Пустующий трон - Кен Лю

– Но разве «Сокровищница» не использовала более впечатляющие ингредиенты, лучше подходящие определению «высокой кухни»?

– Ингредиенты – это еще далеко не все, – сурово отрезала эксперт. – Мастерство повара способно придать аристократизм крестьянским продуктам, так же как образование возносит простой обывательский ум на незыблемые высоты. Неужели вы прослушали поучительную лекцию помощницы повара… как там ее, Одуванчик? – Знатная дама не сразу вспомнила достаточно простое имя молодой поварихи. – Да в этом же весь Гинпен! Итак, подведем итоги. Оценивая работу повара Мати Фи и ее команды, скажу следующее: мы были одарены пищей, позаимствованной со стола богов.

Для «Алхимического чудища» «Великолепная ваза» заказала целую корзину карпов. Теперь на дне соломенной корзины скрючился только один. Его чешуя блестела золотом в косых лучах послеполуденного солнца.

Адюанская девушка на Храмовой площади щурилась, надеясь, что команда «Вазы» снова порадует ее горловым пением. На шее у нее было ожерелье из акульих зубов, поблескивавшее, когда она приподнималась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть сцену.

– А, сестрица! Рад тебя видеть.

– И тебе привет, Тацзу.

– Кого-нибудь еще ждать? Посмотрим… Наш соколик-переросток Киджи не явится: пригорюнился из-за того, что льуку его больше не любят. Старый черепашонок Луто уплыл развлекаться с девами агонов. Остаются воронятки Кана и Рапа, которые даже со своей ручной смертной Джиа разобраться не могут, что уж говорить о других делах. Руфидзо, мой миролюбивый пернатый братишка, постоянно порывается всех спасать, да вот только никому в итоге не поможет. Кто еще у нас остается? Кровожадный Фитовэо, волчок в собачьей шкуре… Тутутику ее любимая принцесса только что в коровьем пузыре сварила… И лишь я, Тацзу, самый красивый, умный, поразительный бог из всех, остаюсь трезв, когда весь мир захмелел…

– Голову бы тебе открутить. И никакие обещания нашим родителям меня не остановят…

– Фитовэо, не поддавайся на провокации. Ему же только в радость с тобой пререкаться. Кругом хаос, а ему весело. Просто не обращай внимания.

– Ладно, ладно, ладно. Буду паинькой. Как вам этот кулинарный поединок?

– Нам бы на пиру…

– …такие блюда.

– Сестрицы, вы же понимаете, что эта девчонка преувеличивает. С чего вдруг этому солнечному омлету быть лучше того, что приготовили на обычном очаге? Огонь есть огонь.

– Даже если и преувеличивает, истории, которыми она все приправляет, уж точно лучше, чем та застойная морская вода, которой ты из лености пользуешься вместо нормальной соли.

– Смотри, вот обижусь и такое тебе приготовлю на следующей пирушке, что мало не покажется!

– Ой, да больно нужны мне твои угощения.

– Хватит уже цапаться. Смотрите! Наша младшая сестренка давно так не улыбалась.

– Моя Фара побеждает, еще бы мне не улыбаться!

– Ты что-то сделала с этой рыбой? Мы ведь дали зарок не вмешиваться.

– Я не… хочу отвечать. К тому же Фара и зрителей приготовила не хуже, чем повара – еду.

– Лишний повод посетовать, что твоя подопечная тратит свои таланты попусту…

– …лучше бы занималась войной и политикой. Серьезными вещами!

– Пусть живет как хочет и, следуя своей натуре, сама себя воспитывает. Даже среди богов это мало кому позволено.

– Я нечасто соглашаюсь с сестренкой, но вынужден признать: глядя на это состязание, даже я немного завидую смертным – но только свободным дара, не тем, что в Укьу-Тааса. Джиа поистине великая правительница, раз народ Дара может жить таким образом, свободно развивая свои врожденные качества.

– …

– Тацзу, если тебя не знать, можно подумать, что ты поумнел.

– В поединке закусок наши судьи отдали победу «Сокровищнице», – произнес Сэка.

– Но «Великолепная ваза» нанесла ответный удар в состязании основных блюд! – объявила Лоло.

Одного лишь взгляда на сцену «Сокровищницы» было достаточно, чтобы понять: Модзо Му подавлена. Тифан Хуто с гневным видом поднялся на кухню, наклонился к девочке и что-то шепнул ей. На глазах Модзо Му выступили слезы, готовые вот-вот пролиться.

Даже команде «Великолепной вазы» стало ее жаль.

Но времени на сочувствие не было. Соревнование продолжалось.

– Все решат десерты, – прошептал Кинри.

Модзо Му и ее помощники сражались доблестно, с воодушевлением. «Тиро, Тиро» представлял собой открытый фруктовый пирог с шестнадцатью видами ягод и дынь со всего Дара, облаченный в золотистое пышное тесто, а сверху покрытый редким медом дутня. Эта разновидность пчел обитала в скальных пещерах гор Висоти. Отдельные рабочие пчелы свешивались с потолков пещеры, а другие поили их нектаром, пока животы не надувались, превращаясь в громадные прозрачные мешочки, полные меда. Отважные крестьяне окуривали пчел дымом и собирали эти мешочки как виноград. Работа была опасная: ежегодно кто-нибудь погибал – либо от множественных укусов разъяренных пчел, либо в результате падения со скал.

«Любит – не любит» был вариацией на тему традиционного тысячеслойного пирога, в котором чередовались слои липкого риса, сладкой пасты из лотоса, бобов, молотых фиников, медовых розовых лепестков, кокосовой стружки и тому подобного. Название отсылало к давней истории о ксанской принцессе, которой запрещали видеться с возлюбленным, из-за чего та передавала ему записки, вкладывая их между слоями пирогов, приготовленных для королевских пиров. Вариант Модзо Му был посыпан хлопьями настоящего золота и блестел на солнце.

В ответ Мати и Цветочная банда представили два десерта, вновь приготовленные из простых и доступных ингредиентов.

Первый, «Пир госпожи Рапы», состоял из сливочных шариков с фруктовым пюре. Шарики эти делали следующим образом: две медные полукруглые миски скреплялись винтами, после чего помещались в ванны с колотым льдом и быстро вращались там. Для понижения температуры лед посыпали солью. В итоге сливки внутри медных сфер превращались в мягкую леденистую субстанцию, буквально тающую на языке. Судьи были в восхищении. Маленький Пимиэ так быстро слопал свою порцию, что Мати в шутку назвала его фокусником. Мальчик попросил добавки, затем еще и еще… пока не свалился под стол, страдая от боли в животе.

– А я собиралась сделать простой фруктовый лед, – восхищенно произнесла Мати.

– Знаю, – с улыбкой ответила Одуванчик. – Неделю за вами следила. Это все равно ваша задумка, просто улучшенная.

Финальный десерт, «Пир госпожи Каны», едва не привел к преждевременному окончанию состязания.

Мати начала с того, что промазала небольшие глубокие блюдца заварным кремом с красными бобами – всем привычной сладостью – и посыпала сверху сахаром.

– Гм, да такое у любого лавочника попробовать можно, – заметила госпожа Кофи, щурясь на сцену-кухню.

– Кажется, вы разочарованы? – спросила Лоло. – Но мы уже знаем, что «Великолепная ваза» сегодня полагается на простые ингредиенты.

– После основных блюд я надеялась увидеть нечто сногсшибательное, – призналась госпожа Кофи. – Мои ожидания возросли пропорционально качеству предыдущих блюд.

– О, со «сногсшибательным»