Последний Хранитель Империи - Сергей Леонидович Орлов

в её руке пульсировал всё быстрее, меняя оттенки от голубого до почти фиолетового. — Очень любопытно.

— Что? — я открыл глаза, стараясь поддерживать Покров активным. — Что показывает эта штука?

— Ваш Покров… он резонирует с множеством частот одновременно, — она нахмурилась, внимательно изучая изменения в кристалле. — Этого не может быть. Каждый Покров имеет свою уникальную частоту, свой диапазон…

Внезапно кристалл вспыхнул ослепительно ярким светом и треснул надвое. Вершинина испуганно отшатнулась, выронив осколки.

— Что случилось? — я деактивировал Покров и бросился помогать ей собрать осколки.

— Перегрузка, — она покачала головой, изучая разбитые фрагменты. — Ваша магия… она буквально расщепила измеритель. Словно пыталась резонировать со всеми Покровами одновременно.

— Ииии… что это значит? — я стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё похолодело.

Вершинина медленно поднялась с пола, держа обломки кристалла.

— Честно говоря, я не знаю, — растерянно произнесла женщина. — Ступайте, пока что, в общежитие, а мне нужно подумать.

* * *

«Китайский дракон» был местом, куда приличные люди не ходили. Впрочем, приличные люди и не знали о его существовании. Маленькая чайная, спрятанная в лабиринте переулков Петербурга между Китайским кварталом и портовым районом, существовала исключительно для особой клиентуры — контрабандистов, фальшивомонетчиков, подпольных магов и прочих личностей, чьи имена регулярно всплывали в протоколах городской стражи.

Мы заняли отдельную кабинку в дальнем углу, где нас скрывали от посторонних глаз бамбуковые ширмы и плотный дым благовоний. Хозяин, сухонький китаец с кожей похожей на старый пергамент, лично принес нам чай — особый сорт, который, по его словам, «открывал внутренний взор».

— Десять рублей за чайник? — Филя поперхнулся, когда старик назвал цену. — В нем что, золотые лепестки?

— Молчание, молодой господин, — с невозмутимым видом пояснил хозяин. — За эти деньги я забываю ваши лица и не вспоминаю их, даже если меня спросит сам Император.

— Справедливо, — я бросил на стол монеты. — И ещё пятерка за то, чтобы никто нас не беспокоил. Даже если очень сильно этого захочет.

Старик бесшумно исчез за ширмой, а мы разложили на столе карту района, где должна была произойти операция.

— Итак, — Рита обвела пальцем злополучный переулок, — люди с контейнером появятся здесь примерно в полдень. По данным Лихого, охрана — всего двое стражников.

— Которым, видимо, плевать на свою работу, раз они везут ценность стоимостью сто тысяч рублей так небрежно, — хмыкнул я.

— Или их специально выбрали, чтобы не привлекать внимания, — предположил Серый, крутя в руках свою любимую финку.

— А может это ловушка? — тихо произнесла Рита. — Интуиция буквально кричит об опасности. Я еще никогда не чувствовала такого… предостережения.

Я встретился с ней взглядом. В серебристой глубине её глаз плескалась настоящая тревога. В животе что-то неприятно сжалось, но я улыбнулся своей фирменной улыбкой.

— Риточка, опасность — моё второе имя.

— А первое — «кретин», — она закатила глаза. — Сеня, я серьезно. Что-то с этим артефактом не так. Я чувствую…

— Мы будем осторожны, — перебил я. — Филя займет позицию на крыше, Серый обезвредит охрану, ты создашь защитный периметр, а я…

— Ты схватишь коробку и побежишь, как будто за тобой гонятся все демоны преисподней, — закончил за меня Филя. — Классика.

— Именно.

Я старался выглядеть уверенным, хотя внутри меня раздирали сомнения. Стоило ли рассказать им о разговоре с Вершининой? О древних Кодексах? О том, что мной заинтересовался Корнилов?

Но вместо этого я просто кивнул и сделал глоток обжигающего чая. Вкус был странный — смесь трав с нотками чего-то металлического.

— Что ж, — я сложил карту, — тогда в девять вечера встречаемся у Нарвских ворот. И… удачи нам.

* * *

Тем временем, в гостинице «Империя»

Шейх Мурад Аль-Нахар стоял у окна своего номера, глядя на Неву. Последние деньги ушли на оплату этих шикарных апартаментов на верхнем этаже «Империи» — самого престижного отеля столицы. Пахомов должен был верить, что перед ним стоит богатейший аравийский князь, а не отчаявшийся отец, поставивший на кон последние сбережения рода.

На пальце медленно вращался древний перстень клана — единственное, что осталось из фамильных драгоценностей. Под стеклом — миниатюрный портрет мальчика.

— Информатор подтвердил маршрут? — спросил шейх, не оборачиваясь.

— Да, господин. Реликт будут перевозить сегодня вечером. Охрана минимальная — всего два-три человека, не больше.

Шейх провел пальцем по стеклу окна, оставляя длинную борозду. В Аравии каждый день мог стать последним для Рашида. Проклятие рода, которое он надеялся похоронить вместе с прошлыми поколениями…

— Действуйте тихо, но решительно, — он наконец повернулся к своим людям. В глазах вспыхнул желтый огонек Покрова Скорпиона. — Если что-то пойдет не так — берите Реликт любой ценой. Мертвые молчат надежнее живых.

Абдул склонил голову в знак понимания. Они служили его семье поколениями и знали, что на кону.

— Отправляемся через час, когда стемнеет окончательно, — добавил шейх.

Его люди бесшумно удалились, оставив господина наедине с мыслями. За окном сгущались сумерки Петербурга, превращая величественные здания в черные силуэты. Где-то там, в этом каменном лабиринте, сегодня вечером решится судьба его сына.

Шейх провел большим пальцем по портрету в перстне. «Подожди еще немного, Рашид», — подумал он, наблюдая, как над городом зажигаются первые фонари. — «Отец скоро вернется с лекарством».

Жилище Васи-Навыка и Шапы, окраина Петербурга

— Ну как? — Вася покрутился перед Шапой, демонстрируя сшитый на скорую руку мундир, отдаленно напоминающий форму имперских таможенников. — Похоже?

Шапа, с приклеенными рыжими бакенбардами и нацепивший на нос пенсне без стекол, критически осмотрел напарника.

— Если таможенника изжевал и выплюнул конь, то да, вылитый таможенник.

— Да пошел ты, — обиделся Вася. — У тебя самого бакенбарды сейчас отклеются.

Он подошел к оконной раме, которую они приспособили вместо зеркала, и придирчиво осмотрел себя.

— Главное, чтобы издалека было похоже. А когда поймут подвох, будет поздно — контейнер уже у нас. — Он мечтательно улыбнулся. — Сто тысяч рублей, Шапа. Сто. Тысяч. Рублей.

— Не нравится мне это, — Шапа поскреб рыжие бакенбарды. — Слишком всё гладко. С чего бы кому-то возить такую ценность с минимальной охраной?

— Потому что они хитрые! — воскликнул Вася, как будто объяснял очевидное ребенку. — Думают, что никто не догадается про настоящую ценность груза. Маскировка!

— И откуда об этом