КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова

Хотя дом этот за их семейством всё-таки оставили, но больше как жильё временного пребывания. Надо же Фридриху где-то располагаться, если он вдруг на пару дней, а то на недельку приедет? Да вместе с семейством! Хватит уж по временным углам ютиться.

Профессор пока остался в своём флигеле — дом и лабораторию, непросредственно примыкающую к климатическому куполу озера, предстояло только отстроить. А чтобы он в доме не начудил (не доверяю я таким профессорам, честно скажем), определили дому проверенную пару — управляющего с супругой. Заодно они и садик-огородик затеяли разводить, лето в Железногорске хоть и короче даже Иркутского, зато преизрядно жаркое. Говорят, клубника здесь отменная вырастает, жёны старожилов все обширными огородами обзавелись. Да и зелень к столу свежая — тоже приятственно. Но это я в сторону ушёл.

В том же доме оставили пока и комнату за Екатериной Кирилловной. По её собственным прикидкам, присматривать за изменённым озером и приживающимися в нём водорослями предстояло ещё минимум недели две. Однако что ей было делать целыми днями одной в пустом доме? Точнее, одной, но в окружении толпы нервной охраны, накрученной начальством до последней крайности.

— Знаете ли, господа, — сказал я Ивану с Петром, — я, конечно, на Катерину зол был, да та злость давно прошла. Добро бы она в обществе наших красавиц тут время проводила, а одной — как-то некрасиво даже. Путь на «Пуле» сюда едва час занимает. Лучше уж пусть она днём сюда летит, покуда Мария с Соней в училище заняты, а после обеда — назад. Вечера в тёплой компании. Концерты там всякие, театры, да хоть бы и так сидят болтают пусть.

— Курьера туда-сюда гонять? — усомнился Петя.

— А хоть бы и гонять? — возразил я. — Как говорится, можем себе позволить. Мы с Фридрихом и Афанасием посовещались да пришли к общему заключению, что всё равно «Пулю» пока (на месяц-полтора) оставим под нужды нового проекта, уж больно часто придётся туда-сюда из Иркутска в Железногорск и обратно мелькать. То одно нужно, то другое, то приключилось что срочное… А ты лучше, Пётр Петрович, с начальством Катерининой охраны переговори, чтоб прекратили истерику на своих сотрудников наводить. Не ровён час, перестреляют же с перепугу друг друга, до того нервы у всех взвинчены.

— Переговорю, — недовольно буркнул Петя. — Только они мне неподотчётные, послушают ли?

— Послушают, — уверил нас обоих Иван, — не сомневайся.

Метлесения с поездками действительно оказалось много. Дашка с Серго раз в два дня прилетали. Волчок крепко в дела управления вникал, и жена ему в этом всячески помогала.

И мне кататься приходилось, больно уж всем понравилось, пока подходящую лужу искали, что я в звериной шкуре с лёгкостью (и даже по многу часов!) мог бродиться в ледяной воде.

Лично сопровождая особо ценный груз прилетал Фридрих. Привёз он какие-то специальные диковинные фермы. Ажурные конструкции должны были перекрыть одобренное Екатериной Кирилловной озерцо.

Хотя какое там озерцо? Лужа, блин горелый! В само глубоком месте мне по шею. И это не на задних лапах стоя, а на всех четырёх! Правда, и здоровый я теперь, но всё равно.

Одно удачно, что оно прямо у основания скального останца. Этакая стена из обветренного песчаника полукольцом обнимала капелькой вытянутое озеро. Профессор как увидел — даже искать другие варианты отказался. Хорошо, что Катерине это озеро тоже подходящим показалось, иначе я даже не знаю, что бы мы делали, случись у них конфликт предпочтений — уж больно Кнопфель в ажитацию впал. Размахивая руками, он возбуждённо тыкал в некие только ему понятные точки на скале:

— Вот тут. Тут. И тут. Поставить опорные столбы и закрыть всё стеклом!

— Так уж и стеклом? А если не выдержит? Зимы тут дивно снежные, — возражал ему приданный инженер-строитель. — До полутора метров снежного покрова! Не верите — извольте смотреть таблицы погодных наблюдений. Всё учтено!

— Сколько? — вытаращился на нас профессор Кнопфель, не веря своим ушам.

— Полтора метра, — любезно пояснил я. — У нас, знаете ли, профессор, зимой случаются снега. Это вода такая замороженная. В больших количествах.

— Я бы поспорил с определениями, — въедливо возразил профессор. — Всё же замороженная вода есть лёд! А снежинка — это единичный ледяной кристалл!

— Вот и получите этих кристаллов в товарном количестве.

Кнопфель вздохнул:

— Я с первого раза услышал. Просто это вызывает недоверие. Да. Нам ко многому придётся привыкать.

— Ну, уж извините, профессор. Это шреклишь Сайберия, — развёл я руками. — Бананьев нема.

Так вот. Фридрих привёз заказанные Кнопфелем фермы, и их с помощью дирижабля аккуратно установили на лиственничные опорные столбы, установленные именно в тех местах, куда профессор тыкал. Тоже сговорились не сразу. Профессор хотел непременно бетонные, мол — крепче они.

— Вы поймите, — уговаривал его инженер, — на бетонные опоры так вдруг конструкции громоздить нельзя. Ему время нужно, крепость набрать. А это отодвинет начало работ минимум на месяц. Предлагаю вам великолепное местное решение — опоры из массива лиственницы.

— Но дерево в воде сгниёт! — потрясал руками профессор, подозревая возможные диверсии.

Тут уж засмеялись все присутствующие, включая рабочих, которые должны были купол собирать.

— Лиственница сгниёт в воде? — весело переспросил я. — Вы это венецианцам скажите! Я читал, на лиственничных сваях вся старая Венеция стоит. Сколько сотен лет стоит и ещё столько же простоит, не почешется! Лиственница в воде только крепость набирает.

— Ну… если Венеция, — нехотя согласился Кнопфель, — пусть будет дерево…

Так что с лесопилки доставили выпиленные по размерам столбы и колоды, честь установки которых досталась, естественно, мне. А чего нет? Огромному белому медведю лишний раз в ледяной воде поплюхаться — да за ради Бога! И держать я опору в нужном положении сколько надо могу, пока её не закрепят, и под водой дыхание минут по пятнадцать задерживать.

Я на эти колоды, если хотите знать, целую субботу потратил. И теперь монтажники лазили по ним, устанавливая особо прочные стёкла. Говорят, аж, из самой Тулы привезли. Но это всё Фридриха заботы. Моё дело, как мне смешливо заявила Дашка — лицом торговать. Я сперва не понял. Обидно даже, да?

Но оказалось, что благодаря синема наши подвиги на Дальнем Востоке стали широко известны по всей России-матушке. И работать со мной (или что-то продать герцогу Коршунову, тому самому, белому медведю, который с лисой японскую «Кайдзю на