Андрей Круз - Те, кто выжил

Ознакомительный фрагмент

– Спасибо, – усмехнулся я в ответ. – Действительно проблема с термином.

– Издалека? – спросил он, взяв с прилавка обтянутый резиной бинокль.

– Из Амстердама, – вдруг ответила молчавшая Дрика.

– Надо же! – вроде как удивился парень. – Я тоже оттуда. Теперь уже нет, мы в Кааге сидим, там вода и безопасно, но раньше в Амстердаме жил.

Дрике явно хотелось поговорить – давали о себе знать нервы, а вот мне совершенно не хотелось давать ей разбалтываться. Больно уж собеседник на чеченца похож – общим своим стилем, я имею в виду, не лицом. Как-то вот так, ассоциации возникают. И жил он «раньше» в Амстердаме недолго, как мне кажется, судя по акценту. Не местный у него акцент.

Я обратил внимание на то, что он не один. Еще двое мужчин – один совсем молодой, другой постарше, лет сорока, одетые так же, как и он, кожа и коммерческий камуфляж, – прогуливались у прилавков. Все темноволосые, крепкие… вообще балканский типаж, может, даже и сербы, чего это я так напрягся. Ладно, все равно не до них сейчас.

Слово «Амстердам» оказалось для Дрики триггером: она начала выспрашивать парня о том, что делалось в городе, но ничего неожиданного мы не услышали. Эпидемия началась в Амстердаме быстро, сразу во многих местах, через два дня город превратился в ад. Узкие улицы центра превратились в ловушки для тех, кто пытался убежать. Лишь день на пятый в городе появились спасательные группы военных, забиравшие людей из домов прямо через окна, и те, кто смог просидеть в своих квартирах до их появления, спасся.

Все это время одна часть выживших уходила к порту, другая – как раз к огромному аэропорту Схипхол, где поначалу пытались создать что-то вроде пункта приема беженцев. Получилось это плохо – никого не проверяли, туда проходили укушенные, скопилось много мигрантов, которые обычно склонны к анархии, а у военных не нашлось командира «с железной рукой», которой следовало навести порядок. Правда, теперь там поселилось много других людей, которых привлекло огромное здание аэропорта, ограждение и запас горючего.

Но, в общем, как-то людям удалось организоваться и спасаться, на них работал голландский ландшафт. Не меньше чем треть страны расположена на самых настоящих островах, а каналы пересекают почти весь север во всех направлениях. Причем большие каналы, судоходные, настоящие реки, явившиеся непреодолимым препятствием для бродячих мертвецов. Остатки военных, вооружившиеся гражданские и даже люди из других стран, решившие, что надо жить ближе к морю, которое сможет кормить, занимали такие изолированные территории и постепенно уже очищали их от зомби. А вот внутренние европейские земли, лежащие южнее, были почти полностью зачищены мертвецами от людей, последние из них как раз и ушли к морю.

– На юге вообще нечего делать, можно сутки ехать и ни одного живого человека не встретить, – сказал собеседник. – Все погибли или ушли. Мы там бываем иногда по своим делам, даже привозим оттуда людей, но их совсем мало.

Потом парня с загадочным «калашом» позвали его спутники, и он попрощался с нами, заодно оделив полезным советом – показал, где можно взять в прокат велосипеды, к огромной нашей радости. И обошлось недорого, и удобство великое.

В первую минуту, взгромоздившись на черный, архаичного вида велосипед с проволочной корзинкой на багажнике и еще одной впереди, я даже испугался, что не смогу поехать – так давно я делал это в последний раз. Но ничего, как оказалось, навык не утрачивается, и через пару минут мы уже катили к своей машине с ветерком.

Жизнь в порту кипела. Сновали люди туда-сюда, ездили машины, по Шельде двигались катера, лодки, все были при деле. Где-то что-то строили, что-то перестраивали, были даже полицейские патрули в самой настоящей полицейской форме, приглядывающие за порядком. Часто попадались импровизированные бары и рестораны, пахло жареной рыбой, причем так пахло, что слюнки текли, хотя, казалось бы, за долгое морское путешествие рыба могла бы и надоесть. Новая жизнь как-то налаживалась, что и неудивительно: народ в этих краях всегда был крепко работящим.

Сэм, как оказалось, не перетрудился в наше отсутствие. Нашли мы его развалившимся в раскладном кресле и попивающим холодное пиво. Кот валялся у его ног, вытянувшись на нагретом солнцем бетоне, вроде как тоже блаженствовал.

– Что-нибудь узнали? – спросил Сэм после того, как мы слезли с велосипедов.

– Не очень много, если честно, – ответил я, открывая заднюю дверь кабины и вытаскивая из-под сиденья пластиковые упаковки патронов.

– Может быть, завтра будет что-то, Информцентр взял заявку на поиск мамы, – добавила Дрика.

– Даже так? – удивился Сэм. – Они здесь как-то организовались?

Дрика вкратце рассказала ему о том, что нам удалось узнать. Сэм выслушал и заключил:

– То есть всей информации у них все равно нет, и даже если они о твоей маме ничего не знают, то это ничего не значит, так?

– Да, наверное! – поддержала эту мысль девушка.

– А теперь вы куда?

– На рынок, – ответил уже я. – Нужны патроны для М-25.

– Патроны нужны, да, сэр, – кивнул Сэм. – Но думаю, что вы без меня там справитесь? Я бы пока здесь посидел.

– Здесь есть бары, – намекнул я ему.

– А это пиво как раз оттуда, – сказал он, приподняв бутылку. – Не думаешь ведь ты, что у меня совсем нюх не работает?

Послышались шаги неподалеку. Я обернулся и встретился взглядом с тем парнем, с каким только что общались на рынке. Его спутники тоже шли вместе с ним. Увидев, что я его заметил, парень показал большой палец и сказал:

– Отличная машина! Если мы загоримся, то непременно вас позовем.

Его взгляд скользнул по забитой патронными упаковками сумке, и я затолкнул ее под сиденье, захлопнув дверь. Затем ответил:

– Из машины удалили все лишнее, так что она умеет только возить и не умеет гасить пожары.

– А жаль! – засмеялся тот, и мужчины с необычными автоматами прошли дальше.

3 июня, воскресенье, утро. Бельгия, Антверпен

Мы были возле Информцентра еще до его открытия, минут за пятнадцать. Дрика собиралась сюда вообще за два часа прийти – я ее еле удержал, убедив в том, что стояние у закрытых дверей нам точно ничем не поможет. Но сейчас уже удерживать не мог, и мы стояли вдвоем, опираясь на загородку и наблюдая за тем, как рыжий усатый буфетчик открывает свой киоск и выгружает туда ящики с напитками, которые привез на чем-то вроде садового мотоблока.

Кроме нас троих, на площадке никого не было. Персонал Информцентра появился почти к самому открытию, причем все подъехали на велосипедах. Женщина с лошадиным лицом узнала нас, поздоровалась, Дрика было рванулась к ней, но та быстро зашла в вагончик и захлопнула дверь за собой.

Конец ознакомительного фрагмента