Клетка - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Кирилл аккуратно прижал кристалл к груди. Радость и ужас боролись внутри. Он открыл настоящий путь к бездонному складу, почти как в легендах о сундуках без дна. Но теперь от его жадности зависела не только добыча – а, возможно, и его собственная жизнь.

С каждым новым днём Кирилл всё глубже пробирался в расщелину, то и дело освещая путь светом от маленького кристалла, который держал в ладони. Свет от него будто “отражался” от стен, создавая вокруг призрачные переливы, словно сам воздух здесь был соткан из силы.

И вдруг он заметил то, чего точно не ожидал. Это была целая куча полуистлевших деревянных ящиков. Они были прижаты к скале, некоторые расколоты пополам, и из щелей торчали осколки кристаллов. Доски покрылись грибком, часть рассыпалась в труху, но сама форма ещё угадывалась.

“Значит… кто-то уже бывал здесь до меня.” – Подумал он, осторожно присев рядом.

Для начала он аккуратно потянулся к ближайшему ящику. Внутри лежали кристаллы одного оттенка – светло-голубые, почти прозрачные, словно куски льда. Кирилл сразу вспомнил морозный узор на сундуках в хранилище и насторожился.

Сделав шаг к другому ящику, он увидел совершенно иной набор. Здесь все кристаллы там были желтоватые, с внутренними искрами, будто пульсирующими молниями.

– Интересно… Их намеренно сортировали? – Прошептал он. – Но зачем? Есть какие-то предпосылки к этому?

Он решил понаблюдать внимательнее. И вскоре заметил. Когда два кристалла из одного ящика лежали рядом, они словно тянулись друг к другу. Чуть дрожали, сдвигаясь, пока не касались. И при соприкосновении их сияние усиливалось.

Но если случайно взять голубой кристалл и положить рядом с жёлтым – начиналось обратное. Они отталкивались, иногда даже искрили, и Кирилл чувствовал вибрацию в руках, как будто маленькие магниты сталкивались своей однополярной силой. Он невольно усмехнулся:

– Физика в чистом виде… но какая!

Самое удивительное он увидел позже. В одном из полуразрушенных ящиков лежали десятки мелких голубых кристаллов, но среди них выделялся один крупнее остальных. Слабые кристаллы постепенно растворялись в нём, отдавая свой свет и силу, а он становился всё ярче, плотнее, словно живое ядро. Кирилл замер, понимая, что это был не просто сбор… Это было полноценное поглощение. Малые “умирали”, усиливая более крупного и сильного.

– Значит, если собрать вместе слишком много разноцветных, они начнут конфликтовать… а если собрать одного типа, то получится “монстр” посильнее… – Тихо пробормотал он, осознавая возможные последствия.

Этот случай стал для него ключом. Сами по себе эти ящики ясно указывали на то, что здесь когда-то работали разумные, которые не только знали о месторождении, но и системно его обрабатывали. И, судя по аккуратной сортировке, они понимали опасность “смешения”.

Кирилл осторожно поднял один средний кристалл и поднёс ближе к лицу, более внимательно его рассматривая. Его свет дрожал, отзываясь на тепло его руки, и парень почувствовал, как где-то в глубине узоров на коже что-то мягко откликнулось.

Ему стало ясно, что эти камни можно не только хранить или использовать как топливо. Это были настоящие ключи к стихиям…

…………

Он выбирал место как человек, которому вдруг доверили огонь. Не потому, что он храбр, а потому что знает – погрешность стоит жизни. Утро было тонкое и холодное. Туман ещё держался в ложбинах, и все звуки казались взятыми в вату. Кирилл утащил с собой только то, что мог унести на плечах. Два кристалла – один голубой, как лёд в глубокой реке, другой жёлтый, как искра в кузнице – и несколько простых принадлежностей. Толстую палку, для проверки угроз на дистанции, мокрую шкуру, охапку мелких галек, резвую верёвку из жилы, кусок полированного металла для отражения света и маленькую янтарную фляжку, что нашёл в кубе возле останков странного существа, с водой из того самого горного ручья, на которую он поставил знак “на случай боли”.

Он отошёл от пещеры в ближайшую рощу. Именно туда, где ветки были пониже, где дым костра не вернётся к дому и где, если случится взрыв, осколки полетят в пустоту, а не по его укреплённым ловушкам. Выбор оказался прост. Здесь был своеобразный рукав из скал, где земля слегка проваливалась в выгнутую чашу – природная лаборатория, которая могла удержать удар. На краю чаши он выложил кольцо – ровный круг из гальки, затем в середину – ещё один меньший круг. Это было не для красоты, а как экран, как линейка, как черта в экспериментальной тетради. “Граница опасности”.

Дальше – защита. Он привязал вокруг круга верёвки, натянул их на колья, чтобы обозначить “мертвую линию”, и привесил к верёвкам пучки сухих листьев – не для дыма, а чтобы при любом шорохе эти листья звякнули и отдавали сигнал. Перед собой, на расстоянии вытянутой руки, он положил мокрую шкуру – “заземление”, то, что могло поглотить лишний импульс. Рядом – камешки для измерения. Каждый камень – как единица в его голове:

“Первый… Второй… Третий импульс…”

Он старался отгородиться не от природы, а от собственных заблуждений. Если он ошибётся, пусть выйдет только искра, не взрыв. Потом он на мгновение закрыл глаза и, как инженер перед щитом, провёл в уме алгоритм своих действий. Первая команда – поставить “микрофон”, роль которого выполнял полированный металл. И сделать это нужно было так, чтобы отражённый свет указывал на изменение. Вторая – положить кристаллы на небольшие плиты – лезвия камней, которые не удержат их навсегда… Третья – отойти на линию безопасности и наблюдать… Всё просто, всё по разработанной им программе. И всё – живое.

Он взял голубой кристалл и поставил его в центр малого круга. Лёгкий холодной свет мигнул и утишился. Затем положил жёлтый на отведённое место – оба лежали, как две ноты, что ещё не играли. Слабое напряжение воздуха создало между ними невидимую дугу. По коже у Кирилла пробежало предчувствие – как у музыканта, который знает, что сейчас начнётся маленький концерт грозы.

Он достал длинную ветку, приложил её кончик к жёлтому, чтобы соблюсти дистанцию, и подвинул голубой чуть ближе палкой. Кристаллы отталкивались, будто находились в магнитных полях противоположной полярности. Между ними летели искры, тонкие и прозрачные, как лёд, которые шуршали в воздухе. Кирилл запомнил этот звук – он был не резкий, а складчатый, похожий на щёлканье древнего механизма.

Он отбросил ветку и наблюдал. Сначала ничего не происходило. Перед ним разворачивалась тихая сцена, которая долго притворяется покоем. Потом жёлтый кристалл дёрнулся, как зверь, узревший добычу, и свет в нём усилился. Голубой ответил более медленным,