Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Сегодня утром я не совсем понял, этот ордынец что, действительно, вязать тебя собирался?

Усмехнувшись, просто отмахиваюсь.

— Пустое! Абукан без нашей помощи Магдебург не взял, а теперь Ганновер взять не может, вот и бесится! Ничего, скоро подойдем успокоим.

— Ну-ну! — Калида расценил мой ответ по-своему и, покрутив ус, вдруг выдал. — А выходит ты был прав, когда отложил поход на Ахен и вдруг двинул торговый двор тута ставить.

За всеми свалившимися на меня новостями, я еще не думал в таком аспекте, и слова Калиды меня немного озадачили.

— С чего это ты так резко мнение свое сменил? — С улыбкой подначиваю друга, но тот отвечает на полном серьезе.

— Коли уж вскоре так случится, что Берке поворотит тумены ордынские назад, то и мы след за ним восвояси отправимся. Одни мы тута не удержимся. Вот и выходит, ежели бы сейчас не пришли сюда, то потом уж и недосуг было б, да и не по силам!

Часть 2

Глава 8

20 Начало сентября 1258 года

Под копытами кобылы звонко цокают гранитные плиты моста Браусбрюк. Дальше, за мостом, открывается дорога на Люнебург, и отсюда уже видны городские стены и открытые ворота города. Впереди меня рысит полусотня конных стрелков под командой своего нового командира. Капитан Еремей Стылый, бывший зам Соболя, а ныне командир бригады конной разведки, едет впереди, настороженно крутя головой и оценивая меняющуюся обстановку.

Картина за мостом действительно открывается живописная. Петляющая дорога упирается прямо в открытые ворота Люнебурга, перед которыми уже можно разглядеть крохотные фигурки встречающей меня делегации. Справа и слева от дороги желтеют еще неубранные поля, чуть дальше темнеет полоса леса, а на холме северо-восточнее города пестрит разнообразными флагами большой военный лагерь. Отсюда, с моста, я уже могу различить красно-белые штандарты маркграфа Бранденбургского, желто-черные, словно пчелиное брюшко, полосы на стягах герцога Саксонии, и уже хорошо знакомая бело-синяя косая клетка флагов Людовика Баварского.

Я далековато оторвался от основных сил моей армии и еду в авангарде под охраной только двух сотен конных стрелков. Калиде это, как водится, не нравится, и он недовольно хмурит брови. Охрана тоже вся на нервах, один я спокоен. Ситуация, как я ее вижу, не предвещает никаких осложнений.

Дело в том, что еще вчера конный дозор наткнулся на моего тайного посланника. Архиепископ Мюнхена и Фрайзинга Лаурелий Эберсбах так торопился мне навстречу, что слегка заплутал. К его счастью, разведка натолкнулась на его застрявшую в ручье двуколку, которую никак не могли вытащить оттуда двое его дородных слуг.

Грязного, замерзшего и злого как черт, его привели в мой шатер, и только три стопки крепкой брусничной настойки смогли вернуть ему привычную циничность и самоуверенность. Слегка захмелев и расслабленно растекшись в кресле, он вяло усмехнулся.

— Новостей у меня много, не знаю даже с каких начать.

— Начинай с плохих! — Резко отрезал я, готовясь выслушать неприятные известия.

Новости действительно оказались нерадостными.

— Понимаешь, — жестикулируя, начал объяснять он, — к тому времени, когда я добрался до Кельна, было уже безнадежно поздно. Помнишь Оттавиано Убальдини⁈

Не дожидаясь ответа, он тут же продолжил и начал объяснять.

— Ну того пройдоху и папского прихвостня, что монаха-отравителя к тебе подослал. Так вот он и тут опередил нас. Хуже того, по поручению Святого престола он успел уже проехаться по всей Франции, разнося буллу Алекасандра IV о созыве крестового похода против монголов. Французское рыцарство ответило ему решимостью сразиться с нехристями, и сам король Франции Людовик вместе с братом Карлом Анжуйским решили возглавить грядущий поход.

Замолчав, он сморкнулся в грязный платок и продолжил уже чуть в ином тоне.

— Честно говоря, булла папы это даже не про крестовый поход, это настоящая мольба о помощи. Вопрос ныне стоит очень остро, и речь идет о реальном спасении Святого престола. Ведь Рим сейчас между двух огней. С севера неумолимо накатываются монголы, поговаривают, что они уже под Равенной и даже осадили город, а с юга наступает этот бастард Фридриха, Манфред Сицилийский. И то, что папа отлучил его от церкви и объявил врагом всего христианского рода, никак Риму не помогает. — Замолчав на миг, он взмахнул рукой. — Хотя все это тебе не интересно! Главное, Людовик IХ и герцог Анжуйский решили помочь папе в его столь бедственном положении и объявили о сборе христианского воинства. Их армия уже почти готова к походу, но, как ты сам понимаешь, прежде чем двинуться на Рим, они должны обезопасить себя от удара в спину, то бишь разгромить врага здесь, в Германии.

Слушая архиепископа, я быстро пытаюсь вникнуть в перечень звучащих имен.

«Людовик IХ — это тот король Франции, что возглавил два самых бездарных крестовых похода, за что посмертно был признан Святым. Карл Анжуйский, этот мужик посерьезней будет. В глупые авантюры не влезал, но в средневековой Европе известен не менее, чем его непутевый братец. Он — именно тот, кто в будущем одолеет того самого бастарда Манфреда, казнит Конрадина и завоюет Сицилийское королевство».

Пока я вспоминал, Лаурелий не умолкал.

— Как только Людовик объявил, что возглавит поход на степных варваров, то к нему сразу же подтянулись герцоги Фландрии, Брабанта и Лотарингии. Есть даже слух, что и Бургундский дом тоже присоединился к походу, но за это не поручусь.

Выдохнув, он развел руками.

— Теперь ты видишь, моей вины в провале миссии нет. Когда на западе вдруг замаячила такая поддержка, никто из курфюрстов со мной даже и говорить не захотел. Ни Конрад, архиепископ Кельна, ни Герхард из Майнца, ни архиепископ Трирский, Арнольд. Все они ныне собирают войска и абсолютно уверены, что великая христианская армия разгромит диких степных язычников.

Он замолчал, а я крепко задумался. Новость и впрямь была ошеломляющая. О нападении крестового воинства из Франции я как-то не подумал. Мои замыслы ограничивались Германией, и мне даже в голову не могло прийти, что кто-то в Европе решится не просто дать монголам отпор, а сам перейдет в наступление.

Тут в памяти всплыло предупреждение Калиды, и я только покачал головой.

«Калида как в воду смотрел. Противник использовал данную ему передышку, что называется, по полной. Теперь, скорее всего, ситуация изменится, и уже мы на поле боя окажемся в меньшинстве. Даже вместе с туменом Абукана! Если выступит вся Франция, то сколько они смогут собрать⁈ — Задумавшись, перебираю известные