Техника игры в блинчики - И. А. Намор

лиц и политических партий обзавестись собственными вооруженными отрядами. Но насколько «репрессии» ажанов оказались эффективными, Ольга, разумеется, не знала. Так что высокий крепкий мужчина с внешностью рабочего-металлиста или докера – но откуда, спрашивается, в Париже докеры? – вполне мог быть и до зубов вооруженным. Только Ольги все это не касалось, она не перестреливаться сюда пришла.

Охранник посмотрел на нее так «задумчиво», что у Ольги возникло даже сомнение, говорит ли он по-французски, но он, как тут же выяснилось, говорил.

– Товарищ Седов еще не приходил, – сказал он, – но вы можете поговорить с товарищем Зборовским.

«С товарищем Зборовским… Как мило. Но почему и нет?»

– Да, разумеется, – улыбнулась она. – Это хорошая мысль.

– Здравствуйте… мадемуазель? – протянул ей руку высокий плотный мужчина с рыжеватыми вьющимися волосами и светлыми глазами.

– Мадам, – усмехнулась в ответ Ольга, – но вы, Мордехай, можете звать меня товарищем.

– Мы знакомы? – удивился он, крепко пожимая ей руку.

– Не думаю, – покачала она головой, с подлинным интересом рассматривая внешность «главного куратора Четвертого Интернационала», – но мне рассказывали о вас польские товарищи.

– А, так вы, наверное, из Западного края! – с явным облегчением воскликнул Зборовский. – А я все думаю, что у вас за акцент.

«Ну, что ж, – усмехнулась она мысленно. – Западенка, так западенка, от меня не убудет».

Акцент она себе придумала сама, подслушав как-то разговор двух проституток в дешевом венском кабаке, а вышло даже лучше, чем ожидала.

– Я действительно родом из… впрочем, не важно, я давно уже оттуда уехала.

«Что скажете на это, пан Зборовский?»

– Мне передали, вы хотите видеть Льва Львовича? – спросил Зборовский, широким жестом оставляя в стороне тему, которую не пожелала поддержать незнакомка. Он даже имени ее не спросил…

«Впрочем, может быть, еще спросит?»

– Да, я должна передать ему очень важное сообщение, – спокойно сообщила Ольга, как бы случайно, заменив французское «message» на испанское «mensaje». Сообщение оно и в Африке сообщение, но произношение намекает, ведь так? – Очень, – подчеркнула Ольга. – Лично. От товарищей из ПОУМ.

– Почему не обычным способом? – сразу же насторожился Зборовский.

– Потому что важное, – повторила Ольга. – И личное.

– Как вас…?

– Ольга, – представилась она, не дав Марку Зборовскому завершить свой вопрос. – Я не русская. Меня послал… Неважно. То есть не нужно. Нужно поговорить с товарищем Седовым.

Как ни странно, ее фраза заставила Зборовского по-настоящему занервничать, но при этом обезоружила, «предложив» волноваться теперь еще и из-за этого.

– Хорошо, – решился он, нервно дернув углом рта. – Он… Товарищ Седов должен появиться в редакции в течение получаса. Вы можете подождать его здесь, в прихожей.

– Спасибо, товарищ Зборовский, – Ольга села на венский стул, сиротливо стоящий в полупустом помещении, и демонстративно достала пачку крепких «Gauloises».

А Седов пришел только через сорок минут, но это, в сущности, и не важно, потому что они все-таки встретились и поговорили. И встреча эта имела, как выяснилось позже, – и, разумеется, далеко не сразу – многие и разнообразные последствия, случайные и не слишком, важные и не очень, но некоторые из них оказались весьма впечатляющими. Безусловно, когда Ольга бросала свой камень, она не знала и не могла знать, к каким результатам приведет ее бросок. Сель-а-ви!

Хроника событий

Декабрь 1936 года: вышел в свет роман Э. М. Ремарка «Три товарища».

5 декабря 1936 года: в СССР принимается новая Конституция, объявляюшая Верховный совет (двухпалатный парламент) высшим органом власти.

5 декабря 1936 года: статус Казахской АССР был повышен до союзной республики, и она была выведена из состава РСФСР под именем Казахской ССР.

9 декабря 1936 года: на пленуме ЦК ВКП(б) заслушивался доклад товарища Вышинского «Об антисоветских троцкистских организациях».

10 декабря 1936 года: развивая наступление против войск «Внутренней Монголии» генерала Л. Шоусиня, китайские части генерала Ф. Цзои взяли город Шарамурэн.

11 декабря 1936 года: отречение короля Эдуарда VIII в Великобритании (12 декабря объявляется о восшествии на престол герцога Йоркского под именем короля Георга VI, Эдуард получает титул герцога Виндзорского).

12 декабря 1936: подписан рапорт Я. Берзина о награждении Р. Зорге и М. Клаузена орденами «Красной Звезды».

3. Олег Ицкович, Париж, Французская республика, 13 декабря 1936 года

Честно говоря, если бы знал, что ее не будет в Париже, поехал бы в Мюнхен к Вильде. Все-таки получилось бы честнее, а так и жену не повидал, и Ольгу не застал. «Кузиной Кисси», как видно, вновь овладела «охота к перемене мест» – заручившись аккредитацией каких-то совершенно невероятных женских журналов, баронесса Альбедиль-Николова вернулась в Испанию. И, как назло, не к санхурхистам, а совсем даже, наоборот – к «лоялистам», куда Басту с ноября месяца путь был – увы – закрыт. Во всяком случае, испытывать судьбу, проверяя нервы республиканской контрразведки на прочность, не стоило. У фон Шаунбурга – с легкой руки какого-то американского сукина сына – сложилась репутация, противоречившая «облико морале» респектабельного консерватора или, не приведи господи, левого либерала. Про него, Шаунбурга, написали, что он фашист, а это в нынешней Испании – диагноз, подразумевающий летальный исход.

Олег вышел из германского посольства и, взяв такси, поехал на Монмартр. Отпустив машину у подножия холма, двинулся вверх по узким улочкам. Погода стояла откровенно дрянная. Порывистый сырой ветер гнал по низкому небу тяжелые свинцового окраса тучи. Возможно, дело шло к дождю, но даже если и так, Баст от своего намерения отказываться не желал. Он шел неторопливо, размеренно шагая по булыжной мостовой. Смотрел прямо перед собой, но видел ровно столько, сколько нужно, чтобы не споткнуться и не показаться смешным. Отключившись от окружающего мира, он был не здесь и сейчас, а нигде и никогда, в своем собственном, придуманном от начала и до конца мире, где все остальные населявшие его люди – всего лишь статисты в пьесе, главные герои которой – он, Баст фон Шаунбург, и его любимые женщины.

Если разобраться, история более чем странная. Гротескная история! Но Баст не собирался ни «разбираться» в ней, ни рефлектировать. Сделанное – сделано, и неважно, кто именно все это сотворил: он ли сам, следуя извечно присущей мужикам полигамности – но кто сказал, что бабам она не свойственна? – или это Кейт все так красиво изобразила.

«Facta infecta fieri nequent». Сделанного не воротишь.

Где-то так.

Но по факту получалось, что он любит обеих женщин, и при том любит искренне. Правда, о полном равенстве не могло быть и речи: Вильда не входила в число посвященных, и это определяло многое в их отношениях, если не все. И выходило, что «посвященность» – это отнюдь не только информированность. Это