Битва за Землю - Елена Долгова

дипломата, а потом удостоверился в его смерти и забрал оружие криттеров. Фели он не тронул, потому что смерть девушки ему не заказали. Смотри, тут всё логично. Челнок дипломата подбили, а, может, перехватили управление. Посадили в отдалённой местности в самый момент атаки криттеров — и с воздуха, и с земли. Оставалось лишь подождать смерти ферейца и проверить, как получилось. Чисто и быстро, чужими руками.

— Да. Изящно.

— Изящно, не поспоришь. Ты не говорил об этом с ферейкой?

— Не говорил и не собираюсь; у меня своих проблем полно. Когда-нибудь сама догадается.

— Если раньше криттеры нас всех не прикончат.

— Что-то ты мрачен, малыш Кай.

— Не мрачен. И, кстати, за себя не боюсь. Но у меня был приказ — вытащить с Сирмы-Нова Ке-Орна. Ничего не получилось — сирмийский президент желает остаться. Ну не драться же с его охраной.

— Да, мы, сирмийцы, такие — упрямые.

— Приходится вас терпеть. Как говорили древние земляне:quae enim seminaverit homo, haec et metet — что посеешь, то и пожнёшь.

— Не понял.

— Земля сама допустила раскол человечества.

— Ха-ха, очень смешно. Ладно, не будем о грустном. Найдёшь мне работёнку на борту?

Эсперо ответил не сразу; он задумался, уставившись в пространство.

— Скоро мы будем в районе станции «Хелико», — вздохнул он. — Там большие потери, и будут ещё больше. Работа для тебя найдётся — таскать раненых, смывать с кроватей кровь, упаковывать трупы. Возьмёшься?

— Возьмусь. Только…

— Что?

— Есть вариант получше. Я могу пилотировать истребитель.

— Истребители сражаются звеньями. Не факт, что супервиро захотят летать с бывшим офицером Консеквенсы.

— Я могу полетать один.

— Мне всё это очень сильно не нравится.

— Кай!

— Что?

— Я не хочу сидеть на борту, будто калека, старик или перебежчик, которого приютили из жалости.

— Ладно, убедил, — Эсперо сделал непередаваемую гримасу неудовольствия. — Я выделю тебе машину. Знаешь, почему?

— Потому что я — отличный пилот.

— Нет, не поэтому. Просто почти все мои пилоты — клоны. Они учились в виаруме и ещё ни разу не сражались.

— Почти все погибнут в первом бою, — констатировал Тр-Аэн, на этот раз грустно и серьёзно. — Ты думаешь клонировать их опять?

— Ничего я не думаю, — огрызнулся Эсперо. — Клонировать друга — это тебе не чашку кофе синтезировать. Для меня смерти меркурианцев — настоящие, поэтому хочу уменьшить потери. Сумеешь в этом помочь — не забуду. Скоро выгрузим беженцев и прыгнем к месту сражения. Используй свободное время для сна — потом не пожалеешь.

Глава 8

Накануне

«Горизонт» завис в пустоте; диск планетоида закрыл часть обзора. Транспортная баржа третьего флота, готовая принять пассажиров, серебряной брызгой мерцала на фоне чёрного неба редких в этой части Галактики звёзд.

— Ну что… удачи всем. Земля примет союзников, — громко, чтобы слышали все, сказал Кай Эсперо. Мимо него по коридору шли беженцы — печальные женщины с младенцами, бойцы республиканского флота, искалеченные до невозможности восстановления, невероятно древние старики-сирмийцы, возможно, видевшие раскол человечества. Они вставали на площадку телепорта по десять человек зараз и через секунду исчезали в зелёной вспышке.

Трое мужчин отошли в сторону — это был Эл-Рутана, командир космопехоты, потерявший руку в бою, и два его друга — пилоты истребителей, списанные на грунт после тяжёлых контузий.

— Вы разве остаётесь? — хмуро спросил Эсперо.

— Да, — ответил Эл-Рутана; двое других сирмийцев только кивнули. — Вы позволите?

— Позволю при одном условии — подчиняйтесь приказам наравне с командой. Проблемы на «Горизонте» мне не нужны.

Однорукий молча кивнул.

— Отправляйтесь в госпиталь, — распорядился Эсперо. — Главного врача зовут Чанда Хара. Она определит, можно ли восстановить ваше здоровье. Если нет — получите посильную работу на борту, без участия в боевых действиях.

— Но…

— Вам отдали приказ. Выполняйте.

Тройка сирмийцев уходила неохотно. «Их никто не проверял, — подумал Кай, провожая гостей взглядом. — Люди фонда Шеффера могут оказаться где угодно — среди беженцев в том числе».

Погружённый в эти размышления, он вернулся в свою каюту.

— Искин, связь с каютой Фелиции Минтари…

«Связь установлена».

— Добрый день, Фелиция.

— Привет, Кай. Или лучше сказать — капитан Эсперо?

— Давайте без официоза. Я всё равно не знаю ферейского этикета. Хочу пригласить вас на беседу как капитан и, если это возможно, — как ваш друг. Без свидетелей, лучше в моей каюте.

— Я заинтригована. Приду.

Минтари действительно пришла — в неуместном на военном корабле вишнёвом платье, которое Роза сделала в синтезаторе. Эсперо пригласил гостью сесть.

— Как вы? Возможно, есть проблемы. Могу я чем-нибудь помочь?

— Ничем. Наша культура запрещает долгую скорбь. Всё, что случилось, было неизбежно.

— Вы хорошо держитесь — это отлично. И всё же пока не ясно, зачем вы остались на «Горизонте».

— Поверьте, капитан, причины существуют, но я не хочу о них говорить. Давайте лучше поговорим о вас.

— Про меня? Занятно. — Эсперо хмыкнул и улыбнулся своей обычной чуть кривоватой улыбкой, но глаза капитана оставались холодными — осколки льда, да и только. — Ладно уж, спрашивайте, — добавил он.

— Правда, что вы родились на Меркурии?

— Правда.

— Вы действительно командовали наёмниками?

— Да.

— Ваша нынешняя команда — клоны той, предыдущей?

— Вопрос деликатный, но отрицать смысла нет — они клоны и знают про это.

— Говорят, много лет назад вы сорвали мятеж части Космофлота и не позволили уничтожить Лигу.

— Я был тогда молод и горяч.

— Вы и сейчас с виду тридцатилетний. Правда, что знаменитый капитан Эсперо бессмертен?

— Ну, убить меня можно. Правда, трудно — я же супервиро.

— Вы не ответили на вопрос.

— Не знаю, что вам ответить, Фели. Я сто лет пролежал в криогене, разминулся во времени с лучшим другом, два раза похоронил команду. С вашей точки зрения это сойдёт за бессмертие?

— Вполне. А ваш приятель Тр-Аэн?

— Кэсси — сирмиец. Они живут по четыреста лет.

— Тр-Аэн тоже супервиро.

— Да, он, как и я, прошёл обработку на Меркурии.

— Спасибо, капитан. Больше вопросов нет. Думаю, у вас осталась некая просьба…

— Да.

— Вы приютили меня на «Горизонте», хотя имели множество других проблем. Я у вас в долгу — просите.