Лекарь в мире ЗОМБИ 4 - Сергей Леонидович Орлов

— Головные боли, провалы в памяти, кошмары наяву… Всё указывало на массовое ментальное воздействие. Она медленно, день за днём, проникала в их разум. Экспериментировала, словно с лабораторными крысами. Изучала пределы своих возможностей. А затем, когда поняла, на что способна…

Рогов замолчал и посмотрел мне прямо в глаза.

— Тогда и случилась эта бойня. Она взяла под контроль почти всё поселение и устроила кровавое представление, — голос Рогова упал. — Заставляла родителей убивать своих детей, мужей и жён — душить друг друга. Последние, кто смог сопротивляться её воздействию, рассказывали, что она просто сидела посреди площади и наблюдала за всем с каким-то… умиротворением.

Я молчал, переваривая информацию. История звучала правдоподобно, но слишком удобно снимала с Рогова ответственность за одну из самых кровавых резней в постапокалиптическом мире.

— И почему тогда все думают, что поселение уничтожил ты? — спросил я прямо. — Зачем было брать чужую вину на себя?

Рогов криво усмехнулся, сигарета дёрнулась в уголке рта.

— А ты как думаешь? — он покрутил сигарету в своих пальцах. — Выживших было всего пятеро из трехсот. Травмированные, сломленные люди, которых мы нашли спрятавшимися в подвалах. И пусть к тому времени все уже знали о псиониках и их способностях, кто захочет верить, что человек, которому доверяли годами, внезапно превратился в монстра?

Он отвёл взгляд, словно видя что-то за окном.

— Люди предпочитают простые объяснения. Чужак с отрядом пришёл и убил всех — это понятно, это укладывается в картину мира. А то, что защитник общины, псионик, которому они обязаны жизнью, решил истребить их всех… такое в голове не укладывается.

Рогов сделал паузу и снова посмотрел на меня.

— К тому же, репутация беспощадного убийцы оказалась… полезной. Страх — эффективный инструмент выживания. Соседние группировки предпочитают обходить нашу территорию стороной или платить за проход, вместо того чтобы нападать.

Рогов повернулся ко мне, его лицо стало жёстким.

— Поэтому я стал тем монстром, которого все хотели видеть. Тем, на кого можно списать любую катастрофу.

— А что стало с… Эхо? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Мы попытались остановить её, — Рогов провёл рукой по седеющим вискам. — Но она была слишком сильна. Контролировала не только мертвецов, но и часть нашей группы. Один за другим мои люди оборачивались против нас.

Он вернулся к столу и тяжело опустился на стул.

— В итоге мне пришлось сделать то, чего избегал до последнего, — Рогов поднял на меня взгляд. — Выстрелить ей в голову. Единственный способ остановить Кукловода такого уровня.

Я смотрел на него, пытаясь понять, где правда, а где ложь. Его версия полностью противоречила рассказу Эхо. Кто-то из них определённо лгал. Но кто?

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я наконец.

Рогов подался вперёд, опираясь локтями о стол.

— Потому что она вернулась, Макар. Каким-то непостижимым образом — вернулась.

Я напрягся.

— Где?

— Недалеко отсюда. Она контролировала небольшую группу мертвецов, направляла их куда-то. Когда заметила меня, попыталась атаковать. Но я успел отступить.

Рогов наклонился вперед, его глаза стали серьезными.

— Макар, я знаю, каким чудовищем ты меня считаешь. И во многом ты прав. Я действительно делал ужасные вещи ради выживания и власти. Но Эхо… она убивает ради удовольствия. Для нее чужая боль — развлечение.

Он сделал паузу, словно подбирая слова.

— Если она действительно вернулась, то рано или поздно доберется до любого крупного поселения. Включая Академку. И тогда повторится резня «Новой Зари».

— Что ты предлагаешь?

— Союз, — сказал Рогов просто. — Временный, если хочешь. Объединить усилия, найти ее и уничтожить. Раз и навсегда.

Я откинулся на спинку стула, обдумывая его предложение. С одной стороны, версия Рогова могла быть правдой. Эхо действительно была нестабильной, и ее психоз мог привести к массовым убийствам. С другой стороны, я помнил из прошлой жизни, каким монстром был сам Рогов.

— А что я получу взамен? — спросил я.

— Твоих близких, — Рогов посмотрел мне прямо в глаза. — После того, как разберемся с Эхо, Вита, Лиза и Настя будут свободны покинуть Академку. Я гарантирую им безопасный проход в любое поселение, которое они выберут.

Рогов наклонился вперёд, сложив руки на столе.

— Кроме того, если ты согласишься на сотрудничество, я обеспечу защиту твоему фитнес-центру. Отправлю отряд бойцов патрулировать периметр. Мои люди хорошо обучены и экипированы — они справятся даже с крупными группами мертвецов.

Предложение звучало заманчиво. Слишком заманчиво, если быть честным.

— Что мешает тебе просто убить меня сейчас? — спросил я прямо. — Зачем все эти переговоры?

Рогов откинулся на спинку стула с лёгкой усмешкой.

— Элементарный здравый смысл, — ответил он спокойно. — Эхо — противник, для которого нужны особые ресурсы. И ты — один из немногих псиоников достаточно высокого уровня, способных противостоять ей. Убивать тебя было бы… нерационально.

Он поднялся и подошёл к окну. В сгущающихся сумерках вдалеке виднелись очертания фитнес-центра.

— К тому же, — добавил он, глядя на горизонт, — даже если бы я убрал тебя, это бы ничего не решило. Твои люди остались бы беззащитными перед Эхо. А она, поверь, рано или поздно доберётся до них.

Рогов обернулся, и его взгляд стал острым, пронизывающим.

— Итак, Макар, решение за тобой. Союз против общего врага или продолжение вражды? Жизнь твоих близких или верность своим принципам?

Я молча сидел, прикидывая, с какой из двух тварей лучше иметь дело.

Рогов — хладнокровный ублюдок, на счету которого тысячи трупов. Мастер манипуляций, привыкший использовать людей как пешки. Его глаза — как у снайпера, высматривающего жертву через прицел.

И Эхо — психованная сука с голосами в башке. Тикающая бомба, которая может рвануть в любой момент.

Оба — монстры. Один расчётливый, другая — безумная. И с кем-то из них мне придётся работать, чтобы спасти своих.

Охуенный выбор, блядь. Просто зашибись.

Глава 6

Эволюция субъекта Л

После Торжковского рынка…

День 1 после изгнания.

Леха не помнил, как выбрался за пределы рынка. Воспоминания были смазанными, словно наблюдаемыми через мутное стекло — громкие голоса, лица, искаженные отвращением и страхом, грубые руки, волокущие его к воротам. Кто-то плюнул ему в лицо, кто-то пнул под зад, когда его выбрасывали за периметр, как мешок с мусором.

Теперь он сидел, привалившись спиной к бетонной стене заброшенного