Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

входе, только пара человек, да еще двое сидят в дежурном помещении, контролируя через видеокамеры парковую зону, подъездные пути и прочие глухие направления. Конечно же, ее заметили, предупредили охрану на входе. Вот уже и прислуга подсуетилась. Венька-привратник, как Тамара в шутку называла молодого расторопного парнишку, взятого на службу в прошлом году, выскочил на улицу и, пролетев широкий лестничный марш одним прыжком, уже стоял наготове, чтобы распахнуть дверцу и после этого отогнать машину на стоянку. Тамара усмехнулась. Она подозревала, что парень больше хочет покататься на двухместном кабриолете, чем выказать свое служебное рвение. Но телячий взгляд, которым он постоянно смотрел на девушку, говорил о его тайном обожании хозяйки сего транспортного средства. Н-да, это все-таки не Гриша Старицкий, хотя по возрасту почти не уступает.

Княжна остановила машину и, не глуша мотор, с тихим зубовным скрежетом стала вылезать наружу. Все устраивало ее в этой ласточке, но поездки в университет в строгом дресс-коде (блузка, жакет, темно-синяя широкая юбка до колен с шотландскими клетками) показали, что такого мучения она весь учебный год не выдержит. Всем хороша машина, но в ней нужно кататься как минимум в простой спортивной одежде, а еще в бриджах или шортах – ну так она и покупалась именно для таких целей. С закрытым верхом яркий кабриолет смотрелся неэффектно. Даже девчонки с курса сказали, что надо бы поменять средство передвижения. Для поездок в университет подойдет более солидная и просторная машина.

Венька отскочил в сторону и покорно ждал, когда можно будет сесть за руль.

– Называется – понты показала, – буркнула сама себе Тамара, незаметным движением рук оглаживая юбку, пока была прикрыта дверцей и корпусом «ладоги».

– Добрый день, Тамара Константиновна! – Венька сделал попытку обозначить себя. – Как прошли сегодня занятия?

– Больно любопытный, – усмехнулась княжна, щелкнув пальцем по курносому и слегка задранному носу привратника. Парень лишь прижмурился. – Отлично все. Мама дома?

– Княгиня только что приехала, буквально перед вами, – отчитался Венька. – А можно круг сделать по парку? Проверю, как движок работает, тормоза. Мало ли что…

– Тебе не говорили, что ты очень наглый тип? – поинтересовалась Тамара, захватывая из салона сумочку. Выпрямившись, неожиданно для себя провела ладошкой по плавным обводам капота.

Венька улыбнулся, довольный. Он не перешел в своей просьбе некую грань доверия и служебных обязанностей. Да и добродушие на лице красивой хозяйки говорило о возможности сесть за руль кара и сделать парочку кругов.

– Ладно, – кивнула княжна. – Протестируй одним кругом… Что ты так жалобно смотришь? Два круга. Тент не убирай, понял? Потом загони в гараж и накрой чехлом. Завтра я поеду на дежурном автомобиле. Предупреди Диму.

– А что так? – удивился Венька. – Октябрь еще теплый стоит, а от дождя крыша есть. Можно спокойно до первого снега ездить. «Погодники» рано его не обещают.

– Ага, на прошлой неделе прошляпили дождевой фронт, – усмехнулась Тамара. – Ехала домой с черепашьей скоростью, все залито было… Венечка, посмотри на меня, – она усмехнулась, заметив, как парень покрылся рубиновым румянцем. – И на эту красотку посмотри тоже. Как сочетается учебная униформа с кабриолетом?

– Не лучший вариант, – согласился парень. Он не был дураком и сразу понял, что хотела сказать молодая госпожа.

Тамара оставила Веньку наедине с машиной, а сама прошла в дом. Мать находилась в малой гостиной, где, разложив какие-то бумаги на столе, внимательно их изучала. Надежда Игнатьевна подняла голову, чтобы посмотреть, кто пришел, и улыбнулась старшей дочери.

– Привет, ма! – Тамара махнула рукой, подошла к ней и обняла за плечи. – Чем занимаешься?

– Разбираю отчеты попечительского совета Дома сирот, – кивнула княгиня на кипы документов. – У нас же в конце года предстоит отчетное заседание, вот и приходится начинать заранее пересматривать весь этот финансовый ужас. Как дела, милая, в университете?

– Неплохо. В самом начале думала, что будет хуже, – улыбнулась девушка, вспоминая, как отвоевывала себе право поступать в Экономический университет. Отец, одно время притихший после албазинской эпопеи, снова начал стучать кулаком по столу, надеясь волевым решением сломить упрямство старшей дочери. Ведь уже давно было решено, что Тамара будет обучаться в УМО (университет международных отношений); великий князь никогда ничего просто так не делал. У выпускников этого престижного заведения был широчайший выбор профессий. Но Константин Михайлович всерьез наметил ввести дочь в здание МИДа в качестве важной политической фигуры на североамериканском направлении. Даже уточнил, что нужно сесть в Первый Политический отдел, который и курирует все вопросы, связанные с Североамериканскими штатами, с Британской Канадой и Мексикой. Меньшиков до конца жизни не забудет и не простит американским англосаксам своих страхов за жизнь дочери и подложит им такую свинью, что еще долго янки икать будут за своим океаном.

Конечно, вес и авторитет будут набираться постепенно, но пока Константин Михайлович жив и в добром здравии, он сумеет расставить на ключевых постах своих людей. А тут доченька взбрыкнула, как молодая кобылка, и решила по-своему. Какая-то паршивая экономика! Пусть ею занимаются те, кто любят считать деньги на банковских счетах и дальше прибылей ни хрена не видят! Меньшиков сознавался самому себе в предвзятости по отношению к такой важной вещи, как экономика, но упорно отождествлял ее с торгашами и спекулянтами. Кто и должен заниматься экономическим процветанием империи, так это купцы. Вот там их место. Аристократы должны упрочивать положение страны в совершенно других сферах. Отец в запале ярости даже не поинтересовался, почему произошел резкий поворот от намеченной цели. До сих пор мечет молнии, как Перун-громовержец. А мог бы выслушать дочь, которая порывалась рассказать об истинной причине смены своих желаний.

– Тамарочка, может, пока не поздно, передумаешь? – мать внимательно посмотрела на дочь. – Время еще есть, можно перекинуть документы в УМО, отец ради такого дела подключит связи.

– Ему и без связей легко все сделать, – фыркнула Тамара. – Мама, я решила окончательно и бесповоротно. Все. Может быть, если мне станет скучно, я пойду на второе высшее и стану дипломатическим работником.

– Уверяю, потом скучно никак не будет, – улыбнулась Надежда Игнатьевна, намекая на будущее замужество дочери. – И учиться станет тоже некогда.

Тамара изменила свои планы по какому-то наитию, возникшему, правда, не на пустом месте. Основным доводом для принятия решения стал невероятный по восприятию сон, когда она лежала на жестком и грязном топчане в таежной избушке и ждала помощи. Проанализировав все моменты, оставшиеся в памяти, она вдруг поняла, что ей дан сигнал из информационного поля, развернутая матрица ее будущего. А раз так – это будущее связано с управлением мощной корпорацией, и, возможно, не одной. И без экономического образования держать