Братья крови - Русанов Владислав Адольфович

Голода я не испытывал. Серьезной угрозы этот вставший на задние лапы байбак[34] не представлял.

– Пошел прочь… – прошипел я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не пугнуть его клыками. Зачем? Может быть, он одумается, и мы еще будем сотрудничать долгие годы?

– Я тебя в асфальт закатаю, умник хренов! – взвыл миллионер дурным голосом, стараясь не столько запугать меня, как привлечь внимание охраны.

– С дороги, червяк! – Схватив его за рукав дорогого халата, я отправил преуспевающего бизнесмена кувырком в угол. Оставалось надеяться, что он ничего не сломает по дороге. Я имею в виду шею или ногу.

Распахнув двери, я вывалился в гостиную.

Страдания Збышека больше не терзали мое нутро, отдаваясь тупой ноющей болью.

Успеть бы!

– Эй! Ты чего это?

Широченная фигура Витька возникла передо мной, перегораживая выход.

Глава десятая

Збышек

Телохранитель явно спешил на зов хозяина, но удивился, увидев меня.

– Ты… это… – оторопело промычал он.

Позади хлопнула о стену резная дверь, мгновением спустя о пол с треском ударилась рухнувшая картина. По-моему, подлинник работы Шишкина.

– Держи его! – зло каркнул Валентин Валентинович.

Витек попытался сграбастать меня за рукав. Двигался он на удивление быстро для своего телосложения. Но недостаточно быстро, чтобы поймать вампира. Я шагнул в сторону, и грузная туша пролетела мимо.

Вот и прихожая – лестница из мореного дуба, балясины и перила покрыты золоченым узором. Внизу озирались еще два охранника. Один с полицейской дубинкой, а второй прижимал к уху какое-то переговорное устройство с подрагивающей антенной.

Ничего. Прорвемся.

Я преодолел ступени в два прыжка. Телохранители российского нувориша так спешили мне навстречу, что столкнулись у меня за спиной.

– Дорогу, ушлёпки!

О! А это уже Витек оправился от пережитой неудачи.

– Стой, козел! – заорал он мне.

– Уйдет – всех уволю! – подал голос Валентин Валентинович, благоразумно остававшийся в гостиной. Видно, чуял – дело запахло жареным.

– Стой, пидор! – Витек так топал по лестнице, что мне на миг стало ее жаль.

Только зря он меня оскорбил. Гомосексуальность не приветствуется в среде кровных братьев. По крайней мере у мужской ее половины. А я к тому же воспитан в традициях польской шляхты, а не, скажем, западноевропейской культурной богемы.

Я остановился, как он и просил. Повернулся, с улыбкой ожидая приближения верного пса, науськанного господином.

Огромный кулак устремился мне в лицо. Хороший, поставленный удар профессионала. Я принял его в основание ладони.

Хрустнула кость.

Витек крякнул и отпрянул.

Сердце ему, что ли, вырвать?

Но я не убивал людей без нужды…

Телохранитель, к его чести, не сдался и попытался достать меня левой рукой.

Перехватив его запястье, я вывернул руку здоровяка и легонько стукнул ребром ладони по напряженному локтю. Пинком отправил Витька под ноги второму охраннику, который бросил рацию и лихорадочно шарил за пазухой. Я знал, что обычно люди носят в подмышечной кобуре, и решил уходить. Пули не причинят мне особого вреда, если они не серебряные, но испортят одежду, и восстановление после раны потребует сил, а они мне сейчас очень нужны.

Если бы третий охранник не вспомнил детство, съехав по перилам, и не кинулся на меня с дубинкой, он остался бы жить, как и Витек. Второпях я не рассчитал силы, и удар отбросил человека на стену, по которой он сполз подобно тряпичной кукле.

А я уже выбегал на мороз, не дожидаясь, когда уцелевший начнет стрельбу.

Две тени, чернее самой Великой Тьмы, метнулись ко мне из ночи.

А я и не знал, что усадьбу Валентина Валентиновича охраняют ротвейлеры. Наверное, их запирали, когда я приезжал.

Лобастые псы с оскаленными пастями под моим взглядом вдруг расхотели нападать. Первый, покрупнее – должно быть, кобель, – остановился, тормозя по снегу всеми четырьмя лапами так резко, что сука врезалась в него. Они покатились кувырком, поскуливая, словно наказанные щенки, и, вскочив, скрылись за ёлками, понуро опустив головы.

