Барон Дубов 9 - Михаил Капелькин

— Вашего клиента? И давно он им стал?

Граф взглянул на Дубова, и тот кивнул.

— Только что. Если, как вы говорите, у вас мышь не проскочит, значит, нападавшие ещё на вашей территории…

Акрапович не закончил предложение, как через приоткрытые двери в зал ворвались звуки яростной стрельбы. Барон Дубов сразу забыл обо всём, вскочил, рыкнув, и бросился на выход. В этот раз двери не пережили столкновения с гигантом. Слетели с петель и воткнулись в клумбы с зимними цветами. Следом за ним последовали несколько вооружённых охранников аукционного дома.

— Если по вине ваших людей, Ваше Благородие, с невестами барона Дубова что-то случилось — а оно случилось, — то я очень надеюсь, что сегодня ваш аукционный дом получил хорошие комиссионные. Потому что вскоре вы с ними расстанетесь.

— Что? — опешил Десятников. — Послушайте, господин Акрапович, всё это просто недоразумение. Ну да, может быть, напали, но причём здесь мы? Знать нападает друг на друга постоянно…

— Это ваше объявление? — Граф вытащил небольшую афишу из внутреннего кармана пиджака.

— Да, наше.

— Рад, что вы это признали. И, полагаю, понятие «публичная оферта» вам тоже знакомо. Посему фразу «Ваши близкие под надёжной охраной в аукционном доме Десятниковых! Как и ваши чековые книжки…» следует трактовать однозначно в пользу моего клиента.

Десятников побледнел и закусил губу. О графе Акраповиче ходила слава лучшего адвоката Москвы. И барон чётко понял, что если не пойти навстречу, то в суде граф его род размажет тонким слоем на кусок хлеба, который съест на завтрак.

— Будь проклят тот день, когда на мой порог ступила нога барона Дубова… — едва слышно прошептал аукционер и прикрыл лицо рукой.

Тем не менее граф услышал и позволил себе самодовольную ухмылку.

— Туша, — обратился он к третьему своему телохранителю, самому крупному из всей троицы, — принеси из машины мой портфель. Будем оформлять сделку. Как насчёт безвозмездной передачи тех лотов, что приобрёл барон?

Из сада донеслись рявкающие звуки. Стреляли из большого калибра.

Дубов вступил в бой.

* * *

Десять чашек адски крепкого кофе будто открыли во мне второе дыхание.

Барон Десятников, конечно, козёл, которому надо рога пересчитать несколько раз, но, когда прозвучали выстрелы, я понял, что для этого сейчас нет времени. Кто бы ни вырубил Веронику, сейчас он прорывался сквозь охрану. Незаметно улизнуть, по всей видимости, у нападавших не вышло.

Поэтому я тут же кинулся в направлении перестрелки.

Ублюдки заплатят мне за то, что сделали с Вероникой. Да, пусть они её просто вырубили, но она едва не замёрзла, лёжа в снегу. А Лиза? Раз они бросили одну, но забрали вторую, значит, только она им и нужна.

Я обязательно узнаю «зачем»… но сперва разобью им говорильники, а потом узнаю!

Пробежал сквозь весь сад, застав конец сражения. С десяток ублюдков расстреляли остатки охраны и пробили стену, окружавшую особняк, каким-то артефактом. Самый первый из них тащил на себе бесчувственное тело в красном платье.

Если они с ней хоть что-то сделали, живыми не уйдут.

Сквозь дыру в стене пробежал следом, перешагнув несколько трупов. От них растекались по снегу багряные пятна.

Сукины дети запрыгнули в несколько машин, стоявших у обочины дороги. Три, кажется — точнее я сосчитать не смог. В глазах ужасно двоилось. Лизу запихнули то ли в первый, то ли во второй автомобиль. Пробуксовав на льду, машины тронулись и быстро стали отдаляться. Я побежал следом, но звон в голове и двоение в глазах не оставили мне шансов догнать похитителей.

Машины свернули за угол кирпичного забора. Когда первые две скрылись, я несколько раз выстрелил. Револьвер попытался вырваться из моей руки, и я его еле удержал. Но в автомобиль попал, и он вспыхнул огненным грибом.

Чёрт, как же я ослаб! Плевать. На этих ублюдков меня хватит. Огонь гнева в моей груди работал, как мощный двигатель, придавая мне сил.

Но как мне их догнать?

Оглянулся в поисках такси или машины, и в ту же секунду рядом со мной затормозил красный кабриолет с мягкой крышей. Пассажирская дверь открылась, и оттуда выглянула графиня Вдовина. Вот уж кого не ожидал…

— Садись, если хочешь жить! — крикнула она.

— Чего?

— В смысле, если хочешь спасти подругу! Скорее!

Дальше тупить я не стал и прыгнул в машину. Рыжая выжала газ, мотор взревел, и автомобиль сорвался с места.

Мороз и адреналин не давали мне упасть в забытье. И десять чашек крепкого кофе. Но их действие будто закончилось. А в теплом салоне мороз быстро уступил место тягучей дремоте. Глаза закрывались сами собой под оглушительный набат в ушах из звона и биения крови.

— Дерьмо… — сорвалось с моих губ.

Машина летела по улицам ночной Москвы, на ключе зажигания болтался брелок с номером, уличные фонари вереницей пролетали мимо.

— А я думала, ты опытный духовный практик, — едва донеслось до моего сознания. Говорила Вдовина. — А оно вон как… Ничего, оклемаешься, когда спасём твою подругу.

— Это… твоих рук дело? — рыкнул я.

Злость вспыхнула в мозгу красным пятном, и я немного пришёл в себя.

Длинная прямая улица. Похитители, нарушая все правила дорожного движения, мчались далеко впереди.

— Чтобы снова заманить меня в ловушку?

— Нет уж, я не настолько дура, чтобы посягать на твоих женщин!

И откуда она столько обо мне знает? Потом, всё потом.

— Быстрее. Быстрее! — рявкнул я, чувствуя, как снова начинаю проваливаться в темноту.

Машина снова взревела, задницу чуть занесло, но девушка быстро выправила авто. Водила она очень умело.

Адреналин от быстрой езды хлынул в кровь, мрак отступил. По радио вдруг заиграла агрессивная мелодия. Но само радио работало слишком тихо.

— Громче! — проорал я.

— Да и так громко…

— Ещё громче!

Рыжая прибавила звук, и какофония из лязга металла и громыханий хлынула в уши. Я замотал головой, затопал ногой в такт безумной музыке.

— Машину сломаешь!

Но я не обращал внимания на вопли графини.

Так мы пронеслись через пол-Москвы и въехали в какой-то индустриальный район. За окнами тянулись бесконечные заборы с колючей проволокой, в небо вздымались трубы и шпили зданий. Здесь Вдовина сбросила скорость, и мы тихо вкатились в ворота, возле которых стояли две машины.

— Дальше ты сам, — сказала девушка за рулём. Только тут я заметил, что её бьёт крупная дрожь. — Я немного не в