Трон галактики будет моим! Книга 5 - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Зайдёшь на чай? Победу отпраздновать?

— Давай как-нибудь потом, Даша… скоро моя маршрутка придёт.

«Зафикисирована уверенная победа в битве с ордынской диверсионной группой»

«Уничтожено ордынских кораблей: 9»

«Уничтожено ордынских десантно-штурмовых юнитов: более 12000»

«Зафиксированы многочисленные сопутствующие потери среди населения планеты 'Орхидея»

«Ваш ранг в иерархии престолонаследия поднят с 879 до 878.»

Могли бы и больше отсыпать, конечно, мысленно проворчал я. Да, сопутствующие потери, да, тактика местами ни у чёрту, да, лишнее геройство… Но когда обходились без всего этого?

Но вообще, осторожнее надо, Саша, сказал я себе после, когда уже собрался с мыслями. Оценивай силы адекватно. Так недолго и повторно в сингулярную воронку Силы свалиться. А волшебной капсулы, которую подогнала Империя Терровна для восстановления — может под рукой уже не оказаться…

Наш бой продолжался сорок минут. Ровно столько же потребовалось «Песцу», чтобы выйти в точке Лагранжа Орхидеи и снова выйти на квантовую связь. Меня, едва-едва держащегося на ногах, как раз подобрал «Солнышко» с поверхности панциря и вёз к свежевынырнывшему «Принцу Евгению».

Данные с Орхидеи по традиционным каналам тоже подоспели.

— Город Нероново разрушен на двадцать процентов. Джанибеково — на десять. Цунами идёт к соседним континентам, эвакуация из прибрежной зоны произведена.

— Потери? — пересохшим голосом спросил я.

Мне показалось, но «Песецъ» даже вздохнул.

— Текущие ориентировочно — триста пятьдесят — четыреста тысяч человек. После цунами будет раза в два больше. Но главное — не это. Дворец Князя разрушен. Князь с вероятностью в девяносто девять процентов мёртв.

Этого я ожидал услышать. Ожидал и боялся.

Значит, у нас после военного кризиса — политический кризис. Значит, вакуум власти на уровне системы? И что теперь?

Глава 11

Кризис власти межпланетарного масштаба

Варианта два. Первый — вскрываться. Говорить всем открыто о том, какую фамилию я ношу на самом деле. Леоновы, тем более — такой Леонов, как я — могут становиться князьями в отсутствие княжеской власти. Но только тогда об этом узнают не только в совете баронов Герберы, не только в системе, не только в Княжестве.

Об этом узнают все. Включая Великого князя в Помпаде, включая Лунный Дворец.

Точно ли ты готов к этому, Саша?

Либо — второй вариант. Узурпировать власть в системе под именем Иванова. Графом я себя уже объявил. На графский титул по праву крови, не по уложению — ещё куда ни шло, Саша Иванов, как и Александр Леонов с натяжкой годился. Но вот на княжеский, причём просто так… Гожусь ли?

Ну и чего же выбрать?

В общем, оба варианта мне категорически не нравились.

Тем радостнее спустя ещё час, когда я уже вернулся на борт «Принца Евгения», было получить входящий звонок от Лидии Винтер.

Даже несмотря на содержание разговора.

— Александр, у нас тут проблема нарисовалась. Отец просил позвонить, сейчас он в дороге.

— Видел я ваши проблемы, — хмыкнул я. — И принимал участие в их решении, если ты не заметила.

— А? Да. Спасибо, — как-то рассеянно сказала она. — Тут другое. Князь мёртв, это уже всем очевидно. А княжичи живы.

— Живы! — я едва не подпрыгнул от радости. — Живы, эти мелкие напыщенные засранцы! Где они? Лидия, вы нашли их? Кто с ними?

— Вот в этом-то и проблема. Они у графа Юрия Погуляева на корабле. Он того и гляди объявит себя регентом княжича Иннокентия и явно сам метит в князья.

— Октавия, — скомандовал я. — Соедини меня с Герберой.

Признаться, я думал, что княжич старше. Ему на вид было не меньше шестнадцати — возраста, при котором никакие регенты по всем возможным уложениям не нужны.

Оказалось, нет. Оказалось, что без двух месяцев четырнадцать, а сестре двенадцать. Что ж, хорошие дворянские гены в совокупности с идеальным климатом — получили акселерацию.

У меня не осталось ни малейших сомнений по поводу того, что единственным подходящим регентом в системе мог оказаться только я сам. И что место Иннокентию — в моей академии АХАВ.

Можно, конечно, идти по иерархической лестнице, наступая на головы всех снесенных наглухо дворянских родов. Но потом мы получим полный управленческий вакуум и ещё большее вырождение дворянства. А галактика не в том состоянии, когда можно мечтать о полном социальном равенстве и тихом благополучии.

Идёт война за существование человечества.

А дворянство во все периоды истории — это, в первую очередь, военная знать. А я успел присмотреться к Иннокентию Неронову — полководец и князь из паренька мог выйти неплохой. Если, конечно, допилить ржавым герберским напильником.

На связи были Вова Крестовский и Иоланта.

— Вова — остаёшься за главного. Действуешь строго по плану обороны, орбиту не меняешь, будешь своевольничать — исключу из учеников. Иоланта — дуй на Орхидею.

— Политический кризис? — догадалась она.

— Политический кризис, — кивнул я.

То же распоряжение я отдал капитану «Клото» — на всех парах дуть на Орхидею. «Атропос» остался прикрывать Гиацинт.

«Песецъ» занял оборонительную позицию в точке Лагранжа, у которой предстояло выйти нашему флоту. Ситуация с кораблями Орхидеи, стоящими на орбите, оставалась неясной, поэтому приказано было в случае чего вести оборону.

Я очень надеялся, что мои указания выполнять не понадобится.

Напрямую до Юрия Погуляева я не дозвонился. Пришлось перед уходом в подпространство отправить голосовое письмо.

— Вас беспокоит граф все-Герберский, барон Центрально-Герберский, губернатор имперских территорий, имперский рыцарь Александр Иванов. Призываю вас к миру. От имени человечества, противостоящего Орде, я прошу вас воздержаться от кровопролития и междуусобных войн. От себя мы обещаем воздержаться от враждебных действий. Я выдвигаюсь в сторону Орхидеи для переговоров о будущем системы. Прошу встретить мои пребывающие флота как дружественные. Вместе мы решим проблему.

Ну, а сами полетели.

Шли к Орхидее три дня. Мрачно, долго, даже слегка угрюмо. Можно понять — за последний месяц всем хватило сполна. Октавия пыталась наладить атмосферу в боевом коллективе и устроила палубное соревнования по армреслингу.

Практика на длительных перелётах достаточно старая, вполне известная. В одном из флотских правил даже упоминался процент сломанных запястий на таких соревнованиях, исходя из численности состава — то ли полпроцента, то ли один.

— Полтора, — поправила меня Октавия. — Полтора процента — при наличии полностью экипированного медблока или высшего серва с медицинской специализацией. И то, и другое имеется.

Я не тратил времени даром зря.

Я взял карту восточного полушарием Герберы, центрального плато в треугольнике между Немилино, Королёвым и мусорным поясом, который тянулся от города Восточной Герберы. И принялся чертить его на блоки стороной по четыре километра.

Не зря же я целыми днями