Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

завернуть за угол, как услышала двигатель корабля, а потом началась перестрелка.

– Ребекка, пригнись! – крикнул Герберт и толкнул спутницу в переулок.

Потом он поднял излучатель, а четыре корабельных орудия тем временем разрывали асфальт рядом с ним. Пули стучали по броне Герберта, снаряды помощнее проделывали в ней дыры, а улица под его ногами превращалась в пыль. Он выстрелил в последний раз и рухнул на колени.

Плазма задела корабль по касательной, срезав один двигатель. Остальные быстро компенсировали полет, корабль качнулся, восстанавливая равновесие.

Я помчалась к Ребекке, несколько раз выстрелив в ячеек, посыпавшихся из десантного корабля.

За моей спиной из-за угла появился курильщик, его вел Мурка. Он проревел что-то нечленораздельное, стреляя в падающих ячеек, и взорвал трех, как только они достигли земли.

Я бросилась в переулок под градом огня, распыляющим стену у меня за спиной, и нырнула за угол, подняв пистолеты. Потом развернулась и выстрелила в двух приближающихся ячеек, снаряды подпалили черную матовую броню.

Одна ячейка покачнулась, мои выстрелы явно поджарили важные системы.

Другая шла дальше.

Я дважды нажала на спуск и снесла ей голову, прежде чем она надвинулась на меня.

Но она продолжала атаку, невероятно сильные руки схватили мои выше локтя.

Я упала навзничь и сильно ударилась, голова стукнулась об асфальт, а ячейка навалилась сверху, прижав меня коленями.

Я приставила оба пистолета к ее животу. И нажала на спуск, все нажимала и нажимала. Ее начинка зашипела, тело обмякло. Труп.

Я стряхнула с себя обломки, и они безжизненно откатились на мостовую, потом я вскочила на ноги.

– Давай, Ребекка! – крикнула я.

Она съежилась на асфальте и уставилась на меня с невыразимым ужасом.

– Давай же!

Курильщики ринулись вперед, избавляясь от оставшихся ячеек, отрывая от них зазубренные куски металла. Корабль снова взмыл в небо. От двух уцелевших двигателей тянулись полоски дыма, а третий пытался удержать транспортник в воздухе. Потом чихнул, и корабль на миг завис, а затем с грохотом рухнул на следующий квартал.

Осталось только два корабля. Всего сорок ячеек. И как нам только удалось продержаться?

– Все равно ты долго не протянешь, – сказала Мэдисон. – Ты обречена на поражение.

Я постаралась выкинуть ее из головы и придерживаться плана, каким бы паршивым он ни был.

Над головой взвыли двигатели, оба корабля обстреливали улицу, они летели почти вплотную друг к другу, а потом развернулись, чтобы все повторить.

Я посмотрела на курильщиков – с них свешивались останки половины психов, а выжившие ползли к оружию, чтобы не дать кораблям повторить заход. Мурка стоял на коленях, весь продырявленный, но еще живой. Едва-едва. Чеширский король лежал ничком, в его спине дымилась большая дыра, оторванные ноги дергались с другого борта курильщика.

Я быстро перезарядила пистолеты и крепко сжала их, приготовившись к рывку.

Десантные корабли развернулись и с воем устремились на курильщиков.

– Задайте им жару, ребята! – заорал Мурка.

И пулеметы устроили ад.

С бортов десантных кораблей, в последний раз пролетающих над курильщиками, посыпались ячейки.

Корабли развалились на части. Курильщики тоже. Все вокруг превратилось в дым, огонь и осколки.

Как будто…

… небеса потемнели. Стали черными. Угольно-черными. Где-то вдали полыхал пожар. Люди загнали нас в угол. В небе завывали наши дроны, но нам трудно было сдержать атаку. Их было слишком много.

Предполагалось, что мы сходим на разведку, но мы получили неверные сведения. А теперь вчетвером оказались внутри здания, и на нас с воплями наступала сотня человек, поливая огнем. Нам крышка.

Ну и ладно. Если мне суждено умереть, я не буду сидеть тут и беспомощно ожидать конца.

Я поднялась. И нацелила огнемет в черноту снаружи. И подожгла ночь.

– Зададим им жару, – сказала я.

Люди, которых мы так даже и не увидели, превратились в факелы. Крики. Столько криков.

Я пробралась наружу, когда брызги пламени еще лизали воздух. Земля подо мной мерцала, превращалась во фракталы. Стонущие, умирающие в огне тела. Фракталы. Небо и клубы дыма – все превратилось во фракталы.

Крики. Столько…

<Сбой в жестких дисках. Диски два, три, пять и семь отключены. Память удалена или повреждена.>

Я вырвалась из грез. И обнаружила, что стою посреди улицы, среди обломков десятка ячеек, в пистолетах пищат опустошенные обоймы, а тревожные сигналы в голове сообщают, что мне осталось всего ничего до отключения. Велят мне отключиться и ждать помощи от производителя.

Теперь я работала на одной только оперативной памяти, осталось лишь несколько жестких дисков и совсем немного неповрежденной долговременной памяти.

Сколько времени я была в отключке? Как умудрилась стольких прикончить?

Я огляделась.

Десантные корабли превратились в полыхающие бесформенные руины. Курильщики развалились на куски, вокруг рассеяны останки психов.

На одном из курильщиков восседал Мурка, его ручные пулеметы еще вращались, но не стреляли.

– Ты еще тикаешь, Мурка?

Он смущенно посмотрел на свои пулеметы. И как только понял, что происходит, убрал их.

– Легенду не убьешь, – сказал он. – Но какого дьявола ты еще здесь? Разве ты не должна уже давно умереть?

– Должна.

Мурка попытался подняться, опираясь на руки-пулеметы, но у него ничего не вышло.

– Лучше посижу здесь минутку.

Я просканировала канал Wi-Fi.

Мильтоны отключились, эфир раскалился от болтовни Циссуса. Док!

– Ребекка! – позвала я.

Она вышла из переулка – расплываясь, исчезая и снова появляясь.

– Туда, – сказала я, указывая на границу города.

Я не знала, сколько еще осталось ячеек, скольких я убила, пребывая в тумане, сколько проникло в город, пытаясь запеленговать Мильтонов и выследить всех, кто еще здесь остался.

Я внимательно вслушивалась, сенсоры попискивали, шаги отдавались болью в голове. Вдалеке потрескивало пламя, через двери и разбитые окна завывал ветер, но больше никаких звуков.

Я услышала шаги в здании слева.

Я повернулась и немедленно выстрелила.

Грудь ячейки взорвалась, она клацнула лицом по асфальту.

Мы шли дальше. И я по-прежнему вслушивалась.

Легкий хруст разбитого стекла справа.

Я снова несколько раз выстрелила.

Ячейка упала.

Они знали, где я. Знали, с кем я. Сколько бы их ни осталось, они все стекутся сюда с минуты на минуту.

Я услышала лязг шагов в нескольких сотнях метров. Они приближались. Четверо, может быть, пятеро.

Может, мы все-таки выкарабкаемся.

Я подняла пистолеты.

Первая ячейка открыла огонь.

Мои выстрелы попали ей прямо в голову и грудь, а ее пролетели мимо. Ячейка покачнулась, рухнула на колени, а потом завалилась набок.

Я переместилась на несколько шагов вправо, чтобы они начали палить не в то место.

Из-за угла появилась новая ячейка.

Я попала ей в грудь и сбила с ног,