Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

справки — примечательное было место. В упадок он пришел еще лет пятнадцать назад — сначала просто потерял лоск, затем и вовсе законсервировали. Ну а потом на сосновый лес, где лагерь стоял, наползло краешком пятно Хтони. Другое — не то, эпицентром которого оказался торфяник. С иной… атмосферой. Описывали гипсовые статуи скаутов, бродящие по заросшим аллеям, «вечную линейку» фантомов на площадке у флагштока, призрак медсестры в белом халате в медпункте — ну и тому подобную фактурную дичь. Проявления в диапазоне от L1 до H5, ничего особенного.

Сейчас — Кубик не соврал — лагерь огорожен не хуже, чем военная база. Любопытно, что «Панацея» огородила его не от Хтони — то бишь крепкий забор поставили не только в лесу, захваченном аномалией. А и на дороге, ведущей в лагерь. Дорогу, кстати, починили.

И я, свернув на «Стриже» у разбитой гипсовой фигуры — чайки с подписью «Буревестник» — с шоссе на новехонькую бетонку, доезжаю до главных ворот в этом самом заборе.

Такие ворота на базе опричного гарнизона можно ставить. А может, они там и стояли. Могучие створки, сцепленные квадратными зубьями, калитка рядом — точно прогрызенная в стальной башне нора, притом наглухо перекрытая. На башне прожектора и, гм… турель. Блин, правда, что ли, у опричников сперли? Ворота свежеокрашенные, и под логотипом «Панацеи» как будто угадывается число 126… Или кажется.

Забор обычный, но мощный: опять же бетонные плиты, колючка… за первым периметром виден еще один, сетка. Полагаю, все это под напряжением. Цепочка видеокамер окольцовывает ограждение.

Подъезжаю к воротам, выключаю мотор. Испытываю то самое ощущение «стоишь как дурак перед запертой дверью, а на тебя смотрят в камеру». Ну что, станет меня Кей мурыжить или нет?

…Не стал. Ворота бесшумно распахиваются, внутри — шлюз, потом еще одни створки.

С той стороны встречают охранники с «татариновыми». Неуютно. Надеюсь, это не те бойцы, которых я стращал взрывами полторашек. И уж тем более — не товарищи тех, которые сгинули в Хтони.

Лиц не вижу, забрала шлемов не поднимаются — может, и к лучшему.

Меня профессионально шмонают, транспорт — тоже. Заводят байк на стоянку, меня гонят через рамку. Просвечивают там с поднятыми руками: ботинки отдельно, ремень снять. Еще раз шмонают, осматривают предметы одежды. Уже не те охранники, которые были на КПП, другие: их тут много.

Ладно, Кей, я понял. У тебя здесь унижения другого рода. Ну что же.

Наконец еще двое охранников (не те! и не те! новые!) ведут меня в некий накопитель — наскоро сложенный из тех же бетонный плит домик с диванчиками и кофематом внутри.

— Экспрессо? — неожиданно гудит один из-под шлема. — Тут бесплатно!

— Спасибо, я чай люблю.

— Хозяин — барин!

…Ладно, вроде бы этот грамотей не таит за пазухой камня в огород некоего доцента Немцова.

Через десять минут появляется парень в белом халате — встрепанный, тощий, очки набекрень. Ага, навидался таких. Типаж понятен.

Обращаю внимание, что охранники важно сканируют браслет на запястье парня. А тот, ни слова не говоря, его предъявляет. Видно, что процедура привычная.

Такой же браслет получаю и я, причем не сразу. Приходится ждать, пока мне «настроят допуски», и по этому поводу старший группы, которая на воротах, лается с парнем в халате.

— Лаборатория «Кей»! Ну это само собой! — взбудоражено доказывает тот. — Потом блок «Ди», как минимум корпуса «Ять» и «Пси»! А в идеале еще и ангары!

— Сдурел? Не было распоряжения про ангары! Это четвертый уровень! У него — я вижу — второй.

— Но мастер Каэльфиарон запрашивал четвертый! Этот человек будет помогать и нам, и на конвейере! Я должен ему все показать!

— А я не эльфу тому подчиняюсь, а главе СБ! Я вижу — второй уровень!

В этой борьбе щита и меча побеждает щит, то бишь охранник.

Раздосадованный парень тащит меня прочь, в глубину лагеря, приговаривая:

— Ничего, завтра выправим доступ вам! Власть показывают, доберманы… Кто они такие? — обслуга! Макар Ильич, я Афанасий, можно Афоня, наслышан о вас… Рад, что будем работать вместе! Ой, туда нам нельзя, простите! Туда только с третьим уровнем! Не то — током шибанет… Крюк сделать придется, блин…

— Лаборатория «Кей» — это… где сидит Кей? — уточняю я, морщась и потирая запястье: когда балбес Афанасий потащил на боковую дорожку, браслет ощутимо кольнул электричеством.

— Не-не-не… То есть да! Но не поэтому! «Кей» — это латинская буква, значит «Контакт». В основном будем там работать! Ух, Макар Ильич, как я рад!

— Ну а что за конвейер? — ненавязчиво уточняю.

— Ай, ничего особенного! Мы так привыкли уже называть… Это та часть базы, где Хтонь. Там еще двое ворот, ну и обозначения у корпусов кириллические: «Аз» и «Ижица». Скажите, глупо? Зачем кириллица?

— Точно, Афанасий. Подтверждаю. Ну а в корпусах-то что?

— Да говорю, ерунда! Там уже все отработано, техники все операции производят. Мы там редко нужны! Но все равно иногда приходится…

— А что за операции-то?

— Ну над контингентом! Улучшение физических кондиций, коррекция психологических, — он хихикает. — Ангар номер один, «Аз» то есть — на приемку работает. «Ижица» — на выход. Я же говорю, там еще двое ворот технических, у каждого корпуса свои ворота. Снага этих — там возят, чтобы они нам не мешали. Ну и из «Ижицы» их потом отправляют спецтранспортом сразу в Хтонь — тягу добывать, или как она?

— Корректнее — «сырье для мумие», смешно звучит, согласен.

Афоня мелко кивает:

— Да-да! И вот между «Азом» и «Ижицей» еще два корпуса, их для прикола назвали «Пси» и «Ять». «Пси» — потому что психическая коррекция там как раз. А «Ять» — ну потому что они там орут, эти снага… Понимаете, да? Да?

И снова радостно хихикает.

— Понимаю, — говорю я, — ото ж. Наслушался. И много ли вы… прогоняете по конвейеру? Как ты сказал… контингента?

— Ой, да немного, — машет рукой Афоня, — ну десятка четыре в день…

И тут же начинает орать, машет той же рукой, только уже иначе, и выражается точно сам… контингент.

— Зафиксировано разглашение засекреченных корпоративных сведений лицу с низким уровнем доступа, — шелестит синтетический голос из Афониного браслета.

— Да он все равно завтра этот доступ получит… ууу, зараза!

Афанасий прыгает у клумбы и морщится.

— Все, Макар Ильич! Сегодня рассказываем только про «Контакт».