Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— Я с тобой, — быстро говорит Мотя. — Человек ранен.

Токс быстро распускает волосы, изящно взмахивает руками — и среди облупившихся стен лапшичной вспыхивает золотистое окно портала.

— Caro gûr nîn na ndengist, — говорит-поет Токс. — Пронеси свой свет сквозь глубокие тени, маленький друг.

— Наушник возьми! — орет Ленни. — Я буду камеры мониторить, ага.

Киваю сразу всем, беру в одну руку гарнитуру, другой стискиваю запястье Мотылька — и мы прыгаем в портал. Родные запахи жареного чеснока, аниса и зеленого чая резко сменяются духом горелого пластика и свежей крови.

Игнорируя два других тела, кидаюсь к Макару:

— Эй, не вздумай умирать, только не сейчас! Мотя, сделай что-нибудь, быстро! Макар, слышишь меня, ты здесь вообще, але?

Дверь нараспашку… вот рычаг блокировки. Прыгаю туда и давлю на него. Стальная створка быстро въезжает в пазы. Авось Сугроб озаботился тем, чтобы как следует себя защитить при случае. Ему это, правда, не помогло, но вдруг нам повезет больше.

Штаны и рубаха Макара в темной крови, но он смотрит на меня мутными глазами и говорит, с усилием выталкивая каждое слово:

— Ты… не хочешь этого, но…

Перебиваю его:

— Ты будешь против, но мы должны…

— Нужно… установить…

— Контакт этот Морготов!

Непозволительно долгую секунду таращимся друг на друга, приоткрыв рты.

Шик-блеск, кажется, вопрос, как заставить мага сделать то, чего он до смерти не хотел, решился сам собой. Осталась сущая ерунда: выбраться из здания, двенадцать этажей которого забиты вперемешку обычным и магическим спецназом. С тяжело раненым на руках.

— Они подходят к двери, — сообщает Ленни в наушнике.

— Макар, можешь поставить портал? Отсюда к Морготовой матери?

Макар качает головой:

— Не моя… специализация. Не могу.

Действительно, Макар не портальщик — иначе зачем бы мы столько шарахались по кустам. Его окровавленные пальцы стискивают пожарный топор.

— А я вот могу, — говорит вдруг тот, на кого я сразу не обратила внимания. В отличие от третьего, живой — но сразу ясно, что это ненадолго, хотя ран на теле и не видать. От него фонит скорой смертью. Тренер Кей собственной гламурной персоной. Тонкие пальцы стискивают винтовку… Ять, мужчины, нашли время играть в войну!

Снаружи кто-то ритмично стучит в содрогающуюся дверь.

— Я могу поставить портал, — с деланной небрежностью говорит тренер Кей. — По моему глубокому убеждению, Макар Ильич, ученому надлежит владеть широким спектром приемов и методов, а узкая специализация заводит в тупик. Вы, кстати, там, поздравляю, коллега.

Оставляю Макара на попечение Моти и шагаю к эльфу:

— Послушай, ты ведь хотел Контакта? Я теперь тоже его хочу.

— И что с того? — Кей усмехается краешком рта. Лицо белое, как маска комеди-дель-арте. — Я-то результатов эксперимента не увижу. Я, видишь ли, при смерти. Но вы не обращайте внимания, продолжайте вашу увлекательную беседу. Дверь крепкая, минуты полторы у вас еще есть — так же, как и у меня. Может, успею полюбоваться вашим расстрелом.

Снаружи раздается вой и скрежет — дверь режут электросваркой. Мотя уже почти такой же бледный, как Макар, но не перестает делать пассы и шептать свои заклинания. Бросаю взгляд за окно. Я-то могу укрыться тенью и выбраться по стене. Но… зачем? Шагаю к Кею, смотрю ему прямо в лицо.

— Погляди на меня. Я — лучшее из твоих творений. И я готова сделать то, для чего ты создал меня. Да, мы плохо поладили… Но что ты выберешь — из мелочной мести смотреть, как меня убьют? Или позволишь главному проекту своей жизни воплотиться, хотя бы даже и после твоей смерти?

По белому, как известка, лицу Кея бежит кровавая слеза.

— Помоги мне встать.

Протягиваю руки. Кей не может стоять сам — ноги уже отказали. Поднимаю его. Он тяжело наваливается на подоконник. Смотрит на ряды панелек, залитых закатным солнцем.

— Портал протянется недалеко — в пределах прямой видимости. Куда вы хотите попасть?

— На парковке — электроцикл, — хрипит Макар. — С коляской. К нему.

Кей улыбается бескровными губами и с усилием поднимает руку. Его портал совсем не такой красивый, как у Токс — просто мерцающая дыра в пространстве.

Мотя уже подхватил Макара под мышки и тащит к проему. Помогаю ему.

За шаг до портала оборачиваюсь.

Кей — паршивый учитель, конечно. И все же учитель. Шепчу:

— Спасибо.

Портал — в метре от асфальта. Выпрыгиваю и помогаю Моте спустить Макара. Возле байка топчется Хомо. Улыбаюсь ему:

— Эй, страж порядка, помоги раненого в коляску погрузить! Не знаешь, где зажигание у этой модели? Ага, все, нашла. Скажи там своим в рацию, чтобы не вставали у нас на дороге. А то я вожу плохо, могу и сбить кого ненароком. Ну все, бывай, не поминай лихом!

Милиционеры, блокирующие выезд с парковки, расступаются сами — знают, что со мной лучше не связываться. Выезжаем на проспект Грозного. Мотя за моей спиной повернут к коляске — продолжает заниматься пациентом. Он у нас в ополчении здорово руку набил на стабилизации раненых.

Так, а дальше что?

— Макар, куда едем-то?

— На мой маяк, — ура, голос мага уже меньше похож на предсмертное карканье. — Я там все сигнатуры знаю. Быстрее всего получится… провести иссечение.

— Принято. Ленни, как нам проехать к маяку?

— Да вроде… никак, ага. Патрули перекрывают Грозного, Шуйского, Дворянскую… Так, к Скуратова еще не подъехали. Токс говорит, придержит их.

— У нее какие-то чары?

— Чары, ага. Называется мешок мелких гвоздей. Можете проскочить.

Прибавляю газу.

— Макару в больницу нужно, — говорит Мотя. — Кишечник поврежден. Я стабилизировал, но…

— Никакой, нах, больницы! — рявкает маг. — Мы должны успеть… установить Контакт, а там хоть трава не расти!

Вспоминаю мертвое тело на полу. Кажется, это был Сугроб. Ять, теперь с нас не слезут…

— Макар, а нахрена ты гендира грохнул? Ну, что это, по-твоему, должно изменить?

— Слабак был, вот и… не удержался.

— Это тебе не в сопках взрывать бандюганов, которых там официально и нет! За гендира тебя упекут на пожизненное или казнят!

— И так будет правильно. Не трави душу, а? Без тебя паршиво… Передачу переключи на третью, здесь в горку.

Ленни диктует маршрут, как навигатор. Пробираемся проулками, иногда — дворами. Пацаны гоняют мяч, женщины развешивают белье, старички в домино играют… Вот поэтому мне