Барон Дубов 9 - Михаил Капелькин

— Вот чёрт… — изумлённо произнёс Ярослав, опускаясь в больничное кресло. — Ай! Забыл, что шов на ягодице… А я вот трупами врагов эту дыру завалил! А чтоб новые их не сожрали, залил свеженьким бетоном! Ах, люблю запах свежего бетона по утрам…

— А ты? — спросил другого брата Павел.

— Ну, бетона у меня столько не оказалось. Пришлось спуститься в тоннель. Мы прошли несколько километров под городок и спустились на пару-тройку сотен метров вниз, пока не стало слишком жарко. Много хороших людей погибло… Но мы нашли развилку с ещё несколькими туннелями и подорвали её.

— Другие туннели? Это… плохо.

Владислав и Павел замолчали. Каждый думал о своём. Павел — что ему придётся ещё не одну дыру в земле завалить, а Владислав, обычно едкий и саркастичный, боролся с подступающим отчаянием. Слишком много смертей он увидел и теперь недоумевал, как его братья так легко пережили подобное. Надеялся, что рядом с ними тоже сможет пережить.

— Вы двое будто по ведру лимонов сожрали! — привёл их в чувство Ярослав. — Ещё расплачьтесь тут. Да, погибли люди, зато спасли множество других. И завалили новые туннели. Это же победа! Так что давайте праздновать! Пашка, это у тебя что в руках?

— Это? — Павел посмотрел на бандероль в собственных руках, будто впервые её увидел. — Дубов послал. Даже не знаю, что там может быть.

— Дубов? Что ж ты молчал! Давай открывай шустрее!

Ярослав бросился к младшему брату, взял его шею в тиски и принялся лохматить вихры за нерасторопность. Потом вдруг сел рядом и горестно вздохнул:

— Эх, Дубов-Дубов… Какой человечище, а⁈ Помните, как мы на руках сражались? Вот это схватка была! Клянусь бородой, я в жизни не встречал соперника достойнее! Вот бы снова с ним повидаться и сразиться…

Ярослав вдруг шмыгнул носом, уставившись в окно.

— Мне кажется, или он сам сейчас разрыдается, как девчонка? — шёпотом спросил Владислав.

Павел в ответ ухмыльнулся.

— Да давай уже, открывай! — Ярослав снова повернулся к младшему брату.

Павел послушался и открыл прилагавшимся ключом металлическую ячейку. Внутри была ещё одна, которую он открыл другим ключом, а вот внутри второй… Слабый синий свет осветил удивлённые лица троих царевичей.

— Так… я не понял, — бормотал Ярослав. — Это что такое? А?

Северов достал небольшую записку от Дубова.

— Это солёная икра электрической щуки. Употребить в течение двенадцати часов после открытия контейнеров.

А внутри и правда лежали небольшие стеклянные коробочки, больше похожие на ячейки картотечного шкафа. Каждая из них была бережно запаяна. Павел вспомнил, что Дубов как-то купил у гномов как раз такой контейнер для длительного хранения скоропортящихся продуктов. Надо же, Николай пожертвовал им, чтобы отправить килограмм икры.

— Ну и чего же мы ждём⁈ — снова рявкнул Ярослав, а его глаза блеснули огнём. Натурально огнём! — Владик, дуй за хлебом и другими закусками, а я — за водкой! Ну! Не пропадать же добру⁈

— Да он же мелкий, чтобы водку пить, — удивился Владислав, кивнув в сторону младшего брата.

— Ага, как водку пить, так мелкий значит, а как Краков у Саранчи отбивать, так в самый раз⁈ Пошли давай!

Ярослав увёл слабо упиравшегося царевича из палаты в коридор, где они разошлись в разные стороны. Но быстро вернулись с парой корзинок, укрытых платками. Из одной торчали два стеклянных горлышка.

Вскоре они пили, ели и болтали. Ненадолго в палате установилась непринужденная атмосфера. Братья делились подробностями сражений с Саранчой, шутили и смеялись, на время позабыв об опасности, нависшей над Империей. Сегодня они были живы, могли есть, пить и веселиться, а это главное. Павел же в эти минуты ощущал то особое чувство, которое появляется у человека, воссоединившегося с семьёй спустя много лет.

А потом электрическая икра дала свой побочный эффект. Когда три рюмки столкнулись после короткого тоста, шарахнул мощный электрический разряд, раскидавший троих царевичей в стороны. Вреда он им не причинил, зато заметно взбодрил.

— А! Что я вам говорил⁈ — радостно вопил Ярослав. — Дубов — человечище! Фигни не пришлёт! Давай ещё по одной, а то эта мимо рта пролетела! Ха-ха-ха!

Из глубин тёмного коридора за царевичами наблюдал Император. Даже он решил дать им и себе отдохнуть и отложить тяжёлый разговор на следующий день. Разведка донесла, что Османская империя собирает новое войско. Гораздо больше предыдущего. А значит, будет война.

* * *

Московский Аукционный дом

Сейчас

Я вдруг ощутил, как поход до туалета выпил из меня последние силы. Всё тело болело, в голове стоял назойливый гул, а в глазах то и дело плясали цветные искорки. Я ещё никогда так много духовной маны за раз не использовал. Точнее, использовал, но не так продолжительно. Да и люлей знатных получил от вот этой вот особы с рыжими локонами. Вне всяких сомнений это была она, графиня Вдовина и тварь из духовного пространства. Два существа в одном теле.

И я вовсе не собирался ей помогать против двух хмырей, зажавших её в полумраке особняка Десятниковых.

Во-первых, она меня чуть не разорила, во-вторых, сделала мне больно. Настолько больно, что сейчас я был вынужден опереться плечом о стену, чтобы не упасть. Лицо заливал холодный пот. Ну, а в-третьих…

— Ну что, сучка рыжая, готова расстаться со своей невинностью? — прокаркал шатен, облизывая шею девушки.

— Прошу, оставьте меня! — робко и безуспешно отбивалась та.

Брюнет, бывший чуть пониже ростом своего напарника, всё так же пытался забраться под юбку девушки, но запутался в разноцветных слоях.

— Оставить? А кто меня остановит? Делаю, что хочу, сука ты дешёвая! — прошипел шатен.

Как говорил один театральный деятель из глубокой древности… Не верю!

И был прав. Из-за угла, к которому я привалился спиной, потеряв из виду насильников и их жертву, донёсся раздражённый женский шёпот:

— Ты чё, охренел?

— Что? — тихо возмутились голосом шатена.

— Это не по сценарию!

— Да я просто в роль вжился! Поверь, так будет только достовернее!

— Хреностовернее, придурок! Громче давай, а то он не услышит, а вы деньги свои не получите!

Я прикусил собственный кулак, чтобы не заржать. Даже боль на время отступила.

— А если другие услышат? Пол особняка сбежится! Нам проблемы не нужны! — А это уже другой мужской голос, более высокий, чем у шатена. Брюнет, значит.

— Об этом