"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

которым ничего не останется, как вкалывать на их благо, получая взамен отеческое «спасибо» вместо золотых. А уж с оружием, выкованным гномами, да с их и юмским золотишком империя враз разнесет всех своих врагов, которые занимают вторую половину континента. О них, как и обещал, позже расскажу.

Думаю, император и свою бы дочь для такого не пожалел, но нет у него дочери подходящего возраста. Младшей уже за тридцать перевалило, да и замужем она давно. Так что мне досталась Изабелла. Или я ей, что, наверное, будет ближе к истине.

— А чем Сиверс так не доволен? — спросил я, вспомнив про наглого графа и своих каких-то не очень послушных подданных.

Рисковал, понимая, что любой мой вопрос может меня выдать, но решил прояснить для себя и эту тему. Кстати, получилось случайно, но правильно. Не назвал я Сиверса графом. Видимо, также поступил бы и Огюст, за которого меня пока еще принимал Родрик. И мой дядюшка опять зачастил, объясняя мне, что еще по-моему завещанию (моему — это в данном случае Огюста) герцогство должно неукоснительно блюсти свою независимость, а мой брак ставит этот постулат под большую угрозу отмены. Но главное другое. У этого старикана, как оказалось, есть совсем юная дочка пятнадцати лет. И он натурально планировал через годик, когда той стукнет шестнадцать, меня на ней женить. Ну, а самому при этом, естественно, дорваться до управления всем герцогством. Но в остальном, как уверял Родрик, граф Сиверс достойнейший аристократ, неоднократно доказавший свою верность моему отцу в различных войнах.

И на этом конфетно-букетная часть нашей беседы подошла к концу. Мне нужно было выяснить, кто такой этот Огюст и чего от него ждал дядюшка, пытаясь вселить его дух в своего племянника.

— А теперь расскажи-ка мне, дорогой дядюшка, кто такой этот Огюст? — спросил я и едва не пожалел об этом.

— Так ты не Огюст⁉ — вскричал он, сузив глаза, и с такой прытью кинулся на меня, что я даже на мгновения растерялся.

— Кто ты? — шипел мне в лицо мой родственничек, сжимая свои пальцы на моем горле.

Хорошо, что у него кинжала нет, подумал я, напрягая мышцы шеи, чтобы не последовать вслед за моим предшественником в этом теле. А еще удачно, что дядюшка не знает простой истины, что без ракушки переходить к драке на близкой дистанции не стоит. И эту истину я ему преподал хорошим ударом колена по очень болевому для любого мужчины месту.

— Кто я, тебе, дядюшка, знать пока не надо, — сказал я, поднимая своего собеседника за шиворот. — Скажи спасибо, что я тебя не прибью за убийство. Ты ведь меня убил? Не так ли? Так что отвечай, болезный, зачем ты это сделал? И кто такой этот Огюст?

Пришлось еще, конечно, поубеждать немного достопочтенного Родрика проявить необходимую откровенность. Каюсь, сломал ему мизинец на левой руке. Нечаянно. Не привык я еще к той силе, которой это тело обладает. Но сработало, и, злобно глядя на меня, дядя начал колоться.

Этот Огюст был не просто родоначальником герцогов Юма и его создателем. Он был самым сильным магом своего времени и не отличался ни добротой, ни милосердием. Сказать, что соседи его не любили и боялись, думаю, ничего не сказать. И герцогство наше он основал силой огненных валов, водных смерчей, воздушных ударов, локальных землетрясений и прочими аргументами, которыми убеждал сопротивлявшихся счастью стать его подданными. И преуспел. Дикие и всегда независимые горцы приняли его власть. И, кстати, действительно, потом об этом не пожалели. Потому что, если до этого, они едва умудрялись прятаться в своих горах от различных жадных до чужого добра гостей, то после установления правления Огюста никто больше к ним сунуться не смел.

И еще немного об Огюсте. Уже как о маге. Когда-то, настолько давно, что никто уже и сказать не мог, насколько, на континенте жили и всем заправляли маги. Очень сильные. Горы двигали, моря осушали или наоборот создавали, в общем, творили все, что хотели. Но потом что-то одна их группа не поделила со второй. А может быть, этих групп и больше было. Но закончилось это все эпической бойней, в которой не только сами маги сгинули, но и их знания почти полностью исчезли.

Следующие поколения магов были уже гораздо слабее, и среди них выделился Огюст. То есть вначале он был самым обычным, так сказать, среднестатистическим магом, но, как я думаю, весьма амбициозным и не побоялся уйти на добрые десять лет в проклятые земли, которые такими стали в результате магической бойни. Там он сумел не только выжить, но и каким-то образом обрести силы и знания, делавшие его почти равным магам древности. Вернувшись, он решил, что служить империи ему не по чину, и начал искать для себя место под солнцем. Нашел здесь в горах. И отлично устроился. По крайней мере, в созданном им герцогстве за последующие после его смерти пятьсот лет не было ни одного восстания, и ни разу не сменилась правящая династия. В отличие от королевств и империи, где подобное случалось неоднократно.

И вот тут на арене появился слабак Ричард, который был готов все это бездарно «профукать». В общем, дядюшка был абсолютно уверен, что он не убийца, а самый что ни на есть патриот Юма. Ну, траванул собственного племянника, так ведь из любви к родине! А Огюст, как будто предвидя, что его потомки когда-нибудь окажутся недостойны своего родоначальника, оставил в своем завещании еще описание ритуала, которым можно будет призвать его дух назад в этот мир. Единственное условие — его можно было призвать только в тело его кровного родственника, и только отправив самого родственника предварительно в мир иной. Вот именно это Родрик и сделал.

И тут мне в очередной раз повезло. Когда в нашей милой беседе мы подошли к самому для меня неприятному месту, а именно к вопросу, кто же я такой, а на это я еще не придумал, что мне отвечать и стоит ли вообще отвечать, меня позвали.

— Ваша светлость герцог Ричард! — услышал я заполошные крики. — Где вы⁉

— Завтра продолжим, — буркнул я дяде Родрику, встряхивая его напоследок. — Найди меня завтра сам, когда увидишь, что я один.

К моему удивлению, тот кивнул и впервые за все это время посмотрел на меня и без страха перед Огюстом, и без злости на меня. Что ж, подумал я, это хорошо.