Пустующий трон - Кен Лю

помощников без особого труда готовила два вида представленных в меню закусок: «Дары моря» (горячую похлебку из морепродуктов с обжаренной хрустящей лапшой в виде рыбацкой сети) и «Гостинцы земли» (искусно нарезанные фрукты и орехи с восемью соусами).

А вот подавальщики постоянно путали заказы и неуклюже разносили широкие подносы с похлебкой и изящными фруктовыми скульптурами. Бегая по узким лестницам от зала до кухни и обратно, они то и дело сталкивались, роняли тарелки и миски, из-за чего приходилось тратить время на уборку, а это еще сильнее задерживало обслуживание.

Тифан Хуто раскраснелся, как жгучий перец. Встав у кухонных дверей, он всячески поносил персонал.

– Двух блюд не можете запомнить! – кричал он на растерянных подавальщиц. – Неужели это так сложно? Заказали пять похлебок и три фруктовых тарелки, а вы несете три похлебки и пять тарелок! Целый стол теперь ждет, пока блюда поменяют, потому что никто не может начать есть, пока старшим не принесут похлебку, а старшие не едят, поскольку у молодых нет фруктов. Ну, чего зеваете? Несите, пока не остыло, иначе опять придется переделывать!

– Мы, вообще-то, не подавальщицы, – обиженно парировала одна из девушек. – Я крупье во «Дворце Тацзу», а она флейтистка в театре «Зеркало дурака». Мы в жизни заказов не принимали и подносов не таскали. Начальство послало, вот мы и здесь.

– И народу тут слишком много, – добавила ее подруга. – На кухню не пробиться.

– Еще и вы на дороге встали, – сказала первая. – У вас весьма широкая… гм… душа.

– Криком делу не поможешь, – заметила вторая. – Теперь я забыла, что заказывали за шестнадцатым столиком.

– Вы еще и издеваетесь?! – вскипел Тифан Хуто, обливаясь потом. Он был ниже, чем статные подавальщицы, и ему приходилось всякий раз подскакивать, чтобы говорить им в лицо. – Это же проще пареной репы! Слушайте и запоминайте…

Лоло, тихо подкравшись сзади, внимательно выслушала импровизированную лекцию Тифана об основах обслуживания клиентов. Поблагодарив про себя Дофино, духа-защитника девушек-индиго, она так же крадучись вернулась к башне и обратилась к зрителям:

– Дамы и господа, нам только что удалось получить сведения о весьма оригинальной системе запоминания заказов в «Сокровищнице». Позвольте процитировать неподражаемого Тифана Хуто: «Чтобы лучше запомнить заказ, свяжите его с внешностью гостя. Если он лыс и заказывает похлебку, представьте его голым рифом, выглядывающим из моря. А если фрукты, то валуном, торчащим из лесного мха. Если некрасивая женщина выбрала похлебку, вообразите ее морской коровой, а если овощное рагу – домашней молочной. Например, заказ столика, от которого вы только что отошли, можно запомнить так:

Голый риф, конек, му-му, корова морская;

Мох, валун, подливка, говяжья отбивная.

В общем, проще простого!»

Зрители разразились кто заливистым смехом, кто сердитым фырканьем. Пара дерзких ребятишек осмелилась подбежать к ресторану и повторить стишок гостям, сидящим на первом этаже. Побагровевшие от таких сравнений талантливого ресторатора-поэта посетители повскакивали с мест и покинули заведение.

Лоло с трудом сдержала ликующую улыбку. Ей не казалось, что она нечестным путем влияет на ход соревнования. Раз Тифан Хуто всерьез так думает о своих гостях, нет ничего дурного в том, чтобы рассказать об этом общественности.

Однако ужин продолжался. Подавальщики-новички понемногу привыкали к незнакомой работе, и постепенно заказы стали выполняться почти без заминок. Однако большинство разносчиков не упускали возможности заметить гостям, что они не пользовались методикой Тифана Хуто. Сам Тифан спрятался в подсобке, слишком рассердившись и устыдившись, чтобы показываться людям на глаза.

Звук был такой, как будто сотни деревянных бусин одновременно упали в храмовую миску для пожертвований, как будто по улице прошел караван миниатюрных конных повозок, как будто стая дятлов принялась долбить стены «Великолепной вазы» в поисках личинок.

На глазах у изумленных гостей из служебного входа на первом этаже выехали десятки маленьких треугольных тележек, заполонив весь ресторан. Одни покатились прямо к столам, другие выстроились у лифта, чтобы Кинри и Одуванчик отправили их на верхние этажи. На переднем крае каждой тележки сидело какое-нибудь животное: кошка, щенок, ручная крыса, попугай, мартышка или кто-то не менее умильный. На всех были шапочки в виде перевернутой вазы.

Лодан встала посреди зала и громко объявила, чтобы слышали в каждом углу:

– Дорогие гости! Как вы знаете, сегодня у нас мало сотрудников, поэтому пришлось положиться на помощников. Когда возницы подкатят к вашим столам тележки, вы увидите восковые таблички и писчие ножи. С их помощью вы сможете записать свои заказы. Сделав это, пожалуйста, положите таблички обратно в тележку, и наши животные отвезут их на кухню поварам.

С этими словами тележки покатились к остолбеневшим посетителям. Мартышки, кошки, щенки и прочие звери оглядывались, кланялись, подпрыгивали, мяукали, облизывали лапы, к полному восторгу детей и недоумению взрослых.

– Только погляди! Эта мартышка тебе подражает!

– До чего милая киса! А какая шапочка!

– Этот скворец спросил, как у меня дела! Какой любезный разносчик!

– Славная мышка! Трудишься, малышка? Тебе семечками платят?

Пимиэ бегал от стола к столу: официально для того, чтобы собрать впечатления от невиданного способа обслуживания, но на деле – просто чтобы погладить умильных возниц. Большинство животных выглядели вполне довольными своей необычной работой, и лишь один зеленый чижик лениво сидел в клетке, франтовато наклонив головку. На своих коллег птица смотрела с праздно-высокомерным видом.

– Ведет себя как начальник, – рассмеялся Пимиэ. – И лапы вытянул, будто в позе такридо!

– О, Зузу у нас водитель-ветеран, – подмигнула Одуванчик. – В прошлый раз вождение тележки стало для него тяжелым потрясением, и Рати даже пришлось наложить на крылья шины. Но теперь он поправился, и хозяйка любезно одолжила его нам на один вечер.

Пимиэ с подозрением посмотрел на девушку, не понимая, насколько правдив ее рассказ. Но тут его отвлекла перевернувшаяся на спину черепаха, которой никак не удавалось вернуться в исходное положение.

Сэка таращился на происходящее так, что глаза у него едва не вылезли из орбит.

– Чудеса какие-то, – пробормотал он себе под нос, а затем обратился к Кинри и Одуванчику: – Как вы это устроили?

– Госпожа Йера – весьма талантливая дрессировщица, – загадочно улыбаясь, ответил Кинри. – Видели бы вы ее представления на Храмовой площади!

– Ох, не лукавьте! – воскликнул ведущий.

– В мире много чудес, – высокопарно произнесла Одуванчик. – Быть может, владыка Луто решил сегодня прийти нам на помощь.

Четырьмя днями ранее

Кинри ворвался в дом, который снимала Цветочная банда. Все, включая Одуванчика, были на месте. Хмурые взгляды и разбросанные по столу рисунки говорили о том, что друзья по-прежнему безуспешно пытаются изобрести способ спасти «Великолепную вазу».

– Кажется, я придумал. – Кинри обратился к Рати. –