Баллада о Звездной Республике - Елена Долгова

длинных токопроводящих элемента на полу тянулись от внутренних ворот палубы до входного шлюза. Челнок, установлднный на эти рельсы, разгонялся при помощи силы Ампера и отрывался от корабля, чтобы на безопасном расстоянии включить собственный ионный двигатель. Вся эта техника нуждалась в обслуживании, а при частом использовании -- еще и в ремонте.

-- Тяни, Петрович! – кричал кто-то внизу.

Не замечая капитана, техник добавлял к выкрикам неуставные ругательства. Петровичем, как ни странно, звали неантропоморфного робота – конструкцию на шасси с несколькими манипуляторами вместо рук.

Сибирцев молча усмехнулся и машинально потрогал браслет. Виртуальный Сибирцев-старший с утра был немногословен, общался сыном через наушник, дело доппельгангера не упоминал совсем. Имитация все же "проседала" по интеллекту и капитан в который раз задумался -- не удалить ли сомнительную программу совсем.

– Оживленно тут. Люди к высадке готовятся, -- заметил Вечеров, который только-только вскарабкался на галерею по вертикальной лестнице. -- Вы хотели поговорить неофициально и срочно, странно, что здесь, но мне, вообще-то, все равно. Готов к докладу в любом месте.

– Вольно, -- пошутил Сибирцев, намекая на неформальный вид оперативника -- без мудира, в "гражданских" бриджах и рубашке с закатанными рукавами.

– Униформа в чистке, Сергей Геннадьевич. Оба комплекта, и запасной тоже.

– Почему?

– Наш повар не пожелал ставить чип, отчего и перешел в статус пассажира. Тот, кто его замещат, неудачно открыл емкость с газировкой. Большую, на двадцать литров.

-- Н-да... понимаю. И все же -- переоденьтесь в мундир, как только его приведут в порядок.

-- Будет сделано.

-- Как идет дело Мартынова?

-- Ни шатко, ни валко. Он в основном молчит. У меня есть миниатюрный детектор лжи. Апгрейд к браслету. Можно носить скрытно. Реагирует на голос, позу, взгляд. Так вот, доппельгангер не врет. Он искренне утверждает, что нам всем конец, и попытка колонизации Росс-128 не имеет смысла.

-- Думаете, он прав?

-- Я думаю, что он думает, что он прав.

-- Он человек?

-- По генетическому анализу -- человек. ДНК -- как у Мартынова-первого. Что интересно, у них одинаковые отпечатки пальцев и одинаковая радужка глаз, хотя даже у близнецов и клонов бывают различия. Однако, кое-что у Мартыновых--дублей сильно различается. Произношение. Первый говорил на чистом русском языке. У второго – акцент. Мы с Петровским сделали анализ звукозаписей, наш ученый клянется, что, если судить только по акценту, доппельгангер родом из Южной Америки. Его родной язык должен быть видоизмененным андалузским диалектом.

-- Интересно. Что еще получилось узнать?

-- Больше ничего. Допросы малоэффективны.

– Может, выделить вам психолога?

-- Для кого -- для доппельгангера или для меня самого? -- сказав это, Вечеров улыбнулся той самой открытой улыбкой, которая у него хоть и редко, но появлялась.

– В общем, капитан, дело дрянь, -- продолжил он, и улыбка угасла. -- Завтра у нас выход на орбиту планеты, а ясности, чего опасаться, нет. Информации о других двойниках нет. Уверенности, что Мартыновы не заложили где-то, бомбу, тоже нет.

-- А они могли?

-- По логике обстоятельств -- да. Как только боты потушили пожар, люди Ленца обыскали трюм, но ничего не нашли. Только примитивную "ловушку", которая имитировала тепловой след и синий лазер -- часть разобранной буровой установки.

-- Ваши предложения?

-- Псевдомартынова придется ломать физичически. Но результат все равно не гарантирован.

-- А вы бы за такое взялись? Ломать физически?

Вечеров дернул плечом.

-- Похоже, я сейчас упаду в ваших глазах ниже плинтуса. В общем, хоть я и не садист, но если нет другого выхода -- да, возьмусь.

-- Доведете дело до конца?

--Доведу. На Земле мы воевали со "стальными триадами". Помните, кто это?

-- Последняя крупная террористическая организация планеты. Экологические экстремисты.

-- На самом деле -- фанатики и психопаты, возвели ненависть к человечеству в культ. Убивали людей, взрывали химические заводы. Они же устроили теракт на марсианском транспорте "Фаэтон". На корабле летели гражданские, мужчины, женщины, старики. Кроме гражданских там был и я со своим товарищем. Его звали Михаил Маевский. Он не был солдатом, мы привлекали его как психолога. Маевского зарезали в десяти метрах от меня, я ничего не успел сделать...

Сибирцев кивнул. История с ранением Ленца теперь заиграла новыми красками. "У Вечерова убили прежнего напарника и едва не прикончили нового".

"Ты бы, Сережа, помог человеку советом по жизни-то, -- раздался в наушнике голос незримого бати. – Человек-то хороший, надежный, главное, чтобы не выгорел изнутри. Давай, не молчи".

– Сочувствую, – сказал Сибирцев. – Смерть другая – тяжелая утрата, но вашей вины в этом нет. Существует, впрочем, разница между спецслужбами и Космофлотом. И к вам, и к нам идут смелые люди, но к вам -- прагматики, к нам – романтики. Для экипажа ваш пленник – все тот же Мартынов, то есть, подсознательно, он для них член экипажа, недавний друг, пусть и преступивший закон. Если вы, Александр Александрович, без трибунала расправитесь с доппельгангером, это в какой-то мере деморализует экипаж. Возможно, он на этом свои расчеты и строит.

– Возможно. И что теперь делать?

– Обойдитесь химией.

– У меня ее нет. Не предумотрели.

– Я одам распоряжение Петровскому. У него хорошие химики