

Я не ответил. Все запасенные мною по дороге угрозы, ругательства и способы развязать девчонке язык внезапно оказались совершенно ненужными, и разум судорожно придумывал что-то новое, попутно пытаясь сообразить, откуда она вообще…

Впрочем, как раз тут ничего удивительного: если дедуля-телепат сумел залезть в голову мне, да еще и не разбудив, наверняка ему было совсем несложно дотянуться до одной из своих. И проинформировать, что война окончена, лесные бродяги и чудом уцелевшие после позавчерашней резни ящеры возвращаются обратно в Тайгу. А заодно и сообщить, что девчонка остается в Гром-камне. То ли в заложником, то ли шпионом… то ли в качестве бесплатного довеска к мешочку с золотом.

И на кой-мне, спрашивается, такое счастье?..

— Кто он вообще такой? — проворчал я.

— Тот, кто оказал тебе великую честь, князь. И больше я ничего не скажу. — Девчонка шагнула вперед и оперлась на решетку. — Мне приказали остаться с тобой, а не отвечать на твои вопросы.

— Со мной?

— Рядом. Принести клятву верности, — ответила девчонка. — Служить тебе, князь — в знак того, что между нашими людьми больше нет вражды.

О чем-то подобном мне приходилось читать в книгах. Правда, аристократы прошлых веков предпочитали просто женить своих детей. Или в крайнем случае отдавать на обучение в соседскую дружину, а не…

Впрочем, может, именно это старик и имел в виду?

— Служить, — задумчиво повторил я. — И каким же образом?

— Помогать. — Девчонка пожала плечами. — Сражаться рядом с тобой, если придется. Защищать — так же, как я прежде защищала своих братьев и сестер по оружию.

Да уж… Такого я уж точно не ожидал. Конечно, все это могло оказаться лишь уловкой, но на этот раз чутье молчало. Точнее, едва слышно шептало, что загадочный старик не из тех, кто станет нарушать данное слово. Его возможностей явно хватало на куда более убедительную демонстрацию силы — однако вместе с ней он продемонстрировал только то, что больше не желает сражаться. И компенсация за жизнь четырех оборванцев явно стоило ничуть не меньше, чем сожженная землянка, раненый гридень и лесоруб с пулей в ноге.

Правда к золоту прилагается еще один… подарочек.

— У тебя хоть имя есть? — поинтересовался я.

— Галка. — В полумраке камеры сверкнула белозубая улыбка. — И это не сокращенное от Галины. Тайга дает каждому прозвище. Может, однажды и ты получишь свое.

— Предпочитаю, когда меня называют князем. Или «ваше сиятельство».

— Мне нет дела до титулов. — Девчо… то есть, Галка пожала плечами. — Но если уж на то пошло — по вашим законам