Имперский вор. Том 2 - Дмитрий Ра

из захвата. Однако он всё же наставник, а не реальный противник. Поэтому он делает то, на что я и рассчитывал: поднимает руки и говорит:

– Стоп, стоп, Никита! Ты победил.

Втягиваю когти и отхожу на пару шагов.

– И много у тебя в запасе такого… о чём я раньше не спрашивал? – Хатуров проводит пальцами по шее и смотрит на пару капель крови. Всё же я его задел.

– Не так много, как хотелось бы. Но важно не это. Важно то, чему человек с аспектом огня может научить одарённого иллюзиями? Родовых техник моего дара у вас нет. Так почему вы вызвались стать моим наставником? Показать техники медитаций можно за несколько занятий. Так что должно быть что-то ещё.

Я до сих пор не знаю, могу ли ему доверять. Даже не так. В этом мире инквизитор Никрас Борх может доверять только приручённому химерингу Крайту. А вот может ли доверять Хатурову Никита Каменский?

Но, к моему удивлению, он отвечает прямо:

– Потому что даже если у ребёнка нет второго дара – который вообще огромная редкость, при определённом обучении есть шанс научиться работать со стихией второго родителя. У твоей матери это огонь. Как и у меня. Я могу показать тебе техники, которые сделают огонь безопасным для тебя. Если сумеешь обучиться этому – вторая ступень техник поможет тебе управлять чужим огнём. Не вызывать его, а именно перехватывать пламя под свой контроль.

Ого! Это же охренеть как круто! Но…

– Почему я о таких техниках не слышал?

– Потому что эти техники принадлежат исключительно моему роду.

– И вы передадите их мне?

– Я обещал это твоему отцу. – Он пожимает плечами. – Но наши договорённости тебя не касаются. Кроме этой.

– Я согласен. И… спасибо.

Через час на мне нет живого места. Руки, лицо, волосы – все в подпалинах. Чёртовы файерболы графа вездесущи. Защищаться от них Хатуров запретил – я должен брать их под контроль. А договориться с чужим даром пока не получается. К тому же их много, а я даже один не могу контролировать. О том, чтобы масштабировать плетение контроля сразу на рой файерболов, и речи пока не идёт.

Граф расслабленно сидит в кресле, которое по его приказу притащили курсанты, зевает и только изредка щёлкает пальцами, вызывая всё новые и новые шары. И я не могу сдержать злобной усмешки, когда наконец один из десятка шаров подчиняется мне и возвращается прямо к Хатурову, чтобы впитаться в его лоб.

Граф потирает лоб и с удивлением смотрит на меня.

– Неплохо, Никита, – наконец говорит он. – А давай-ка вот так…

И на меня летят уже два десятка фаерболов.

* * *

Работу с плетениями контроля чужого дара граф перемежает с чистой боёвкой. Бьют меня довольно сильно. Но аккуратно. И давая возможность оценить происходящее. Узнаю кое-что новое – но этого мне мало, ничтожно мало. Однако и Шанкра не сразу обзавёлся кучей конечностей…

Пожалуй, самое главное, что я выясняю на первом занятии со своим опекуном, – что огонь действительно является серьёзным противником тьме. Недаром лучше всего закрывают разломы именно маги с аспектом огня. И именно аспект огня у представителей императорской династии. Которая, кстати, сменилась именно после появления разломов. До этого правил род с пространственным аспектом – портальщики, проще говоря.

– Достаточно на сегодня, – говорит наконец Хатуров. – Я тобой доволен.

Возражаю:

– Ещё пятнадцать минут осталось.

– Я сказал – достаточно, – отрубает он.

– Вы обещали показать ещё техники медитации, которые предпочитал мой отец, – напоминаю ему.

– Завтра в десять утра. Пока занимайся как умеешь. А мне нужно созвониться с юристом и составить соглашение на твой допрос. Или ты уже передумал?

Мотаю головой. С чего бы мне передумать.

– И вот что, Никита. Всё же старайся быть осторожным. И не покидать без нужды башню! – рявкает Хатуров.

Ну… Трогательно, как сказал бы незабвенный леший.

Понять бы ещё причину такой заботы.

Поразмыслив, к Таш я не иду. Сижу в своей комнате и медитирую.

