Андрей Круз - Те, кто выжил

Ознакомительный фрагмент

– Тебе столиков сюда еще не надо привезти? – спросил я у присевшего к нам за столик Дэйва. – Места много, а народу тесно.

– Ирландцам не бывает тесно, – решительно заявил он. – У меня одиннадцать братьев и сестер, а выросли мы в домике с двумя спальнями. Прикинь, как там было? Отсутствие тесноты нам подозрительно на генетическом уровне.

После упоминания о семье Дэйв заметно погрустнел и быстро покинул наш столик, взявшись помогать бармену – темноволосому круглолицему коротышке по имени Грег, и его помощнице – тоже круглолицей и очень симпатичной девочке с крашеными черными волосами и в полосатом платьице – типичной «эмо», – которую звали Джорджия.

Потом к нам подсели Наполлион и «Бруйн», оба пьяные в дым, долго трясли мне руки, хлопали по плечам, но о чем мы беседовали, я так и не понял, да и они, кажется, тоже не очень. Ну и ладно, главное, что оба были чрезвычайно дружески настроены.

Спали мы в крепостной башне, на надувных матрасах и завернувшись в спальники. Пахло морем, было тепло, только комары немного доставали.

28 мая, понедельник, утро. Андалусия,

автотрасса «Сьерра-Невада»

Выехали с рассветом, причем за рулем сидел я – Сэм настоял, хотя как водителю грузовика мы ему доверяли куда больше. Но «отработка взаимозаменяемости членов экипажа» – тоже дело полезное, с этим грех спорить.

Как я говорил, за исключением эвакуатора, мне еще не приходилось толком водить грузовики, старый армейский случайный опыт не в счет. Было непривычно сидеть за рулем так высоко над дорогой, при этом видеть ее практически под ногами – машина почти что бескапотная. Но в остальном – ничего сложного, мотор тянул машину легко, руль лежал в ладонях вполне комфортно, сиденье с амортизатором баюкало задницу – в общем, все в норме.

Людей поначалу вообще не видели, разве что проехали через уже знакомый опорный пункт военных на перевале, но они нас даже не притормозили – только так, вгляделись в лица через стекло. Справа осталась Малага, мы проскочили мимо нее по опустевшей окружной дороге. В городе было пусто, мертво, мрачно, серо, на некоторых из выездов на шоссе мы видели большие пробки. Людям не повезло: похоже, шел тотальный ремонт этой самой окружной, и узкие, огороженные бетонными блоками проезды просто не выдержали потока бегущих. Что творилось тогда в этих местах – не хотелось даже представлять.

Дорога пошла на Гранаду и почти сразу за Малагой начала понемногу карабкаться на подъем – приближались горы Сьерра-Невада. В которых, кстати, Серджио Леоне снимал все вестерны с Клинтом Иствудом. А сцены в пустыне снимал восточней, но тоже в Испании, а ни в какой не Америке ни разу.

У поворота на Антекеру мы увидели еще один опорный пункт военных, тоже на двух БМП и двух внедорожниках URO. Похоже было, что они выставили посты по периметру заселенного людьми района: как раз с этого места дороги начинали карабкаться вверх, превращаясь в серпантин.

Потом вновь наступило полное безлюдье. Горы, дорога, небо над головой. Становилось жарко, не хуже чем в Аризоне, – хорошо, что машина с кондиционером. Часто въезжали в тоннели, пугавшие своей почти непроницаемой темнотой, но ничего страшного не случилось. Пару раз видели небольшие скопления зомби, один раз пришлось толкнуть бампером сцепившиеся легковушки. В одной из них при этом бесновался разбуженный мертвец, изнутри бросаясь на стекло и колотя по нему руками. Дрика высунулась в окно и выстрелила в него прямо через стекло.

– Зачем? – спросил я, когда машина уже прорвалась через затор и ехала дальше.

– Не знаю, – ответила девушка неуверенно. – Как-то очень жутко это… превратившись в живого мертвеца, остаться в запертой машине навечно, да еще и в полной темноте. Лучше уж так.

– Хм… может быть.

Дорога петляла и петляла среди гор. Я даже как-то не знал, что они здесь такие большие – скалистые, поросшие местами лесом, тяжелые и огромные. Вновь увидели людей мы возле Хаена, причем довольно много: целая колонна грузовиков и пикапов выстроилась вдоль обочины дороги. Люди выглядели… буднично, что ли, заведомо неагрессивно, хоть и вооружены были все поголовно, кто чем.

Остановились. Оказалось, что мы угодили в центр большой коммерческой операции – с побережья приехали машины от рыбаков менять, естественно, рыбу на какую-то местную продукцию. Уже и торговля натуральная появилась – быстро мы скатились в средневековье.

Крепкий круглолицый небритый мужик по имени Пепе, что на самом деле было короткой версией от Хосе, рассказал, что в долине между хребтами люди живут вполне нормально. Здесь городки маленькие, от мертвецов отбились быстро, а из-за гор и малого количества дорог, которые легко перекрыть, зомби в эти края не доходят. Разве что перешли на самообеспечение, но эта проблема тоже невелика: тут основой хозяйства всегда было скотоводство. Не голодают, в общем.

В это верилось легко – раньше тут вообще разбойничьи места были. Один из местных «авторитетов» прославился фразой о том, что король правит в Мадриде, а в горах правит он. Так и было, в сущности, места здесь и до сих пор диковатые – даром что Европа. Удивило то, что есть люди и на побережье. Как нам объяснили, прекрасно выжили места не престижные и не курортные – те, где народу было раз-два и обчелся. Рыбаки там проявили предприимчивость, перегнав в свои порты до кучи и траулеры из мест гиблых, чтобы добро не пропадало. Заодно получила разгадку мистерия «кто слил все топливо со всех яхт». Сделали это рыбаки с юго-восточного побережья – вот эти самые, что привезли рыбу. Прошли неторопливо и методично, в несколько заходов, на добрых двух десятках траулеров по всем доступным портам да и слили в бочки. И заодно сумели угнать из порта Валенсии танкер, который теперь стоял на рейде у гавани крошечного городка Сан-Хосе.

Что с другой стороны гор делается, сказать никто не смог: сами они за пределы перевала не выбираются, и на выставленную там заставу тоже почти никто не приходит. Живут сами по себе, как на необитаемом острове. Хорошо хоть так – большинство и вовсе уже никак не живет.

В общем, приняли мы в дар большую банку маринованных с зеленью оливок, крупных, треснувших сбоку, одуряюще пахнущих, поблагодарили добрых людей и дальше поехали, поплевывая большими шершавыми косточками в окна.

Затем горы закончились, и потянулась Ла-Манча, Кастилия, самый центр Испании, плоский как стол, даже не как стол, а как лист стекла, на этот самый стол уложенный, и жаркий как печь. Дорога шла вперед почти без поворотов и изгибов, огибать было нечего – ни бугорка, ни единой неровности. И ни одного населенного пункта ближе чем в километре от нее, поэтому и угадать не получалось, живы здесь люди или нет. Зато по обеим сторонам дороги тянулись бесконечные поля, а каждый километр мы встречали по указателю, приглашающему свернуть с дороги, для того чтобы закупиться отличным вином и сыром «манчего» – одним из испанских деликатесов. Хотя сомневаюсь, что эти указатели еще актуальны, это осталось от мирных времен.