Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Думал, родовое поместье станет домом для детей, а жизнь по-другому повернулась.

— Никита, ты слишком привязан к месту, которое твоим, если по-честному, никогда не являлось. Сейчас объясню. Ты родился в таёжной глуши, жил и воспитывался совершенно чужими людьми, которых ты до встречи с Анатолием Архиповичем считал родителями. Потом по воле случая обнаружилось, что твоя кровь принадлежит Роду Назаровых. Вот ты и обрёл новый дом, но по сути, он находится в Петербурге. Тамара слишком долго показывала чудеса выдержки и терпения, находясь далеко от привычного круга общения, от родителей и друзей, но рано или поздно переехать вам пришлось бы всё равно. Нельзя таких женщин держать вдали от света. Не хочешь скандалов и недопонимания? Смирись и сделай то, что должен.

— Немного сумбурно, но смысл я понял, — кивнул Никита. — Да такие мысли у меня крутятся в голове, когда её нечем занять. Вижу, с какой радостью девчонки в столицу собираются. Я же не монстр какой, не хочу разрушить их заветное желание. Но предупреждаю сразу: летом дети будут отдыхать в «Гнезде», а не во дворце Меньшиковых. Хотите возиться с внуками, препятствовать не стану, даже охотно приглашу в поместье.

Константин Михайлович рассмеялся, отсалютовал бокалом и отхлебнул горячительного.

— Я видел, ты земного стихийника привлёк для строительства? — поинтересовался он. — Лихо управляется.

— Поэтому и скорость возведения стен возросла, — усмехнулся Никита. — У моих-то волхвов специализация военная, больше на разрушение настроена.

— Тоже логично, — Меньшиков откинулся на спинку мягкого кресла. — О твоих планах на жизнь поговорим позже, когда закончится вся эта свистопляска. Устал, честно говоря.

— Мы сразу на объект поедем?

— Да, не хочу тебя задерживать. В Ливадии нас будет ждать машина. Тебе же хватит пары часов для установки маячков?

— Надо на месте смотреть, — не стал давать поспешных обещаний Никита. — Ландшафт тоже имеет свойство мешать направленному сигналу. Триангуляцию, надеюсь, догадались провести?

— Там спецы работают, — подтвердил Великий князь. — Сам с ними обговоришь детали.

Он опрокинул в себя остатки коньяка, вытянулся в кресле, сложив руки на животе и предупредил:

— Подремлю я, Никита. Ты тоже с пользой проведи время. Мотаешься по разным городам, покоя не знаешь.

Никита не удивился, что Меньшиков в курсе его похождений. Возможно, граф Возницын на еженедельном совещании Кабинета Министров доложил о ситуации в Симбирске, не преминув отметить участие некоего барона Назарова. Интересно узнать, какие события сейчас там происходят.

Разговор с Велимиром Шереметевым у него вышел нелёгким. Зато удалось договориться с княжичем, что он никоим образом не будет препятствовать прохождению груза, предназначенного для «Назаровских мануфактур», а в случае форс-мажорных обстоятельств постарается изыскать средства и возможности для оперативного решения проблемы, а Никита, в свою очередь, дал слово, что не причинит вреда Главе Рода, используя магическое воздействие посредством той самой татуировки. Оба понимали шаткость устного договора, но в то же время знали, что не нарушат его. Это грозило обоим кланам серьёзными противостояниями. Молодые люди не забывали и о графе Апраксине, бдительно следившем за выполнением той договорённости, что была произнесена в больничном блоке «Изумруда». И всё же теперь Никита почувствовал облегчение, прикрыв довольно опасное направление. А учитывая недавний разговор с князем Волынским, можно было констатировать: напряжение между тремя кланами удалось сбить.

Велимир предложил Никите вложиться в строительный пай яхт-клуба, обещая построить для семейства Назаровых прогулочную яхту, но и сам высказал желание приобрести акции Петербургского Биомедицинского Центра, которые планировалось выпустить к концу года. Никита не знал, откуда у Шереметева такой инсайд, но не стал разочаровывать его и пообещал подумать.

Как говорят мудрые люди, худой мир лучше доброй ссоры. Делить что-то с Шереметевыми, Волынскими, Балахниными, а уж тем более с мелкими столичными Родами Никита не собирался. У него были планы на долгие годы вперёд, где место для войны не было вообще. Возможно, клановая система в России будет держаться ещё долго, но уже сейчас нужно привлекать умных и грамотных специалистов разных направлений не по родовому принципу. Кто знает, вдруг Велимир захочет войти в клан Назаровых со своими капиталами?

Наоборот? Это вряд ли. Князь Гиперборейский дал клятву защищать землю предков. А данное слово куда сильнее всех кланов, корпораций, союзов и альянсов. Такой статус не позволяет подчиняться кому-либо из главенствующих Родов.

Он сам не заметил, как из дремоты мягко провалился в сон. Очнулся от лёгкого прикосновения, как и привык в своей боевой ипостаси: мгновенно переходя в режим бодрствования, сжатый, как пружина.

— Горазд спать, зятёк, — усмехнулся Великий князь, выглядевший бодрым. — Даже посадку проглядел. Пошли, нас уже машина ждёт.

Бетонная посадочная полоса с диспетчерской вышкой была построена специально для принятия императорского борта на одном из редких ровных участков, расположенных в гористой местности западнее Ливадии. Несколько внедорожников с солидной охраной выстроились вдоль самолёта. Никита с Великим князем спустились по трапу, выслушали рапорт командира группы сопровождения, судя по зелёным звёздам на плечах камуфлированной куртки — майора, и направились в один из «Зубров». Майор сел в одну с ними машину, но рядом с водителем, и по рации передал приказ выдвигаться в сторону Вороньего урочища.

— Сколько до него ехать? — поинтересовался Никита. Он страстно хотел искупаться в море, пусть сейчас и рановато лезть в воду.

— По прямой пять километров, — отозвался офицер. — Но дорога извилистая, поэтому ещё на два умножать нужно.

— Это нормально, — кивнул волхв, и пользуясь молчанием Великого князя, стал любоваться местными пейзажами, мелькающими за окном. Большую часть кавалькада ехала по равнинной местности, поросшей густым лесом, а потом появилось ощущение, что они поднимаются вверх. Всё чаще приходилось петлять по дороге, огибающей скалистые выступы, поросшие кустарниками и изумрудной травкой.

Когда впереди показался шлагбаум, возле которого прохаживался вооружённый боец, а ещё двое торчали неподвижными столбами возле бронированного автомобиля с пулемётной турелью, Никита понял, что объект где-то рядом.

Колонну пропустили после быстрой проверки, а ещё через десять минут внедорожники въехали на ограждённую территорию, застроенную уютными домиками, павильонами и беседками. Центральной композицией являлся двухэтажный симпатичный терем с открытой террасой, который венчал флюгер с лениво шевелящимся на тёплом ветерке петушком.

Повсюду сновали люди в серых спецовках, где-то визжала бензопила, стучали молотки, остро пахло мастикой, олифой и краской, густо смешивающимися с невероятным лесным ароматом.

К вышедшим из внедорожника важным гостям уже спешили двое