* * *

Следующим утром мой опекун действительно предлагает показать обещанное. Многого не жду. Техник медитации для развития каналов существует много. Те, которые использовал отец Никиты, мне тоже известны, но сам я всегда использовал другие. Хотя стоит попробовать – возможно, в плане аспекта иллюзий это действительно будет полезно.

Однако во время занятия кое-что и правда кажется мне интересным. В моём мире недостатка в эфире не было. Здесь же, в условиях постоянного эфирного голодания, люди разработали методы, позволяющие тратить мало, а получать – больше. Если раньше во время медитаций я опирался на источник, то техники Хатурова позволяют превратить всё тело в эфирный резонатор. Отклик приходит тут же: словно в систему моих каналов встроились ранее недостающие части.

Хочется заниматься дальше, но медитацию приходится отложить – потому что в обед я получаю приглашение от главы Тайной канцелярии.

Видимо, меня всё-таки решили…

…допросить.

Ну ладно – опросить. Как свидетеля. Причём не в конторе – а в поместье Львова. Вероятно, дело настолько серьёзно, что глава Тайной канцелярии опасается прослушки даже на собственном рабочем месте.

Что ж, надо ехать. Заодно потребую обещанный князем Львовым доступ к родовому поместью Каменских.

В том, что я выполнил условия нашей с ним сделки, я не сомневаюсь. Даже если бункер успели зачистить до появления силовиков, какие-то следы там всё равно остались. Ничто не исчезает бесследно. Так что рыбку я для Тайной канцелярии поймал хорошую. Можно сказать – акулу. И даже слегка подпортил ей зубы. Надеюсь, они эту акулу не упустят.

А мне нужно в родовое поместье.

Удивительно, но Никита Каменский ни разу не съездил на руины родного дома. Туда, где погиб его отец. И я не мог понять – почему. При попытке вспомнить, что ощущал Никита, в памяти не всплывало ни страха, ни печали. Собственно, вообще ничего не всплывало. Кто-то аккуратно подчистил его память.

И сработано это было мастерски. Не просто провал, а какая-то ментальная добавка в виде отвлечения внимания. Только начинаешь думать о поместье и источнике – как мысль сама собой перескакивает на другие события. И ты уже забыл, о чём только что думал.

Пару раз поймав себя на подобном, я уже на этот блок не попадался. Но раз кто-то так постарался, чтобы парень что-то забыл, значит, это было что-то важное. Или опасное. И хотелось бы знать – для кого.

Возможно, поездка на руины поместья даст какие-то ответы.

Кроме того, есть и другой момент. Все парни из моей группы, кроме бастарда Токсина, знают о своих родовых источниках. Знают, бывали в местах их расположения и даже взаимодействовали. Медитации у источника – это великий дар рода своему наследнику. Если, конечно, глава рода сочтёт это необходимым. Управление родовым источником переходит по старшинству мужской линии. Только сам глава рода может работать с эфиром источника и передавать его напрямую кому-нибудь другому. А если не захочет?

А на нет и суда нет. Уверен, что тому же Токсину никогда не добраться до родового источника Горчаковых.

Но отец Никиты Кменского погиб. Сгорел в своём поместье. А значит, источник Каменских должен подчиниться новому главе рода.

Мне.

А ещё… Конечно, я могу называть Крайта хоть хранителем рода, хоть фамильяром, хоть медовой коврижкой. Только настоящим хранителем рода он от этого не станет. И что случилось с настоящим, тоже надо выяснить. Хранители привязаны не к человеку, а к месту. Значит ли это, что на пожарище до сих пор обретается хранитель рода Каменских?

Ещё очень хочется надеяться, что если хранитель там есть, то он остался вменяемым.

Был в самом начале моей инквизиторской карьеры случай с хранителем-доппельгангером. Который умудрился не только подменить собой благополучно почившего хозяина, но и устроил в поместье натуральный игровой притон. Благодаря магии прилично опустошил карманы местной аристократии и даже успел – барабанная дробь! – жениться.

Прокололся, кстати, прямо на брачном ложе. Для хранителя тело хозяина неприкосновенно. Вот и лежал тот себе спокойненько ровно там, где почил. Хранитель же в приподнятом состоянии духа (которому способствовало немалое количество алкоголя из подвалов поместья) перепутал спальни. И привёл новобрачную в покои своего лорда.