Барон фон дер Зайцев (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Иоганн уже испробовал. У мачехи был кувшин с жидким поташным мылом. Парень себе на ладошку налил и пока дошёл до рукомойника нового у него ладонь жечь начало, а потом красное пятно осталось. Да и сейчас ещё не прошло, хоть это было три дня назад. Настоящий химический ожог, как сейчас Герда заработала. Таким мылом можно только одежду стирать или по чуть-чуть добавлять в ванну.

— Вы никому не говорите. Пусть нашей тайной будет. А то все захотят мыло делать и останемся без денег. Могила!

— Могила, — сипящим щепотям выдали пацаны и пацанка.

(Лучшим мылом считалось кастильское. Оно продавалось в брикетах и стоило 4 пенса за брусок. Более дешевое — местного английского производство. Оно было белым, серым и черным, использовалось как наше хозяйственное, но было при этом жидким. Да, в Средние века было привычное нам жидкое мыло. Вот только мыть руки таким мылом было нельзя. Они быстро покрывались волдырями, и кожа трескалась. Бочка такого мыла в 13 веке стоила 13 шиллингов 4 пенса).

Событие сорок первое

Обидно, наверное. Да и неожиданно. Хотя. Нет, всё равно обидно. Ещё и двух недель не прошло с того момента, как им сообщили о гибели отца и мужа, соответственно фрайфрау Марии, а Иоганн уже застукал её обжимающуюся с Киселём. Точнее, это он её лапал за титьки, но ведь мачеха не сильно трепыхалась. Маммолог, блин, нашёлся. Мастопатолог.

Иоганн решил ещё раз в сундук к батяньке в его спальне заглянуть. Он в первый раз, когда деньги искал, не додумался до простой вещи, проверить, а нет ли в сундуке двойного дна или стенки там. Смотрелась эта мебель солидно. Эдак более полутора метров в длину, метр в ширину и метр примерно в высоту. Крышка была не покатой, как обычно сундуки изображают, а плоской. Иоганн вполне бы на таком и спать мог. Уместился бы. Утречком, умывшись и поменяв паклю в носу, барончик поднялся на третий этаж донжона. Никого там быть не должно. Через десять минут примерно Лукерья должна завтрак подать, и по заведённому обычаю, все заранее приходили в столовую и там беседы беседовали. Отца не стало, но привычка осталась. По крайней мере, обе Марии спускались в обеденный зал как обычно — заранее.

Поднимается, значит, пацан на третий этаж, а там из кабинета отца какие-то звуки непонятные слышатся. Дверей на третьем этаже нет, просто проёмы в стенах. Иоганн добрался по площадке, идущей к бойницам, до кабинета барона Зайцева и один глаз подглядывать сунул. А там Кисель напал на мачеху сзади и обеими загребущими руками её за грудь лапает. А баронесса стоит, запрокинув голову к сводчатому потолку, и задом ворочает, якобы освобождаясь от приставаний. А на самом деле? Не кричит, не зовёт на помощь, даже у своей тёзки девы Марии не просит помощи.

Бардак.

Пришлось ретироваться, не обследовав сундук. На завтраке мачеха, как ни в чём не бывало, расспрашивала управляющего о видах на урожай. Озимых, как объяснил Отто было посеяно не очень много, половина от обычного. Вышел указ ландмейстера четверть земли оставлять под пар. Хольте ругался. А Кисель сообщил дамам, что и менно из-за этого указа и введения трёхполья и начались волнения в Жемайтии, которые и переросли в восстание и теперь войну. Иоганн слушал, не закрывая рот от удивления, оказывается, столько бед на его голову свалилось из-за того, что немцы решили ввести более прогрессивную модель земледелия. Ни о чём подобном он в будущем не слышал. Интересно, а кто до этого додумался? Может какой другой попаданец изгаляется? Так-то при современном способе обработки земли переход на трёхполье и выделение части земли под пар вывод далеко не очевидный.

— А что с урожаем? — немного не доходящим до хозяйского тона поинтересовался Юрген фон Кессельхут.

Рядом с Иоганном сидел Мартин фон Бок — учитель Иоганна, он удержал за руку Отто и поведал окружающим, что обошёл все поля и сделал вывод, что урожай яровых намного меньше будет, чем у них в Эрфурте, в Тюрингии.

