Пустующий трон - Кен Лю

– А что нам делать с детьми? – как бы невзначай поинтересовался Кудьу.

Радия и Тооф переглянулись.

– Сейчас эти щенки не опасны, – тихо произнес Тооф, – но когда они вырастут…

– Говори, – подстегнул его Кудьу.

Тооф покраснел и, казалось, не мог найти нужные слова.

– Было бы правильно принести этих юных повстанцев в жертву богам, – сказала за него Радия, – чтобы души наших братьев и сестер, лишившихся жизни из-за вероломства Луана Цзиа, обрели покой.

– Но какое отношение грехи Луана Цзиа имеют к этим детям? – осведомился Кудьу.

Радия посмотрела на коленопреклоненных ребятишек. Затем с преисполненным ненависти лицом повернулась к пэкьу:

– Все варвары дара одинаковы. Грехи одного идут в зачет остальным. Так учил пэкьу-вотан.

Кудьу долго размышлял о судьбе пленников. Тооф и Радия все это время оставались на коленях, не осмеливаясь произнести ни слова.

То, с каким рвением освобожденные льуку желали малышам смерти, показалось Кудьу подозрительным.

Узнав, что сыновей Тэры и Таквала среди пленников нет, он потерял к детям интерес и решил провести их по крупным поселениям агонов, прежде чем публично казнить для устрашения. Но Радия и Тооф как будто хотели, чтобы ребятишек казнили немедленно.

«Вдруг детям все-таки известно кое-что об этих двоих? Может, в плену они совершили нечто неприглядное? Предали льуку, чтобы выслужиться перед агонами и дара, или… переняли варварские обычаи?»

Пэкьу был мнителен от рождения. Больше всего на свете он не любил, когда его использовали. Чем сильнее от него добивались чего-либо, тем вероятнее было, что для этого имелись некие тайные мотивы. Поэтому он решил вообще не убивать детей.

– Нет. – Кудьу тряхнул головой, словно бы пробудившись ото сна. – Это неправильно. Вы ослеплены жаждой мести. Вероятно, родители кого-то из них сбежали вместе с Тэрой и Таквалом. Раз вы не узнаете детей, покажем их другим пленникам. Вдруг кто-нибудь подскажет, чьи они отпрыски? Пока ребятишки живы, есть возможность заставить их отцов и матерей покориться. Так мы подчиняем гаринафинов, отнимая у них потомство. Эти ягнята будут полезнее живыми, нежели мертвыми.

– Да славится мудрость пэкьу, – хором отозвались Тооф и Радия.

– Вотан, – окликнул правителя Тово Тасарику, самый близкий тан-гаринафин Кудьу. – Нужно отправляться в погоню за беглыми бунтовщиками, пока их след еще не остыл.

Тово вырос вместе с Кудьу, они не раз вместе ходили на саблезубого тигра, и единственным, что радовало этого молодого тана сильнее, была охота на двуногую дичь.

– Конечно, – кивнул пэкьу. «Хватит уже тратить время впустую». – Снарядите гаринафинов. Отправляемся сразу после обеда.

– А дети?

– Что дети?

– Аратен уже уехал. Боюсь, если оставить их вместе с воинами, те не устоят перед… соблазном.

Кудьу понял, к чему клонит Тово. Нападение на долину Кири, пусть и оказалось успешным, обошлось им дорого, особенно заключительный маневр Нмэджи Гона. Если оставшиеся зачищать долину наро и кулеки захотят отыграться на детях, то к возвращению Кудьу и Тово никого из пленников уже может не остаться в живых. Из этих же опасений пэкьу сразу по окончании битвы отправил в Татен других пленных под присмотром сдавшегося тана Аратена.

Кудьу задумчиво посмотрел на Тоофа и Радию.

– Это ваши пленники. Возможно, ваши будущие рабы. Что предлагаете с ними делать?

– Э-э-э… – Тооф почесал затылок и подбородок. На лбу у него от напряжения выступил пот.

Кудьу едва не рассмеялся. Наро выглядел так, будто в жирной губке внутри его головы не хватало складок, чтобы решить задачу, поставленную перед ним правителем. Тооф начинал ему нравиться. Тупые, но верные люди лучше всего.

– Может быть, вы могли бы отправить с ними в Татен кого-то из верных танов, – поразмыслив, предложил Тооф.

– Готов быть добровольцем? – спросил Кудьу, улыбаясь уголками рта.

Тооф в замешательстве уставился на него. А вот Радия – очевидно, более сообразительная – мгновенно поклонилась Кудьу:

– Благодарю вас, великий пэкьу.

– Но мы же не таны… – пробормотал Тооф.

Радия разгневанно повернулась к нему:

– Заткнись, придурок! – Она влепила товарищу оплеуху. – Лучше поблагодари пэкьу!

– Ай! – вскрикнул Тооф. Затем на него снизошло понимание. – Ой! Ого! – Он поклонился вслед за Радией. – Чтобы бездомный наро вроде меня стал таном… Ох, не знаю, как вас и благодарить… у меня нет слов… просто нет слов…

– С этого дня мы с Тоофом будем самыми верными вашими псами, – объявила Радия. – Если бросите сигнальное копье в камень, мы разгрызем этот камень зубами. Если швырнете его в наших собственных детей, разорвем их на куски. Если укажете пальцем на врага, будь то человек, зверь или бог, мы нападем со всей…

– Довольно, довольно! – Кудьу отмахнулся от новоиспеченных танов. – Вижу, вы слишком много времени провели с рабами дара; даже лебезите в точности как они. Не заставляйте меня пожалеть о своем решении.

– Никогда. Никогда! – Радия с Тоофом потрясли головами так, словно это были погремушки.

– Значит, решено. Вы же не принадлежите ни к одному клану? Пожалуй, попрошу Тово принять вас к себе… Вечером шаманы пометят вас символическими шрамами, и вы поведете пленников в Татен.

– Но… – Тооф и Радия с мольбой посмотрели на пэкьу. – Но… Вы же только что произвели нас в таны! Не лучше ли нам отправиться на передовую и налететь на ваших врагов, как первая зимняя вьюга?

Всем было ясно, что сопровождение пленных в то время, как война еще не окончена, является позорным уделом слабых и увечных.

– Никаких возражений. Вы ведь, кажется, утверждали, что выполните любой мой приказ? – строго произнес Кудьу.

В душе он был доволен реакцией этих двоих. Пэкьу по-прежнему не доверял перебежчикам и хотел держать обоих подальше. Но их желание выслужиться было похвально. Оставляя Тоофа и Радию с пленниками, он надеялся, что дети рано или поздно выболтают секрет этой парочки – даже если окажется, что самым страшным их прегрешением было оскорбление пэкьу-вотана Тенрьо или вступление в клан агонов. Ему нравилось узнавать чужие тайны: так людьми гораздо легче управлять. Кудьу собирался приказать другим воинам приглядывать за новыми танами.

– Ваше слово для нас закон, вотан, – заверила пэкьу Радия, и они с Тоофом вновь покорно поклонились.

Танто, Рокири и другие дети смотрели на новых танов льуку с ярой ненавистью и откровенно обрадовались, когда Радия и Тооф покинули их до конца дня.

Целых пять дней пара гаринафинов с пассажирами продвигалась на северо-запад вдоль Кровавой реки, одной из двух, что впадали в море Слез. В том направлении находились края, где пэкьу Тенрьо провел детство среди агонов, а ныне располагалась важная военная