Князь Беркутов-Туманный - Василий Горъ

слоняется возле калитки и прислушивается к разговору Воронецкого и Ковалевского.

Я тоже услышал. Полтора предложения Вити. И счел, что повторенье — мать учения:

— … разминемся, не вздумайте перед ними прогибаться: у вас есть приказ, который должен быть исполнен! И последнее: сосредоточьтесь на боевке — мне нужна не толпа горожан второго ранга, а бойцы, способные закатывать в асфальт даже Князей!

Прапорщик пообещал тренироваться на износ, взглядом показал Вите на меня и превратился в слух. Зря — я не собирался оставлять последнее слово за собой. Поэтому просто приложил два пальца к правой брови и повел рукой, предлагая открыть калитку. После чего вышел наружу, навелся на опушку и ускорился. За народом наблюдал с помощью прозрения, так что порадовался оперативности образования походного ордера. А метров через сто вытащил из нагрудного кармана ХИС, активировал, изобразил над головой окружность, выждал секунды полторы-две и ушел в первый рывок на длину перемещения новоявленного Ратника. Само собой, не забыв подпереть наст в точке выхода шаром льда.

Лаптева, в этот раз двигавшаяся вторым номером, среагировала на мой прыжок похвально быстро. Не затупили и Витя с Таней. Ну, а вторая четверка — Оля, Лиза, Вика и Света — подхватили темп, предложенный ХИС-ом моей жены. Крейсерскую скорость набрали похвально быстро и за первые четыре часа пути совершили от силы три-три с половиной десятка мелких ошибок. А через семнадцать минут после короткого привала пришлось сделать еще один — дочку Цесаревича, застоявшуюся на четвертом ранге, наконец, прорвало в третий. К сожалению, достаточно тяжело. Но без десяти пять утра новоявленная Боярыня вернулась в относительную норму и… без малого минут двадцать изображала трактор. То есть, промахивалась мимо точек выхода из рывков, проваливалась в снег и оставляла за собой яму за ямой. Потом освоилась с новыми возможностями, перестала ошибаться и позволила набрать прежний темп.

Увы, он был слишком уж низким и позволял думать. А размышления о будущем действовали на нервы. Поэтому регулярные остановки, во время которых Виктор, Таня и Вика восполняли Силу долгими медитациями, а Лиза и Поля старательно изображали этот процесс, выводили из себя все сильнее и сильнее. Да, теоретически, я мог сорвать злость на зверье, но оно попадалось крайне редко и было слишком дохлым. Вот я его и обходил. Часов до восьми утра, то есть, до тех пор, пока не заметил прозрением росомаху седьмого ранга, прущую прямо на нас.

К этому моменту раздражения стало чересчур много, и мне захотелось крови. Но мне, Богатырю, несчастная животинка была на одну атаку, вот я и наступил на горло собственной песне. В смысле, натравил на нее мелочь. Само собой, предупредив, что этот хищник — один из самых неудобных противников за счет того, что обладает раза в полтора более плотным защитным покровом, чем у других зверей того же ранга, резервом, соответствующим очень хорошей «пятерке», и фантастической упертостью. А потом поставил задачу завалить монстрика вдвоем.

Злобная мелочь сходу распределила роли: взяла на себя контроль, а Поле поручила только бить. Потом напомнила, что теперь наст «держать» не будет, спросила, готова Лаптева или нет, дождалась уверенного «Да!», и рванула навстречу приближающейся росомахе.

Та, естественно, услышала хруст снега и заметила появляющиеся «ямы», отважно бросилась в атаку, во время второго прыжка нарвалась на оплеуху и, опрокинувшись навзничь, не смогла перевернуться на живот, ибо оказалась под прессом. Ну, а через мгновение в марево на пушистой заднице начали прилетать воздушные лезвия и ледяные иглы.

Да, секунд через пятьдесят буйства хищник все-таки продавил контроль и прыгнул, но толку — Максакова снова перевернула его на спину, снова вжала в снег прессом и… провела ходовые испытания акустического удара. И пусть он у нее был слабеньким, но животному все-таки поплохело. Секунд, эдак, на восемь-десять. Но потом включившаяся регенерация залечила поврежденные барабанные перепонки, и монстрик взбеленился. А толку — за долю секунды до «схлопывания» пресса Лиза вложилась в окаменение, и лапы росомахи ощутимо замедлились. Что позволило девочке спокойно обновить контроль и продолжить долбить атакующими навыками…

— Два Ратника — это сила! — весело хохотнул Воронецкий, наблюдавший за боем во все глаза.

— Ага! — подтвердила Ростопчина. А я требовательно шевельнул рукой, запрещая своим девчатам сбивать коршуна, подлетавшего к мелочи.

Ибо хотел провести очередной стресс-тест и оценить реакцию начинающих добытчиц на внезапное нападение. Но со внезапностью не сложилось — несмотря на то, что птица пикировала из мертвой зоны для Максаковой и с половины пятого для Лаптевой, последняя не только заметила атаку, но и контратаковала. В смысле, «остановила» крылатого хищника оплеухой, а после его падения в снег дважды ударила воздушным лезвием — сначала случайно перебила крыло, а после того, как поняла, что защитного покрова у коршуна нет, всадила лезвие в голову…

…Энергетические структуры двадцати Гридней и двух Бояр, несущихся навстречу, я засек в шестнадцать двадцать восемь и после недолгих расчетов пришел к выводу, что в этом вопросе к новому командиру «Лугов» никак не придраться — он вовремя среагировал на «исчезновение» группы снабжения, поднял по тревоге не одну, а две группы быстрого реагирования и отправил в Пятно оперативнее некуда. Вояки тоже выкладывались до предела — неслись, как кони, регулярно меняя тех, кто пробивал тропу, и, судя по характерному «мерцанию» энергетических структур, рвали жилы до предела.

Делиться всеми своими выводами с Воронецким я, естественно, не стал — загнал народ в небольшой перелесок, заставил обратить внимание на птиц, взлетающих над далеким лесом, и толкнул небольшую речь:

— Судя по всему, это ГБР, несущаяся выяснять, куда пропали снабженцы, и спасать Великого Князя от злоумышленников. Тем не менее, рисковать не будем. Поэтому Оля, Света и я встретим спасителей на открытом месте, а вы подождете тут. Если начнется бой, не вмешиваетесь ни в коем случае — мы справимся. Без вариантов. Вика, ты остаешься за старшую. Вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось, так что мы ушли в серию нормальных рывков, остановились чуть в стороне от предположительного места встречи и скинули невидимость. Ждать пришлось совсем недолго. Зато потом возникли небольшие проблемы: несмотря на то, что командиры обеих групп нас знали в лицо, а экстренный код, озвученный мною, оказался «тем самым», команды «вольно» не последовало — вояки пребывали в готовности к бою, сверлили нас недобрыми взглядами и ждали ответа на Чрезвычайно Важный Вопрос.

Вот я на него и ответил:

— С Великим