Норма Найт - Феномен хищника

Дальше очередь вещмешков. Сюда консервы, портянки, майки, мыло и спирт. Хватило бы длины ремней, чтобы надеть их поверх обеих разгрузок! Пару берцев для Джес привязал на мешок снаружи. Влезши в лямки, я нагнулся вперёд, снимая мешки с полки – и чуть не упал. Вес всего навьюченного оказался на грани возможного для моих новых ног.

Нда – нагрузился-то я под себя-мужика… Ну ладно. Тело молодое, сдюжит. Поставив мешки обратно, решил собраться с силами, привыкнуть к ощущению груза.

До отвала накормив спутницу консервами, их всё равно осталось много, подумал:

-«Ну что, поползли, что ли… Теперь у нас обеих перегрузка – у тебя внутри, у меня снаружи».

Ответив эмоцией веселья, сытая крыса потопала из «супермаркета». Походкой пьяного матроса я последовал за ней.

Обратный путь получился трудным. Даже сделав несколько привалов, подходя к «Стадиону», я едва переставлял чугунные ноги. Можно было отдохнуть ещё, но я просто боялся не встать, потому и не рисковал садиться.

-«А если будем их звать вдвоём, они почувствуют раньше?»

-«Давай пробовать», – отозвалась Лариска.

Сосредоточившись на собственном мыслеголосе, вскоре заметил – стало полегче идти. До этого всё внимание было поглощено тяжестью груза, а тут – отвлёкся. А уж почувствовав мысль-отклик Джессики, я даже ускорил шаг. Уже совсем рядом, вот-вот! Топот башмаков навстречу. Ура! Я смогла это сделать!!

Ушла поисково-охотничья экспедиция, оставив меня в компании вонючего деда. Хорошо ещё, он сразу завалился спать, а не дефилировал перед моим носом. От постоянного лежания у меня давно болели бока, попробовала сесть. Босые ступни коснулись пола, это разбудило воспоминания. Я набросила куртку, зябко кутаясь в широченные полы.

Тьма, нагота, пустая и тёмная бетонная коробка камеры… Следователь был совсем молодой парень, но уже законченный садист. После многодневной пытки неподвижностью он всегда тащил меня в душ, приговаривая: «Мойся как следует, так приятней тебя обрабатывать». Это было его излюбленное словечко – «обрабатывать».

-Тебе не нравилось смотреть, как твою бывшую подружку обрабатывают сэвэдж? – много раз повторял палач, неторопливо совершая свои приготовления. –В то же время ты жалела этих идиотов. В твоей голове дерьмовая каша, но я вычерпаю её оттуда!

Всякий раз он изобретал всё более жестокие пытки, более изощрённые унижения. А в самом конце «сеанса обработки» меня ждал неизбежный пейнер[27] одновременно с изнасилованием.

-Хотела спасти кретинов от зомбирования? Ты очень плохо их знаешь. Но ничего, у тебя будет возможность узнать обезьян ближе. Очень близко! Сейчас, со мной – так, разминка…

Время от времени угрожая мне этим, следователь, тем не менее, откладывал изгнание. Сначала я не могла понять, почему. Он продолжал экзекуции, ничего не спрашивая, не требуя от меня ничего, что я отказывалась бы выполнить. Этого было, наверное, невозможно придумать – под конец расследования моя воля была раздавлена психотропами. Наслаждаясь абсолютной властью над человеком, садист просто приказывал и я немедленно выполняла…

Нет, хватит об этом! Так можно сойти с ума. Приказав памяти начисто вытереть все эти ужасы, решительно сняла куртку и начала приседать, правой рукой слегка придерживаясь за стойку.

В тюрьме, понятное дело, моё физическое состояние не улучшилось. Да плюс несколько дней малоподвижной жизни из-за дырки в спине – руки вообще высохли, страшно смотреть! Начинаем тренировки. Дик такая сильная, а я что же?

Разделив свободное время между тренировками с автоматом и физическими упражнениями, я несколько отвлеклась от воспоминаний, хотя полностью избавиться от них так и не смогла. Память – штучка своенравная, командам не повинуется.

Мысленные беседы с дедом не помогали – он беспокоился о своей Лариске, и положительных эмоций тоже не генерировал. В обеих головах копошились похожие рефлексии – вдруг то, а вдруг – это.

Уже довольно давно, с момента ареста, я привыкла думать о собственной жизни в прошедшем времени. Диссентеров не амнистируют, как известно. И вот, когда смерть занесла над головой топор – невероятное спасение! Это ведь один вариант из тысяч – чтобы Диксон и я встретились на той площади. Спустись она в метро минутой раньше – и от меня сейчас уже остались бы только кости. Мороз по коже. А теперь…

Что я чувствую?! Меня зовут? Дик!!! Вскочив, в чём была, я затормошила деда.

