Зима - Юрий Выборнов

Подъехал автобус, высадил пассажиров, зашли новые. Водитель внимательно посмотрел в зеркало заднего вида, закрыл двери и поехал дальше.

«Какой же мне нужен троллейбус?» – возник вопрос в голове мужчины. – «Третий… Нет… На третьем я езжу в центр города. Тогда шестой… Не похоже… Шестой идет по другой части города до железнодорожного вокзала. А я куда еду? Куда мне надо?»

Борис Валентинович встал и принялся шарить по карманам своих штанов. Не найдя мелочи, мужчина расстегнул ветровку и сунул руку во внутренний карман. Нащупал пачку денег и вынул.

– «Какие странные купюры, – Борис пытался сосчитать, сколько у него с собой налички. – Пятьдесят два рубля. Разве такие банкноты бывают? А эта – двадцать восемь. Не помню, чтобы такие выпускались. А это денежка вообще советская. Такие лет пятьдесят назад были в обороте. Их что, сейчас принимают? Откуда они у меня? Конечно, принимают, иначе зачем мне их с собой таскать».

Борис сел обратно на лавку.

– «Пятьдесят два плюс двадцать восемь плюс тридцать семь и еще эти восемь рублей», – мужчина пытался мысленно сосчитать деньги, но постоянно сбивался. «А и ладно, на проезд всё равно хватит», – Борис убрал купюры в карман штанов.

Подъехал троллейбус. Новый, чистый и просторный. Мужчина такие уже видел в городе, но никогда на них не ездил. По его маршруту такие не пускали. Он даже хотел как-нибудь специально прокатиться, вот только всегда либо некогда, либо сильно уставал на работе и хотелось побыстрей домой.

Спереди троллейбуса красовался номер восемь, а сбоку на табло одиннадцать.

«И какой из них верный?» – задался вопросом мужчина. «И черт бы с ними. Всё равно я не знаю, до куда идет и тот, и тот».

Борис Валентинович посмотрел на окна и увидел в одном из них, в самом первом, свою жену. Он вскочил, замахал руками и крикнул ее имя. Супруга не обращала внимания, а через мгновение и вовсе отвернулась в салон. Борис рванул к передней двери, но не успел. Почти перед носом они захлопнулись. Недолго думая, мужчина метнулся к задним, запрыгнул на ступеньку и с облегчением прошел чуть-чуть внутрь. Двери закрылись, и транспорт тронулся в путь.

Троллейбус оказался полным. Пассажиры стояли в проходе и с недовольным видом посматривали друг на друга и на сидящих перед ними «счастливчиков». Впрочем, те, кто успел сесть, отворачивались в окно или притворялись спящими, вероятно, чтобы не смотреть в глаза стоящим женщинам и пенсионерам.

Проезд нужно было оплачивать картой у входа, а если такой не имеется, то наличными у водителя. Можно, конечно, просто попросить передать деньги, но Борису нужно было к жене, а та как раз сидела там.

Мужчина продвигался вперед, попутно прося разрешения пройти, и извинялся, если кого-то задел или прижал. Люди ворчали и неохотно пропускали. Казалось, троллейбус изнутри длинней, чем снаружи.

Наконец Борис Валентинович добрался до заветного сидения, на котором сидела его супруга и смотрела в окно. Мужчина дотянулся до ее плеча, коснулся и назвал по имени. Женщина обернулась, и Борис ужаснулся. От сильного испуга по сердцу пробежал холодок. Перед ним сидела его жена, только не сорокалетняя красавица, а старая сморщенная старуха с обвисшей кожей на шее и щеках. Впалые глаза и на лбу складки кожи.

Женщина начала что-то отвечать. Нижняя челюсть сильно отпала вниз, и гнилые зубы оголились. Борис дёрнулся назад и упёрся в чью-то спину.

– Поаккуратней там, – послышался голос.

Мужчина обернулся и увидел, что у всех… Совершенно у всех в этом троллейбусе очень старые лица. Недоумение сменили страх, паника и ужас. Борис растолкал впереди стоящие тела и, подойдя к передней двери, крикнул женщине-водителю в оранжевой жилетке:

– Тормози!

Водитель его не слышала. Тогда мужчина на нее посмотрел и жестко выругался:

– Да кто тебя за руль посадил? Выглядишь лет на сто двадцать.

– Не стоим в дверях! – крикнула водитель троллейбуса. – Проходим в центр салона!

Внезапно на дорогу выбежала черная дворняжка и попала под колеса транспорта. Удары об днище ощущались пассажирами через обувь. Борис, позабыв о жене, вновь обратился к водителю:

– Тормози немедленно! Ты же собаку сбила и нас сейчас угробишь!

Женщина демонстративно высунула шею в сторону и, посмотрев в боковое зеркало заднего вида, сказала:

– Да вон она побежала! Всё хорошо с ней.

Шея женщины вдруг согнулась, и голова упала на правое плечо, а через пару секунд и вовсе запрокинулась назад. Борис рванул к водителю, схватился двумя руками за руль и… Проснулся.

***

Борис Валентинович очнулся на старой кровати, стоящей вдоль одной из стен дома. Даша трепала его за воротник телогрейки и тихонько плакала, еле слышно шмыгая носиком. Собака стояла у входа и, вытянув морду вперед, нюхала щель между дверной коробкой и самой дверью. Огонь в печи уже погас, но угли еще тлели и немного освещали комнату малиновым светом.

– Дядя Боря, – тихо прошептала девочка, увидев, что мужчина открыл глаза. – Вставай, там кто-то пришел.

Борис, всё ещё находящийся под впечатлением от своего сна, не сразу врубился, что происходит. Мужчина поднял голову и осмотрелся.

– Чего? – переспросил наставник.

– В дверь стучат уже минут двадцать. Я пыталась тебя разбудить, не шумя, но, по-моему, даже выстрел из пушки не смог бы этого сделать.

Борис поднялся и, сидя на кровати, принялся массировать себе голову двумя руками.

– Хреново, – негромко выругался наставник. – Автомат у меня твои товарищи отняли.

Даша грустно опустила взгляд в пол, будто виновата в этом.

Борис встал, дошел до стола и взял в руки свой охотничий нож, которым они ели рыбу из консервов. Затем взял с печи молоток, сунул в руки девочке и усадил ее на кровать.

– Ничего не бойся, поняла? Чтобы сейчас ни произошло, ничего не бойся.

В дверь снова постучали.

Яся не лаяла, лишь нюхала дверь и беззвучно скалила зубы.

Борис минут пять собирался с мыслями, затем глубоко вдохнул, набрав полные легкие воздуха, и тут же резко выдохнул. Наставник прочитал о таком способе успокоиться в одном из старых журналов и решил попробовать.

– Кто? – громко спросил Борис Валентинович, стараясь сделать свой голос как можно грубее.

Никто не ответил. Мужчина посмотрел в окно, аккуратно отодвинув шторку.

– Никого не видно. Может, ушли? Оно бы и к лучшему, если ушли. Нам сейчас случайные знакомства как телеге пятое колесо.

Борис заглянул в печь, после на пол перед ней