Вернуть Боярство 21 - Максим Мамаев

у честной компании и оружие. Прислоненные частью к стенке, частью к столу клинки — тяжелая шпага, пара средней длины мечей и длинная сабля, револьверы на поясах и короткая дага, висящая на правом боку одного из мужчин — предметы, присущие либо гвардейцам, либо боевым магам.

Впрочем, среди тех, кто прожил в Сибири хотя бы несколько лет не нашлось бы никого, кто спутал бы эту четверку с обычными гвардейцами одного из Родов. В отличии от большинства россиян, жители этой части страны видели и гвардейцев, и боевых магов постоянно. Просто в силу обстоятельств в лице Разлома, чьи порождения постоянно норовили вылезти из своих чащоб и полакомиться сладкой, вкусной человечиной…

— Вынужден признать — что бы ни говорили о Николаеве-Шуйском, но на своей земле он порядок и безопасность поддерживает на весьма достойном уровне, — сказал один из мужчин, делая небольшой глоток из чаши с вином. — Здесь нет толп нищих, орав попрошаек, на улицах чистота, нормальная, полноценная канализация… А ведь городу и трех лет нет — здесь ещё недавно голое поле было, без единого человеческого поселения на сто с лишним километров вокруг.

— Ну, это дорого им обошлось, — заметила в ответ та из дам, что выглядела помладше. — Я узнавала — внутреннее кольцо стен и все здания в нем возвели за несколько месяцев рогачи при помощи магии. И за такую скорость пришлось потратить различных ресурсов на сумму, раз в пять-шесть превышающую строительство стандартным путем. Не говоря уж о том, что без опоры на Великий и несколько обычных Источников Магии даже у них бы ничего не вышло. В общем, неоправданно дорогой метод, к тому же слишком сильно зависящий от местности.

— Да какая разница, во сколько это обошлось, Лен? — пожал плечами второй мужчина. — Даже наоборот — это ещё больше подтверждает тот факт, что Николаевы-Шуйские вполне заслуженно считаются не просто Великим, но и уже входящим в первую десятку Родом. Сколько тут населения? Тысяч двести?

— Ближе к полумиллиону, — ответил первый. — Месяц назад перепись населения губернии проводили.

— А откуда ты знаешь её результаты? — спросила молчавшая до этого дама.

Она выглядела года на четыре-пять старше своей спутницы — лет тридцати пяти, высокая по женским меркам, со строгим, но красивым лицом и длинной, толстой черной косой.

— Я всегда тщательно готовлюсь к работе, Таня, — хмыкнул он. — Пока вы шлялись по лавкам и магазинам Александровска, я через ночников купил всю имеющуюся у темных информацию по этим землям. Так вот — в последние полгода народ сюда валом валит. Причем если сперва они принимали всех подряд, то вот уже четыре месяца осесть позволяют только тем, кто готов вкалывать по-настоящему.

— Это как?

— Принимают крестьян, охотников, промысловиков, кузнецов, плотников и прочий рабочий люд, — пояснил он. — Работы здесь непочатый край, земли страшно богатые, требуют рабочих рук для освоения. А вот от всяких бродяг, профессиональных нищих, мошенников и прочей шваль, что всегда тянется туда, где у народишка деньги появляются, они избавляются не церемонясь. Порят, чтобы урок получше запомнили, и выгоняют обратно.

— Везде такие же порядки, Вадим, — заметила на это Таня. — Тех, кого ты перечислил, нигде не любят. Только вот когда и где с этого был толк? Крысы заводятся на любом корабле, тут уж ничего не поделать.

— Только вот Николаевы-Шуйские поделали, — возразил Вадим. — Темные мне заявили, что у них в этих краях ни одного Братства нет. У местных в безопасниках Рода такие зубры работают — хоть вешайся! Одиночки, если они с мозгами и осторожные, ещё могут как-то дела вести, но и то по мелочи. А вот любое отребье, что пытается по привычке сбиваться в кучи и заниматься привычным делом, находят враз. И обычно сразу пускают в расход.

На некоторое время вся четверка замолчала, погрузившись каждый в свои мысли. Первой тишину прервала младшая из женщин:

— Так значит, Николаевы-Шуйские действительно так богаты, как говорят?

— Ещё богаче, — ответил Вадим. — У них тут уже почти семьсот тысяч населения. И все — не местные, переселенцы, бежавшие сюда от войны и нищеты с разных концов страны. У большинства ни кола, ни двора, ни медного гроша в кармане — каждого такого одень, трижды в день корми, защищай, крышу над головой дай, семью его тоже содержи… А они всех привечают и к делу пристраивают. Пока такие голодранцы хотя бы затраты на свое обустройство и содержание отобьют — это ни один год. У них ведь тут и налоги ниже, чем в остальной стране, оттого и торгаши тоже тянутся… А раз целая группа неглупых людей может спокойно позволить себе такие траты плюс содержание собственной армии и воздушной эскадры — значит, она богаты просто до неприличия.

— А ещё их Глава — реинкарнатор, — напомнил второй мужчина. — Который щедр к своим людям — у него там все маги от четвертого и выше ранга обладают сердцами монстров. Что это значит вы в курсе?

— Плюс несколько сотен дополнительных лет к жизни, как сказала Пенькова, — сверкнула глазами Таня. — Она сама как-то осматривала одного из тех, кому повезло пройти эту процедуру. Какой-то Старший Магистр из служащих Второму Императору…

— Как его к ней занесло? — удивился Вадим. — Она ж в Перми живет!

— И что? Второй Император своих людей на цепи не держит, вообще-то! Да и мало ли по каким он там был делам? Коль так интересно — поди да сам узнай! — огрызнулась девушка.

Мужчина с улыбкой молча поднял руки ладонями наружу, всем своим видом показывая, что раскаивается и готов слушать. Фыркнув, Таня продолжила:

— Так вот, по словам Ленки его к ней притащили тяжело раненного, с дуэли. У него был сломан позвоночник, сквозная дыра в животе, ноги оторваны по колено, уничтожено одно лёгкое и одна из почек плюс серьезно задета печень. В общем, живого места нет — с такими ранами даже мы, Магистры, не дольше нескольких минут протянем… Пока же его притащили с места проведения дуэли, прошло не меньше двадцати минут, а он всё ещё не помер и даже в сознании был! Но самое странное началось, когда она его исцелять взялась.

Сделав небольшой глоток из своей чаши, она продолжила:

— По её словам объем и мощность его жизненной энергии были на уровне, считающемся невозможным для человека. Словно перед ней монстр шестого ранга! Он восстанавливался раза в три быстрее, чем должен был, а его прана словно сама помогала его лечить. По результатам наблюдения за процессом она примерно прикинула, что подобная аномальная прана вполне способно два-три века жизни