Темный феникс. Возрожденный. Том 3 - Фёдор Бойков

завтрашнего утра тренировки по полной программе. В шесть ноль-ноль чтобы был на полигоне. Опоздаешь — десять кругов с полной выкладкой.

Борис выпрямился, пытаясь скопировать выправку гвардейцев.

— Не опоздаю!

— И насчёт магии, — я повернулся к нему. — Сначала тренируешь тело, потом источник. Тебе нужны контроль и воля, именно они сделают тебя сильным. Покажешь чуть позже, чему научился.

Боря кивнул мне и умчался обратно к бойцам. Я попрощался с Зубовым и направился к особняку. Надо распечатать кабинет Маргариты и глянуть на карту очага, всё равно мне пока не до тренировок.

В холле меня ждал Герасим с подносом, на котором стояли чашка и чайник с готовым травяным чаем.

— Я решил, что вам нужно немного бодрости, — пояснил он, увидев мой вопросительный взгляд.

— Благодарю, — я взял чашку и сделал глоток. — Мне нужен доступ в кабинет матери.

— Я распоряжусь, ваше сиятельство, — дворецкий поклонился, но остался стоять на месте, держа поднос в руках.

Я усмехнулся и выпил остатки чая за пару глотков. Герасим поклонился и удалился на кухню, а уже через пару минут оттуда вышел Яков.

Кабинет матери оказался именно там, где сказал Боря, — за потайной дверью, замаскированной под стенную панель рядом с учебной комнатой. Яков справился с ней за пять минут.

Он не стал убирать панель полностью, лишь показал мне, как закрыть дверь кабинета так, чтобы панель встала в пазы. Поблагодарив слугу, я вошёл в кабинет Маргариты.

Воздух внутри был спёртым и пыльным, пахло старой бумагой и слабым, едва уловимым ароматом засохших трав. Всё было как описывал брат: массивный дубовый стол, простой стул и на стене — большая пожелтевшая от времени карта сибирского очага.

Но Боря не упомянул о главном. Карта была испещрена не только флажками, но и тонкими, почти каллиграфическими линиями и символами, нанесёнными чёрными чернилами. Это было похоже на отчёт.

Я подошёл ближе. Надписи были сделаны рукой моей матери.

'Участок семь-девять-Б. Энергетическая аномалия. Рост некротического фона на двенадцать процентов за квартал. Вероятность формирования теневого кармана.

«Зона тишины. Полное отсутствие монстров. Причина неизвестна, требует изучения».

Рядом с некоторыми отметками стояли даты. Последняя была за месяц до гибели родителей.

Это была не просто карта аномального очага. Маргарита изучала его систематически, методично, как учёный. И её что-то беспокоило. Рост некротического фона, формирование теневых карманов…

В моём мире мы называли такие места «карманами низкой реальности», там практически не было перехода между реальностью и изнанкой — всё пространство занимала тень. И из неё в мир изливались полчища демонов. Здесь эти места назвали Гиблыми Топями, судя по карте.

Я обвёл взглядом кабинет. Он был пуст, ни полок, ни какой-либо мебели кроме стола и стула. Я проверил стол, в нём не оказалось выдвижных или потайных ящиков. Скорее всего, Маргарита забрала всё с собой в очаг, но в домике я не нашёл никаких других бумаг, кроме писем её детям и чертежей деда.

Но я уже понимал, что Маргарита вышла на след некромансеров и отслеживала их активность, «зоны влияния» и возможные места формирования теневых карманов.

Теперь я точно знал, что они с отцом погибли, сражаясь с некромансером. И они его убили, раз уж Грох притащил мне его сердце.

Отправляться на поиски указанных Маргаритой мест я не собирался в ближайшее время. Мне нужно стать сильнее, чтобы сразиться сразу с несколькими некромансерами. А ещё мне нужно потренироваться с молотом и забрать из сокровищницы кинжалы отца.

Точно, сейчас и схожу. Я вышел из кабинета матери и спустился на подземный этаж. Кинжалы лежали в чехлах на полке с оружием. Я взял один из них в руки и сжал рукоять.

Я совсем ничего не почувствовал. Ни отклика, ни сопротивления, ни каких-либо особых свойств. Кинжал лежал в моей руке обычным куском металла, пусть и выкованного талантливым оружейником.

Ну что ж, обычные кинжалы мне тоже подойдут. Я захватил их с собой, а потом мой взгляд наткнулся на сложенные в углу холщовые сумки с артефактами Давыдовых. Я тогда их закинул сюда, а потом отвлёкся.

Надо бы их разобрать.

Я занялся сортировкой, складывая защитные артефакты Давыдовых к уже имеющимся таким же. То же самое я сделал с атакующими. Потом дошло дело до редких, их я тоже добавил к небольшой коллекции — как раз туда, где лежали артефакты бастарда князя.

В конце концов я добрался до невзрачного камушка, заполненного чистым светом. Я же хотел отдать его Юлиане, чтобы она смогла однажды вернуть свой направленный дар. Только нужно заказать у ювелира оправу и цепочку — для помолвочного кольца камень великоват, а вот для подвески вполне подойдёт.

Я задумался. Стоит ли говорить Юлиане об истинной сути этого подарка? Обнадёжить её или пусть всё произойдёт само со временем?

Пожалуй, выберу второй вариант. Однажды Юлиана просто почувствует, как её дар возвращается, и сама решит, что с ним делать.

Для магов этого мира потеря направленного дара считалась пожизненным клеймом, которое будет гореть на лбу человека до его смерти, а то и после. В моём мире мы научились справляться с выгоревшим даром, ведь пока цел источник и пока стихия отзывается на твой зов — ты всегда можешь вернуть утраченное.

Другое дело, что потеря направленного дара всегда сопряжена с травмой. Маг просто-напросто боится собственного дара и тех страданий, что он ему принёс. Потому даже в нашем мире мало кто стремился вернуть его.

Я закончил сортировку артефактов и поднялся на первый этаж. Стоило мне шагнуть в холл, как из гостиной вышли бабушка и Юлиана. Обе держали в руках бумаги, видимо, с учебным планом.

— Мы всё подготовили, — сказала Юлиана, хмуро оглядев меня. — Быстро ты восстановился.

— Есть такое, — я махнул рукой и начал подниматься на второй этаж.

Уже в кабинете я сел в своё кресло, взял протянутые листы и пробежался взглядом по ровным строчкам. Бабушка делала ставку на интенсивную практику и раннее знакомство со сложными проклятьями, а Юлиана — на медитативный контроль и постепенное усложнение задач.

— Не годится, — я отложил оба листа. — Ни то, ни другое. Виктория не будет просто впитывать и переваривать проклятья. Она будет их анализировать и разлагать на составляющие, изучать их природу.

— Но… — возразила было бабушка, но тут же смолкла, наткнувшись на мой взгляд.

— Первый месяц — только диагностика, никакого поглощения, — я кивнул бабушке. — Ты подготовишь для неё слабые проклятья, но сделай так, чтобы они были максимально разнообразными, — я перевёл взгляд на Юлиану. — А ты научишь её чувствовать энергетическую структуру проклятья,