Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

Ярко-голубые глаза, прилизанные черные волосы, искусанные губы.

— Четвертый?..

— Надо же, с первого раза признал! — расцвела на лице модификанта скромная улыбка, и он осторожно двинулся ко мне, вынув обе руки из карманов. Раскрыл ладони перед собой, как бы демонстрируя, что явился сюда безоружным.

— Но… как? — продолжал я сверлить его недоверчивым взглядом. Только этот вопрос сейчас вертелся в моей голове.

— Это… долгая история, — уклончиво ответил тот. — Но если у тебя есть время, я расскажу всё от и до. Скрывать мне от тебя нечего. Я и встретиться с тобой, собственно, захотел, чтобы именно ты, на правах старшего, окончательно решил мою судьбу.

Я кивнул, и тогда двойник, действительно, посвятил меня во все подробности своего спасения и дальнейшего выживания среди людей.

Как я и думал, сразу после поимки их с Первым заключили в капсулы, чтобы не отсвечивали. Лишь в ту ночь, когда продолжительное существование научного комплекса подходило к концу, у братьев появился шанс выбраться на поверхность.

Хранилище тогда уже частично завалило обломками, на втором этаже бушевало пламя, и под влиянием высоких температур многие капсулы пришли в негодность, высвобождая находящихся в них модификантов. В числе таких капсул была и те, в которых заключили Первого и Четвертого.

Братья едва отыскали друг друга среди десятков других пробудившихся ото сна двойников. У них оставалось не так много времени, чтобы выбраться наружу, пока их не похоронило под землей, поэтому пришлось прорываться с боем. Благо, в самих капсулах они пребывали недолго, а значит, частично сохранили свои силы.

— В какой-то момент обвал возле лифта разделил нас, — грустно улыбнулся омега. — Первый последние силы потратил, чтобы откинуть меня вперед, и остался внутри. В ловушке вместе со всеми остальными, но я уже ничем не мог помочь ему. Взобрался вверх по шахте, выбрался наружу, проскользнул мимо полиции и… сбежал. Ничего, как видишь, героического не было в этом.

Дальнейшая жизнь Четвертого состояла из пребывания в сомнительных ночлежках и подработок где придется, лишь бы хватало на еду и воду. Всё это время он не выходил на улицу без тканевой маски, чтобы никто по ошибке не признал в нем меня.

И на том его мрачный рассказ подошел к концу.

— Как видишь, мне, в самом деле, больше нечего от тебя скрывать, — подытожил омега и поджал потрескавшиеся губы. — Ты можешь прикончить меня прямо здесь и сейчас. Сопротивляться я не собираюсь. Или же… — вспыхнул в его глазах проблеск надежды.

— Или же?..

— Или же я мог бы продолжать скрываться уже под личиной Серого Лиса, — в очередной раз не переставал удивлять он меня. — Заработать на пластическую операцию, сделать документы и жить в мире людей самой обычной жизнью. Так же, как ты. Это всё, чего я хочу, Алекс. Просто… жить. И всё. Что скажешь, брат?

Четвертый замолчал, готовясь выслушать мой вердикт, ну а я прикрыл ладонью лицо и углубился в раздумья.

Я был уверен, что с моими двойниками покончено еще год назад раз и навсегда. Увлекательно же всё складывается, ничего не скажешь… Изначально намеревался убрать с дороги всех, не допустить на поверхность, потому что с ранних лет обученные убивать они не способны были бы мирно сосуществовать с людьми.

Однако еще сцена в стенах комплекса, когда Четвертый отказался покончить с женщиной, наставившей на него ствол, убедила меня в том, что омегу специфическое воспитание Хэвона не извратило. Омега стал, скорее, исключением из множества остальных моих двойников. Только чудом выбрался из геенны огненной, и что же мне теперь делать? Просто взять и прикончить его? Но за что? Все аргументы в пользу того, чтобы оборвать его жизнь, казались мне до смешного незначительными.

— Серого Лиса больше нет, — наконец заговорил я, и парень обреченно кивнул. — Так что я не могу позволить тебе стать им. Но мне всё еще не дают покоя проделки твоего создателя, совершенные незадолго до ареста. Есть вероятность, что образцы сыворотки могли с его помощью просочиться на север, а допускать продолжения исследований по тому же сценарию нельзя. Если согласен перебраться через границу и уничтожить всё, что как-либо связано с сывороткой и модификантами, то мы с тобой завтра же поедем в клинику и запланируем пластическую операцию на ближайшее время. Я оплачу ее, а долг мне сполна вернешь исполнением этого поручения. Выбор за тобой, Четвертый.

Решение модификант принимал недолго. Крепко сжал кулаки, поднял на меня глаза с небывалой уверенностью во взгляде.

— Всё выясню и уничтожу.

— Тогда, полагаю, мы договорились, — протянул ему руку, и ее незамедлительно пожали. — Раз уж доверился мне, то и я возьму на себя смелость довериться тебе. После этого можешь отправляться на все четыре стороны и жить такой жизнью, какой захочешь сам.

Мы договорились о времени, в которое встретимся на том же месте завтра, и, горячо поблагодарив меня за оказанное ему доверие, Четвертый нацепил на лицо медицинскую маску, пониже натянул капюшон и покинул парковку.

Если так подумать, то после неоднозначного поступка Седьмого, с чьей легкой руки были разрушены и комплекс, и все лаборатории в подчинении Хэвона, мы с Джиной и Четвертым, скорее всего, остались единственными модификантами на этом свете.

Надеюсь, что не прогадал, отправив двойника на поистине самоубийственное задание. В конце концов, раз уж он чудом умудрился выжить однажды с минимальными на то шансами, то что ему мешало повторить тот же подвиг в дальнейшем?..

* * *

Отметив дольде вдвоем на могиле Джи-Хуна, мы с Харин вернулись домой только поздним вечером и уже за чаем принялись обсуждать возращение одного из модификанта в мою жизнь. Выслушав меня, жена всецело поддержала меня в моем решении сохранить жизнь Четвертого, хотя иного от нее я и не ожидал.

— Но если уж совсем начистоту… — задумчиво протянул я, отводя взгляд. — Раз уж мне всё равно никогда больше не суждено стать отцом, хоть какое-то наследие после себя оставлю. Пусть такое… неоднозначное.

Мы немного помолчали. Прямо вот по глазам видел, что Харин так и подмывало сказать мне что-то, однако она с завидным терпением себя сдерживала.

— Харин? — прищурившись, уставился на нее.

— Почему ты так уверен, что никогда больше не сможешь стать отцом? — выпалила та, малость