Одиннадцатая заповедь - Андрей Астахов

— Почему пистолет не выстрелил? — спросил я.

— Потому что я зарядил каждый одним патроном, а затвор передернул дважды, — ответил Дед. — Так было надо. Позволил бы я двум пьяным идиотам стрелять друг в друга!

— Я целился мимо, — заявил Уокер.

— А я бы… я бы тоже промахнулся, — ответил я, прижимая холодный платок к онемевшему распухшему носу. — М-мать, как ноет!

— Прости, я не хотел, — Уокер протянул мне руку. — Мир?

— Мир, — буркнул я, вставая. Голова закружилась, и я ухватился за железную перекладину вышки, чтобы не упасть. — Последние два дня просто праздничные для моей башки, все норовят по ней настучать. Манать такие праздники!

— Я видел в ящике у бандюков еще одну бутылку, — сказал Уокер. — Ее товарки уже опустели, и ей, бедняжке, скучно. Надо бы их соединить.

— Все, хватит! — рявкнул Дед. — Слушай мою команду: заткнули рты и шагом марш спать. Я покараулю.

Возразить на такую здравую мысль было нечего. Я направился в дом, выбрал один из матрацев и растянулся на нем, продолжая держать на физиономии мокрый платок. Боль понемногу утихала, все тело налилось просто дьявольской усталостью. Я понял, что смертельно хочу спать.

— Пиндос-кун! — позвал Уокер, расстилавший у противоположной стены свой спальный мешок. Странно, что спальник у него не из джинсы. — Слышишь меня?

— Чего?

— Я б не выстрелил в тебя, Богом клянусь.

— Я тоже. Дурацкая была идея.

— Значит, Пушкин и Лермонтов были дураки. Спорное умозаключение.

— Я хочу спать!

— Спокойной ночи.

— Послушай, Уокер, — я вздохнул, — а я ведь не верил, что ты погиб в Припяти. И правильно сделал.

— Слухи о моей смерти сильно преувеличены. Уже потому, что в этот раз я в Припять не ходил. Непроверенные сведения в сеть вбрасывают, олени.

— Эй, вы! — Дед появился в дверях. — Отбой!

Уокер сразу засопел. Прикидывается, сволочь, но вот что главное — он совсем не изменился. Такой же зануда и приколист, как и в славные прежние дни. И это здорово, что мы встретились. Жаль только, что скоро снова придется расстаться. Но об этом лучше не думать.

Сам не помню, как заснул, а проснулся от холода на рассвете, с сильной головной болью — то ли похмелье в ней винить, то ли крепкую руку Уокера, — и с поганым привкусом во рту. Утро было хмурое, тяжелый туман окутал все окрестности блокпоста плотной серой пеленой, в которой черными призраками угадывались ближайшие к забору деревья. Дед сидел во дворе у костра — он вроде как и не ложился спать. Двужильный этот Дед, однако, вчера он пил с нами наравне. Уокер, упаковавший себя в спальный мешок и потому похожий на египетскую мумию, храпел, лежа с закрытыми глазами и вроде как спал.

Зеркала у меня нет, но в одном из шкафов внутри блокпоста уцелело дверное стекло, и я смог в нем увидеть свою физиономию. Синяк под глазом был образцово-показательный. С такой рожей по Зоне можно без оружия ходить — вся чернобыльская фауна от страха разбежится. Выругавшись, я полез в кармашек рюкзака за жевательной резинкой, заменявшей мне в скитаниях щетку и зубную пасту.

— Представь, мне снился Агропром, — внезапно сказал Уокер, не открывая глаз. — Это драное подземелье с растяжками.

— Я думал, ты спишь, — проворчал я.

— Жрать охота, — ответил Уокер. — Сейчас бы курочку-гриль и к ней салат из помидоров и огурцов. Или солянку с деревенской сметаной и черным хлебушком.

— Стопу снорка в собственном ботинке не желаете-с? — Я пощупал подбородок и подумал, что до Бара потерплю с бритьем. — Под соусом "Кисель".

— Ты мне лучше расскажи, как ты здесь оказался, — сменил тему Уокер. — По слухам, ты на Затон собирался. Я и рассчитывал там с тобой встретиться.

— Зачем?

— Поговорить хотел. Тебе не кажется, что наша ссора малость затянулась?

— Не кажется, — буркнул я. — Мы не дети, чтобы устраивать все эти "мирись, мирись, мирись, больше не дерись". И вообще, не хочу на эту тему больше говорить. Ты на Кордон шел, вот и иди. А я своей дорогой пойду.

— Своей дорогой — это куда?

— Под зеленые муда. Тебе какое дело?

— Да так, спросил.

— На Радар он идет, — сдал меня появившийся в дверях Дед. — И я с ним.

Я аж опешил от такой наглости. Нет, ведь ясно и понятно сказал старому хрену, что попутчики мне не нужны. А ему как об стенку горох.

— А не прибурел ли ты, отец? — осведомился я самым зловещим тоном. — И кто тебе сказал, что мне нужен напарник?

— Господь Бог. Потому что без меня ты там сгинешь. А со мной у тебя есть шанс выбраться.

У меня дар речи пропал. Уокер тем временем выскользнул из спальника, начал аккуратно сворачивать его, чтобы сложить в рюкзак.

— Вообще-то ты сына собирался искать, — все же произнес я после сильно затянувшейся паузы. — Или не так?

— Ярослава-то? Он мой зять. И сын моего друга Володи Зайцева. Я и не отказываюсь от его поисков. Мне без разницы куда идти, хоть на Радар, хоть куда еще. Просто хочу заключить с тобой сделку, Пиндос — ты помогаешь мне, я тебе.

— Никаких сделок, — я категорически мотнул головой. — У меня нет выбора, поэтому…

— Что значит "нет выбора"? — Уокер немедленно вцепился в меня инквизиторским взглядом. — А ну, колись, брателло, в какое еще говно ты влип? Я тебя знаю, у тебя же дар в истории попадать. Судьба такая, как говорят братья-татары — кесим балала.

— Никуда я не влипал! — Я схватил рюкзак, взвалил его на спину и взялся за автомат. — Счастливо всем оставаться.

— Постой, — Дед преградил мне дорогу. — Я так думаю, всем нам есть что друг другу рассказать. Я плохой психолог, Пиндос, но по твоим глазам ясно вижу, что ты чего-то не договариваешь.

— Слушай, а не пошел бы ты! — Я начал злиться. — Почему я должен тебе исповедоваться, старик? Ты кто такой?

— Друг. И мне нужен надежный спутник. Толковый и знающий Зону. Я здесь новичок, помощь опытного сталкера мне очень пригодилась бы. Один я не справлюсь. Нужно найти Ярика, пока еще не поздно, я чувствую, что он жив. Пока жив. Поэтому я предлагаю решать наши дела вместе. Чего ж непонятного?

— Дед дело говорит, Пиндос, — прогудел Уокер, разжигая таблетку сухого горючего на железном листе. — Только неплохо бы суть узнать, а то не люблю догадок.

— Да просто все, мужики. — Дед достал из пачки сигарету, закурил. — Я с отцом Ярослава, Зайцевым — старшим, в Афгане служил. Асадабадский батальон спецназа ГРУ — слышали о таком? Вряд ли, я думаю. Зайцев мне жизнь спас. В