Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

понимать, каким образом у него вышло провернуть всё это, но если «неудачник» Хэвон действительно сотворил подобное, то оказался даже на порядок умнее моего отца. С точки зрения морали его эксперименты казались отвратительными до ужаса, но с точки зрения науки он превзошел многих генетиков. Да нет же… Не многих, а всех, когда-либо существующих.

Я думал, что у меня, как у модификанта, никогда не будет детей. Однако по факту у меня их ровно тысяча. И отец, и мать.

Кажись, меня сейчас вырвет… Безумие…

— Но ты не думай, что я так просто сумел отпустить тебя в Штаты, — выдержав непродолжительную паузу, продолжил Хэвон, пока я отчаянно боролся с подтупившим к горлу противным комком тошноты. — Ты ведь основа моего проекта, и за тобой нужен был глаз да глаз. Тогда-то мне и пришла мысль убить двух зайцев одним выстрелом. Избавиться от профессора, а заодно взять тебя под контроль. Ты же помнишь Хоку?

Сердце пропустило удар.

— Мю-квадра состояла из одного-единственного человека — тебя, но обделять даже одного модификанта воспитателем я бы не стал. Для тебя им стал Хоку Калуа — наш общий с твоим отцом знакомый. Если тебе интересно, то до начала работы на меня он занимался организацией поставок пары-тройки недоступных законным путем компонентов сыворотки. Возраст уже брал свое, вот я и решил, что в качестве наставника он справится куда лучше. За пару месяцев до авиакатастрофы я доставил его на тот самый остров, который должен был стать для тебя Яслями, чтобы он успел обжить его… к твоему прибытию.

Хоку. Мой строгий, но справедливый наставник Хоку, по легенде решившийся сбежать от цивилизации на закате лет. Человек, которому я доверял, как самому себе… Человек, научивший меня почти всему, что я знаю, вплоть до заварки чая. Пригревший меня, воспитавший, вырастивший… тоже был в доле с этим психопатом?..

Не только раннее детство, но и вся моя жизнь была одной сплошной и наглой ложью. Сука! Ну как же так?..

— Но за десять лет старик успел к тебе привязаться. Порадует тебя это или нет, но идея увезти тебя с острова была исключительно его инициативой. Увезти, вынудить потеряться среди обезличенной толпы наемников, чтобы ты никогда не узнал всей правды. По прибытии на остров я нашел Хоку уже мертвым. Видимо, он посчитал долг перед тобой уплаченным, очистил свою совесть, а вот я потерял тебя, Алекс. На несколько долгих лет потерял… пока ты сам не вернулся в Хвангапур. Словами не передать, как же меня обрадовал наш совместный ужин! Харин тобой заинтересовалась, ну а мне это ее увлечение стало лишь на руку.

Хэвон вновь замолчал, и этого времени мне как раз хватило, чтобы переварить всё услышанное. Хоку лгал мне, и всё же благодаря ему я не угодил на эту базу еще будучи подростком. Не сказал бы, что его действия целиком и полностью оправдывали старика, но хоть что-то.

— К слову, насчет моей дочери. Заметил, что ты тоже неровно к ней дышишь, но место подле нее уже давно не вакантно. Думаешь, я просто так позволял Седьмому разгуливать вне стен этого комплекса? Его изначальной задачей было как раз таки разузнать больше о Харин, чтобы в нужный момент занять место ее телохранителя. Вся сигма-квадра была выведена и обучена ради обеспечения безопасности моей единственной наследницы к тому моменту, когда весь мир захватит эпидемия генной модификации. Ни сил, ни времени не пожалел, чтобы сигмы значительно превосходили остальных модификантов и в нужный момент могли дать отпор своим же. Сила этой квадры, их уровень регенерации, интеллектуальное развитие… Харин до конца жизни останется под надежной защитой.

— Седьмой уже принял верную сторону, — гневно процедил я сквозь зубы. — Попробуй хоть пальцем тронуть Харин, и помирать будешь очень… о-о-очень медленно. Я тебе это гарантирую.

— Насчет Седьмого я уже в курсе, — нисколько не изменился тон Хэвона. — В любом стаде найдется хоть одна паршивая овца. К счастью, любую из этих овец можно с легкостью заменить, и повлиять на следующего сигму тебе уже не удастся. Возможно, вы даже не встретитесь, а даже если встретитесь, вряд ли после стазиса воспоминания вернутся к тебе в неизменном виде. В том числе наш увлекательный разговор… От него уж однозначно ни единой фразы не останется.

Рокот колесиков, скрип, стук шагов по плитке, и вот лицо господина Чена снова нависло надо мной.

— Физическая смерть тебе не грозит, — «обнадежил» меня мужчина и с мерзкой теплотой улыбнулся. — Ты слишком ценен, чтобы так просто утилизировать, к тому же рано или поздно мне еще может потребоваться твой генетический материал. Пожалуй, частичный обрыв нейронных связей будет звучать более гуманно. Как говорится, неведение — благо, а станешь покладистым модификантом — даже из капсулы тебя извлеку. Спать будешь, есть, пить, но выпустить тебя за эти стены… Увы, но, как я уже сказал ранее, ты слишком ценен… поэтому добро пожаловать домой, Алекс.

Вентиль баллона заскрипел, увлекая меня в полудрему. Жутко захотелось спать. Набить рожу Хэвону. Просто сладко спать и ничего кроме. А еще набить… эту наглую… рожу… Заставить его…

Спать…

Глава 20

Время от времени я задавался вопросом, что же происходит с человеком после того, как его сознание отключается? Не только с человеком, но и с модификантом, ведь я как раз был одним из них. Неужели мир погружается в вечную темноту без единого проблеска света? Или же ты попадаешь в абсолютно белую комнату, выхода из которой не существует, и находиться в ней тебе предстоит вечность?

Вечность — это долго. Очень долго, но если беспокойные мысли о прошлом, настоящем и будущем наконец-то отпускают тебя, вероятно, это не так уж и страшно.

Долгожданные спокойствие и умиротворение без необходимости что-либо делать, куда-либо торопиться, ведь вместе с сознанием исчезает и понятие личности. Всё, что было тебе дорого, более не имеет смысла, а сам ты становишься просто песчинкой в огромной Вселенной.

Ровно так я себя и ощущал, сидя на крыше уходящего ввысь небоскреба и взирая на ночной Хвангапур с высоты птичьего полета. Восхитительный вид. И как же я раньше не замечал всей этой красоты? Наверное, был слишком занят, чтобы оценить ее по достоинству.

Автомобили мчались по дорогам, оставляя за собой шлейф теплых огней. В каких-то окнах тушили свет, другие, наоборот, ярко загорались. Неоновые вывески самых разнообразных цветов завлекали гостей в