Отто Хольте скрипнул зубами и пробурчал, что-то невнятное под нос себе.

— Это же южнее гораздо. Конечно, там лучше урожаи, — решил поддержать своих Иоганн, — но мы два дня назад колёсным плугом полосу одну вспахали и туда навоза наносили и золы из печей. Посмотрим на следующий год.

— Иоганн! Мы за столом, а ты о навозе. Это неприлично, — датчанка прикрыла нос платком, словно до неё запах долетел при упоминании о навозе.

Запах и правда долетел, так он и не улетал. Строить огромную конюшню с наветренной стороны с запада от донжона было глупостью. Особенно если учесть, что окон нет. Летом просто дыры, а зимой вставляют рамы с бычьим пузырём. Так что и конюшней в столовой воняло и стаи мух над завтракающими кружили, норовя откусить от куриной ножки раньше человека, взявшего её с блюда.

Монах расстрига и недоучившийся студент в замке обжился. Ходил на реку купаться, обошёл все поля и леса вокруг, облазил амбары и конюшню, всюду нос свой успел сунуть. Надо отдать должное Мартину, он хорошо учил барончика латыни и греческому. С математикой не задалось. Её Иван Фёдорович точно лучше недоучки знал. Если сильно напрячься он и интегралы с дифференциалами вспомнит и как матрицы считать, а тут простое деление и умножение. При этом нет таблицы умножения или фон Бок её просто не знает, как не знает и правил сокращённого умножения. Но всему этому Иван Фёдорович расстригу учить не собирался. Как он сможет объяснить свои знания? Просто решив несколько детских примеров и задач, он махнул рукой на Мартина, мол, этому меня отец научил, давай не будем тратить время на математику.

Событие сорок второе

— Узнал я, Иоганн, найм рыцаря стоит два шиллинга в день, сержанта — пол шиллинга, а арбалетчика или лучника — четверть шиллинга. Тоже всё это в день. Я не знаю точно, как обстоят теперь у вас дела с деньгами, но даже мне понятно, что такое копье, которое увёл барон с собой, стоит за год больше, чем ваше баронство. Да не просто больше, а в разы больше. Думаю, для охраны замка нанимать если вам кого, то только три — четыре лучника или арбалетчика. Да и то не больше чем на пару месяцев.

Святой отец вернулся только из поездки в Ригу. Не по наследству ездил. Свои дела, что-то с книгами. То ли купить хотел, то ли ему пообещали выдать из епископской библиотеки, темнил, отправляясь в Ригу, их преподобие. Книги он привёз. Целых две. Огромные толстые, обтянутые кожей и с медными уголками, даже с застёжкой медной. Дорогущие должно быть вещи и видно, что очень и очень не новые. Древние. Греческий ещё так себе знал Иоганн, но одна точно «Пятикнижие Моисеево». Моисей он на любом языке Моисей. А πεντάτευχος тоже понятно певта — это пять. А ещё певтатехос созвучно с библиотехос. Вторая книга на латыни. Генезис. Начало. Происхождение? А, так это то же самое. Интересно, зачем святому отцу две одинаковые книги? Сравнивать?

Ладно, его дело. Но хорошо, что добыл, будет на чём языки практиковать. Иоганн сразу удочку закинул, дескать, почитаем?

Преподобный Мартин рожу скукожил. Жадина — говядина.

— Когда перейдёшь в истинную веру.

— Не наоборот. Должен прочитать на языке создателей библии и проникнуться⁈

— Нет, не наоборот. Книги ценные, мне выданы для дела.

Точно. Ясно почему одинаковые. Всё же будет сравнивать переводы с иврита на греческий и латынь. Видимо не простой человек святой отец Мартин.

— А что по наследству и опекунству? — вопрос уже серьёзно стал Иоганна волновать. Вечером он вновь полез к сундуку, а там опять обжимания и уже даже поцелуи. Так и до свадьбы дойдет. А потом Мария родит мальчика.

— Выздоравливает его Высокопреосвященство. Через неделю обещал принять. Я с ним имел короткую беседу. Он мне поручил… Не важно. Через неделю поедем в Ригу.

В этот день, кроме этого, в целом неплохого известия, случилось и два очень даже хороших события. Да, чего уж, просто замечательные события.