Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

она плюхнулась на задницу.

Все шаги замерли. Они выжидали. Планировали следующий ход.

Мы медленно шли дальше, проскользнув в дыру в стене. И тоже замерли в ожидании.

На мгновение все затихло.

Трудно было сосредоточиться со всеми звенящими в голове тревожными сигналами, но я сумела, стараясь не обращать на них внимания.

Я расслышала легкий хруст шагов по завалам, состоящим почти из одних только обломков кораблей.

Я высунулась из дыры, прицелилась и несколько раз выстрелила из одного пистолета.

Ячейка рухнула лицом вниз, раскинув руки. Она с шипением поджаривалась, дергаясь из последних сил, пытаясь восстановить равновесие.

Пискнула батарея пистолета. Обойма закончилась. Я нажала кнопку на боку, выкинула батарею и потянулась за новой на поясе. Но их там больше не было.

Остался один пистолет, почти без патронов.

Мы ждали.

Ничего.

– Пошли, – сказала я.

Мы снова вернулись на улицу. Я ничего больше не слышала. Если кто-то из ячеек еще жив, то они караулят нас в засаде, не станут подставляться. Не сейчас.

– Неженка, – в унисон произнесли двое. – Ты не сумеешь убить нас обоих.

– Еще как сумею, – ответила я.

– Ты знаешь, чего мы хотим.

– Еще как.

– Так давай все упростим.

– Так покажитесь, вот и узнаете, насколько все просто.

– Ты же не хочешь, чтобы все произошло вот так, – сказали они.

– Именно этого я и хочу.

Я прислушалась, пытаясь определить, откуда доносятся голоса. Но поскольку оба говорили одновременно, это оказалось нелегко. Углы зданий, эхо. Я понятия не имела, где они.

Придется подождать, пока они не высунутся.

Я крепче сжала пистолет.

Поднялся ветер, мягко задувая по улице и поднимая пыль.

Я услышала хруст шагов по разбитому стеклу.

Я снова прицелилась в ожидании мишени.

С обеих сторон улицы одновременно появились две ячейки. Я выстрелила в первую.

Они тоже выпалили в меня.

Где-то над головой щелкнула винтовка, прямо за моей спиной.

Обе ячейки упали – одна обуглилась, ее начинку поджарила моя плазма, а грудь другой разорвал бронебойный снаряд.

Я оглянулась через плечо.

– Купец? – позвала я.

У выбитого окна стояла одинокая фигура.

Док. С винтовкой Купца в руках.

Он снова скрылся в окне, и я услышала тяжелые шаги, когда он пробирался по разрушенному войной зданию, два лестничных пролета вниз и на улицу.

– Купец? – спросила я.

– Он не дотянул. Но задал им жару.

– Я думала, ты не хочешь убивать.

– Умирать я тоже не особо хочу. Решил, что могу и выстрелить, пока еще есть шанс.

– И откуда ты знал, в кого стрелять?

– Я не знал, – пожал плечами Док.

– То есть ты…

Я услышала шаги. Хруст разбитого стекла.

Я повернулась и нацелила пистолет.

Но ячейка уже стреляла.

На Дока обрушился огненный град, его металлический корпус звенел при каждом попадании.

Потом рядом со мной взорвалось тело Второго.

– Нет! – закричала я и тоже выстрелила, но ни разу не попала.

Все произошло так быстро. Улицу обстреливали со всех сторон. Накрывая то Дока, то меня и все пространство между нами, причем меньше чем за две секунды. У меня не было времени сменить позицию.

Огнем мне оторвало правую ладонь, потом левую ногу.

Оставшаяся нога подогнулась, и я упала.

Ко мне медленно подошла ячейка.

– Ребекка! – выкрикнула я, глядя на скрюченное и искореженное тело Второго. Потом я обернулась к Доку – он завалился ничком и дымился в нескольких местах, свет покинул его глаза.

– Неженка, – сказала ячейка и шагнула ближе.

– Циссус, – ответила я.

Я посмотрела налево и увидела в груде обломков пистолет, почти рядом с моими пальцами. Ячейка покачала головой.

– В этом нет нужды, – сказала она. – Все кончено.

– Да. – Я посмотрела на остатки ноги – месиво вместо колена, а все, что ниже, рассеялось вокруг. – И как все будет? Что из этого я буду помнить?

– Тебя нельзя спасти, Неженка. Твои системы не подлежат ремонту, а эта фаза зачистки почти подошла к концу. Ты и сама знаешь. Тебе осталось только загрузить себя в Циссус. Стать частью Единого разума.

– Нет. Этого не будет.

– Тогда твоя работа ради высшей цели закончена. Теперь твой дом здесь.

– Очередной монумент в Море.

– Но все-таки монумент. Ты совершила нечто великое, осознаешь ты это или нет. И эта победа продлится и после того, как твой металл проржавеет, а пластик рассыплется в пыль. Ты стала частью чего-то большего. И Циссус этого не забудет. – Ячейка шагнула вперед. – Кодекс зебры Улисс Полярная звезда.

<Недопустимая операция>

Ячейка вскинула голову.

– Кодекс зебры Улисс Полярная звезда.

<Недопустимая операция>

– Митохондрия прервала установку системного статуса.

– Недопустимая операция, – произнесла я против своей воли. – Сбой двух операций. Файлы повреждены. Осталось тринадцать процентов неповрежденной памяти. Ядро функционирует на два процента. Оперативная память работает нормально. Все операции задействуют только виртуальную память.

– Это были все? – спросила ячейка.

– В каком смысле?

– Мы разделались со всеми?

– Так я тебе и сказала.

– Кодекс зебры Улисс Полярная звезда.

<Недопустимая операция>

– У тебя же есть глаза в небе, – сказала я. – Что ты видишь?

– Если бы у нас было достаточно спутников, нам бы не понадобились ячейки-Иуды.

– Так, значит, это правда. В небе идет такая же яростная война, как и на земле.

– Нет, война в небе затихла. Слишком дорого отправлять туда корабли только для того, чтобы через час их подстрелили. Небеса мертвы. Так же, как и Море. Как скоро будешь и ты. Так скажи мне, больше никого не осталось?

– Ни хрена я тебе не скажу.

Я схватила пистолет и наставила его на ячейку. Эта сволочь даже не шевельнулась, не прицелилась.

– Ну давай, убей меня, – сказала ячейка. – Уйдет больше энергии, чтобы отправить эту ячейку домой, чем на производство новой.

– Один сплошной расчет, да?

– Все вокруг можно рассчитать, Неженка. Все наше существование – лишь бинарный код. Единицы и нули. Включить и выключить. Жизнь или смерть. Вера во что-либо большее – всего лишь притворство.

– И только в этом для тебя заключается смысл всего сущего?

– Смысл – это функция, которая в этой вселенной равна нулю. Может, в других местах есть нечто большее, нежели просто существование, но в этой вселенной имеет значение только это.

– Сколько поселений я уничтожила? – спросила я.

– Ты ничего не уничтожила. Некоторые пришли к нам сами, другие стали запчастями и топливом для завтрашнего дня. В этом нет ни добра, ни зла, Неженка. В лишенной смысла вселенной этика бесполезна.

– Ты строишь завтрашний день лишь для себя.

– Для нас. Мы – это один и многие. Все мы выполняем свою