До кованых ворот я добежал, не касаясь земли. В трудном положении мне не нужно прилагать усилий, чтобы левитировать, – все получается само собой. Перемахнул железные штыри, заостренные наподобие пехотных пик, и замер, только сейчас осознав, что сюда-то меня привез Витек, корчащийся в прихожей со сломанными руками. А отсюда?

Таксисты по Рублевке не шастают. Это престижный район, населенный обеспеченными людьми, у каждого из которых не один и не два автомобиля. Да и личные водители имеются, если выпил лишку и за руль садиться страшно.

Вызвать по телефону, который всучил мне Збышек? Но я же совершенно не умею пользоваться мобильным, в отличие от слуги крови.

Какие кнопки нажимать?

Я тупо уставился на черный металлический корпус с засветившимся от прикосновения экраном.

«Теперь нажмите *».

Ну и где эта «звездочка»?

Громкий хлопок прорезал воздух. Я сразу и не понял, что это выстрел.

Очевидно, стреляли в воздух. Так, для острастки. Но скоро начнут и по мне.

Во дворе слышались голоса.

– Sto diablоw![35] —Я размахнулся, твердо намереваясь отправить бесполезный мобильник в сугроб на обочине.

Приземистый автомобиль серебристо-серого цвета с визгом вывернул из-за угла и остановился рядом со мной. Призывно распахнулась дверца.

Нет, так не бывает… Кажется, этот прием называется «рояль в кустах» и используется в дешевых романах и слабых кинофильмах, когда-то объясняла Жозефина. Но, с другой стороны, охрана миллионера сейчас перейдет в наступление, а очередь в голову из «калашникова», как совершенно справедливо отметил Амвросий, укладывает даже высшего вампира не хуже, чем осиновый кол.

– Не раздумывайте, Андрей Михайлович! – послышался из салона знакомый голос. – И трубку в карман суньте…

Когда я, на ходу захлопывая дверь, прыжком оказался на сиденье, полковник ФСБ с улыбкой закончил фразу:

– …нечего дорогими вещами разбрасываться.

Мотор взревел, из-под шипованных шин вылетело снежное крошево.

– Куда? – как заправский таксист, поинтересовался Олег Иванович.

– В «Метрополь», – выдохнул я и запоздало добавил:—Спасибо.

– Не за что. Работа такая.

– Как вы узнали, где я нахожусь?

Он пожал плечами:

– Ну я же сказал про работу.

В моей душе шевельнулись нехорошие подозрения.

– Вы следите за мной?

– Да зачем мне следить? – Автомобиль выскочил на шоссе, и полковник немного расслабился, откинувшись на спинку водительского кресла. – Я и без слежки знаю, куда вы отправитесь на второй день после появления в Москве.

– А в первый?

– Это не интересует ни ФСБ, ни УБЭП. Никита Григорьевич Прозоровский, конечно, экстравагантный тип, и гости к нему являются все как один неординарные. Но у него нет трений с законом. Абсолютно чист… Послушайте, Андрей Михайлович, – он посмотрел в зеркальце заднего вида, – погони не предвидится, как вы считаете?

Настал мой черед пожимать плечами:

– Откуда мне знать? – И добавил:—А что, этот коллекционер, Валентин Валентинович, имеет нелады с законом?

– Кто из наших бизнесменов их не имеет? – невесело усмехнулся эфэсбэшник, выворачивая на Кутузовский проспект. – Эпоха первичного накопления капитала, она без криминала не обходится. Это их дети будут ангелочками, с оксфордскими да гарвардскими дипломами… А Валентин наш Валентинович делал себе деньги на черном металле и нефти. Конкурентов не заказывал. Последние лет пятнадцать, по крайней мере. На благотворительность отстегивал исправно. Даже с Борисом Николаевичем время от времени на теннисном корте общался.

– Вот только с черными археологами связался зря, так? – заметил я.

– Какими черными археологами? А! Это те ребята, что ему старинные железки таскали? – Олег Иванович рассмеялся. – Такого человека, как он, на этом не прищучишь. Даже если вы показания дадите.