"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Суд над Анем Тсолинем состоялся на следующее утро, на помосте перед дворцом. Во дворе толпились солдаты-республиканцы, на всех лицах читалось одинаковое холодное отвращение. Гражданским присутствовать не разрешили. Теперь все уже знали о предательстве Тсолиня, но Вайшра не хотел, чтобы возникли беспорядки и Тсолинь погиб в этой неразберихе. Он хотел устроить бывшему наставнику точно рассчитанную казнь и тянуть каждую молчаливую секунду до последнего.

Капитан Эриден и его гвардия конвоировали Тсолиня на площадку. Ему позволили сохранить достоинство – не завязали глаза и не связали. В других обстоятельствах он мог бы рассчитывать на высшие почести.

Вайшра встретил Тсолиня в центре помоста и протянул ему завернутый в ткань меч, а потом наклонился и прошептал что-то на ухо.

– Что происходит? – тоже шепотом спросила Рин у Катая.

– Вайшра дает ему возможность покончить с собой, – объяснил Катай. – Почетный конец для бесчестного предателя. Но только если Тсолинь признается в совершенных проступках и покается.

– А он это сделает?

– Сомневаюсь. Даже почетное самоубийство не перевесит подобный позор.

Тсолинь и Вайшра некоторое время стояли молча, глядя друг на друга. Затем Тсолинь покачал головой и вернул меч.

– Ваш режим – это марионеточная демократия, – громко произнес он. – Вы лишь отдали страну под пяту голубоглазых демонов.

По толпе собравшихся солдат прокатился ропот недовольства.

Вайшра осмотрел толпу и остановил взгляд на Рин. Он поманил ее пальцем.

– Подойди.

Рин огляделась в надежде, что он говорит с кем-то другим.

– Иди, – прошептал Катай.

– Чего он от меня хочет?

– А сама как думаешь?

Рин побелела.

– Я не буду этого делать.

Катай слегка ее подтолкнул.

– Просто не думай об этом.

Рин похромала вперед, навалившись на трость. Ходила она с трудом. Хуже всего была боль в пояснице, потому что распространялась по всей спине. Такое впечатление, что стержень пронзил каждую мышцу, – стоило ей сделать шаг или пошевелить руками, как в нее как будто тыкали ножом.

Солдаты расступились, освобождая ей путь к подиуму. Рин поднялась маленькими трясущимися шажками. Каждый шаг болью отдавался в зашитом на спине разрезе.

Наконец она остановилась перед наместником провинции Змея. Тот посмотрел на Рин усталыми глазами. Даже сейчас, когда он был полностью в ее власти, Тсолинь смотрел с жалостью.

– Марионетка на ниточке, – прошептал Тсолинь так тихо, что расслышала только она. – Когда ты только чему-нибудь научишься?

– Я не марионетка, – огрызнулась она.

Тсолинь покачал головой.

– Я думал, что ты умнее. Но ты позволила ему взять у тебя все, что ему понадобилось, просто раздвинула ноги, как шлюха.

Рин хотела ответить, но вместо нее заговорил Вайшра.

– Давай, – холодно произнес он.

Рин не стала спрашивать, что это значит. Она и так знала, чего он от нее ждет. И сейчас, чтобы не вызвать подозрения, она должна быть послушным орудием Вайшры и Республики.

Она положила правую руку на грудь Тсолиню, прямо над сердцем, и надавила. Согнутые пальцы охватило такое жаркое пламя, что ногти погрузились в кожу Тсолиня, словно в мягкий тофу.

Тсолинь извивался и дергался, но молча. Рин остановилась, поражаясь, как он может не кричать.

– Вы смелый человек, – сказала она.

– А ты умрешь. Дура! – выдохнул он.

Ее пальцы сомкнулись на чем-то мягком, вероятно, на его сердце. Рин сжала кулак. Сердце Тсолиня дернулось. За оседающим плечом Тсолиня Рин увидела, как Вайшра кивнул и улыбнулся.

Рин хотела покинуть Арлонг сразу же после казни. Но Катай возражал, заявив, что они не проплывут по каналу и мили, и она неохотно подчинилась. Рин толком не могла даже ходить, не то что бегать. Открытые раны требовали ежедневных осмотров в лазарете, без лекаря не справиться.

А еще у них не было плана побега. Муг не отзывалась. Если покинуть город сейчас, придется идти пешком, разве что они украдут лодку, но гавань слишком хорошо охранялась.

У них не было другого выхода, только ждать, по крайней мере пока Рин не излечится, чтобы могла постоять за себя в драке.

Все застыло в напряженном равновесии. Рин не говорила ни с Вайшрой, ни с гесперианцами. Сестра Петра уже несколько месяцев не вызывала ее на осмотр. Рин и Катай не пытались бежать. У Вайшры не было причин подозревать Рин в предательстве, и потому ей предоставили достаточную свободу. А значит, время, чтобы она могла обдумать следующий ход. Она как мышка подбиралась все ближе к мышеловке. Пружина сработает, когда Рин сбежит, но не раньше.

Через неделю после казни Тсолиня дворцовые слуги доставили в ее комнату тяжелый, обернутый в шелк пакет. Развернув коробку, Рин обнаружила церемониальное платье с указаниями через час явиться во дворец.

Рин до сих пор не могла поднять руки над головой, а потому попросила помощи у Венки.

– А с этой фиговиной что делать?

Рин подняла прямоугольный отрез ткани.

– Успокойся. Это шаль, ее накидывают на плечи. – Венка взяла ткань у Рин и задрапировала на ее плечах. – Вот так. Чтобы она струилась, как вода, видишь?

Рин стало слишком жарко, и она так разозлилась, что ей было плевать на струящиеся ткани. Она схватила очередной прямоугольный отрез, похожий на шаль.

– А это для чего?

Венка прищурилась на нее, как на полную дуру.

– Чтобы повязать вокруг талии.

Самая большая несправедливость в том, подумала Рин, что, несмотря на ранения, ее заставляют принимать участие в параде победы. Вайшра настаивал на важности церемоний. Хотел покрасоваться перед гесперианцами. Показать никанский этикет и народную благодарность. Доказательства цивилизованности.

Рин так устала доказывать, что она человек.

Церемониальная одежда истощила ее терпение. В проклятом платье было жарко, душно, оно сидело так плотно, что мешало двигаться, ее дыхание участилось. Чтобы надеть его, приходилось совершать столько движений, что Рин хотелось зашвырнуть его в угол и поджечь.

Глядя, как Рин завязывает кушак на поясе морским узлом, Венка негодующе засопела.

– Выглядит кошмарно.

– Иначе он развяжется.

– Но завязывать узел можно по-разному. А кроме того, ты слишком слабо затянула. Как будто заигрываешь с каким-нибудь придворным подхалимом.

Рин затянула кушак, пока он не сдавил ребра.

– Так лучше?

– Сильнее.

– Но я не могу дышать.

– В этом и смысл. Затягивай, пока не почувствуешь, что вот-вот сломаются ребра.

– Они уже сломались. Причем дважды.

– Значит, от третьего раза хуже не будет. – Венка забрала у Рин кушак и стала сама завязывать узел. – Удивительный ты человек.

– В каком смысле?

– Как тебя угораздило дожить до такого возраста, не выучившись