-They returned! Они вернулись, открывайте решётку!

-Кто? Што? Гориллы? Старик со сна абсолютно невменяем.

-Диксон и ваша Лариска! Я слышу их голоса!

Суетливо зашарив руками, дед подобрал автомат, с кряхтеньем поднялся с постели. Мне нужно было только пройти через решётку. Ничего не видя в темноте, я бежала, ориентируясь по мыслеголосу Дик, как по лучу маяка.

Налетев, заключила её в объятья – и вдруг поняла – мы падаем обе, и прямо сейчас. Удержать Диксон я не могла. Пытаясь не допустить жёсткого соприкосновения с землёй, всеми силами замедляла падение, одновременно поворачивая нас вправо, к спасительной стенке.

Есть касание! Опора найдена. Колени обессилевшей девушки подогнулись, она сползла по стене. Ранена?! Совсем холодные губы… Я пытаюсь вдохнуть в них своё тепло…

Кажется, получилось. В голове по-прежнему ни одной отчётливой мысли, зато Дик ответила на поцелуй. Едва уловимо, словно во сне, кончиками губ – но ответила! Сняла её неподъёмный заплечный мешок. Внутри будто камни.

-«Осторожнее, не разбей…» – сложилась первая слабая мысль.

Девушка приходила в себя. Оставив подругу на попечение разумной крысы, я потащила мешок в убежище. Дед так и топтался там, возле решётки. Отдуваясь, опустила ношу у ног:

-Там что-то деликатное, осторожно. И снова бегом назад.

Второй мешок – тоже долой! Диксон зашевелилась, пытаясь подняться, хваталась рукой за стенку.

-«Не рассчитала силы», – подумала виновато.

-«Больше не падай, не удержу». На всякий случай страховала её, прижимая к стенке.

-«Что же ты… без одежды…»

Только сейчас сообразила – стою в одних клетчатых шортах! Чуть отстранилась от Дик… Двусмысленно вышло. Оправдываюсь:

-«Да вот, в тюрьме приучили. И, в общем, тут тепло». Рука подруги ласково провела по плечу.

-«Пойдём…»

Поверх второго мешка я нащупала пару коротких бутс на шнуровке, похоже, мой размер. Ура!

-«Там много нужных вещей», – сообщила удачливая добытчица.

Доковыляв до склада, сложили имущество на полку. Едва поместилось на стеллаже. Невозможно представить, что всё это мог нести один человек!

Наряду с уже известными мне предметами – консервированной едой, металлическими ножами, патронами, спиртом, в карманах одежды и мешках оказались незнакомые. Специальная ткань для обматывания ног – раньше для этой цели Диксон просто резала ненужную одежду. Загадочные упаковки коротких желтоватых палочек с тёмными шариками на одном конце, какие-то грязно-жёлтые брусочки непонятного назначения. Нашлась и одежда для верхней части тела, лёгкая, с короткими рукавами, как у Дик.

Первые три часа измученная девушка лежала без чувств. Постепенно пришла в себя, попила водички, и позвала меня «постираться». Сразу не поняв, что и откуда мы должны вытирать, я вскоре догадалась. Брусочки ощелоченного жира были моющим средством, значит будем приводить в порядок одежду.

Люди таунов не знали многоразовой одежды, но я теперь не из их числа, придётся осваивать премудрости древнего быта. Поинтересовалась у Дик:

-«Во времена твоей прошлой жизни было выгодно очищать испачканную одежду?»

-«Появилось одноразовое бельё, но больше в крупных городах. Остальные – стирали, отдавали в химчистку. Вот мы сейчас будем осваивать стирку…»

Отыскав удобно падавшую с высоты струйку относительно чистой воды, Диксон отдала свой автомат, и принимаясь за работу, велела «слушать в оба». Конечно, что бы я могла определить на слух, если бы не наш «универсальный сканер» – Лариска.

-«Сперва намачиваем одежду, затем натираем мылом, особенно загрязнённые места…»

Инструкция была чрезвычайно подробной, потому что Дик сейчас всё это проделывала сама. Моющее средство издавало едкий неприятный запах, и я спросила, будет ли так же пахнуть одежда после того, как высохнет.

-«Запах грязи гораздо хуже. Кроме того, стирка дезинфицирует одежду, а в полевых условиях это очень важно».

Почему тут, под землёй, у нас «полевые условия», я конечно, не поняла, но решила – со временем соображу и это. Повесив бельё, Диксон стала намыливаться:

-«Вода не парное молоко, но градусов двадцать будет – вполне достаточно».

Закончив довольно длительную процедуру, напарница выбралась из-под воды обсыхать. Жаль, я не могла видеть её «in all glory[28]».