Барон Дубов. Том 5 - Михаил Капелькин

Молча спустившись по остаткам лестницы, оказались на улице. Волчонок увивался вокруг дриады. Она ему нравилась. Его выдавал хвост-пропеллер. Вскоре мы вышли из пустынного города и углубились в лес. Но долго идти не пришлось. Под сенью густых крон вековых сосен стоял маленький старый дом. Даже снаружи он выглядел обжитым и уютным.

Правда, внутри он оказался ещё меньше, чем снаружи. Я постоянно задевал головой потолок, а когда перешагивал небольшой журнальный столик, отвлёкся и влетел лбом в потолочную балку. Шишка будет однозначно. Но Лакроссу не уронил, а бережно положил на старый, но ухоженный диван.

Дриада скинула с себя часть лохмотьев и осталась в обтягивающих штанах с кучей карманов и вязаной кофте не то светло-коричневого, не то бежевого цвета. Стройная, с сильными ногами и небольшой грудью, волосы похожи на гибкие молодые побеги или тонкие лианы и спускаются ниже плеч, глаза ясные, янтарные, кожа цвета сочного лайма или первой весенней травки. Почти как у Агнес, только ярче, и без веснушек, как у синеглазки. Обе девушки стояли посреди гостиной, не зная, куда себя деть. Волчонок сидел рядом с ними, наклонив голову.

Мария подошла к лежащей оркессе и положила руку на её грудь. Затем сказала то, что я и так знал:

— Она жива, но повреждения сильные. Её будто деревом придавило. — Она вопросительно взглянула на меня и девушек.

Голос у неё был сильный, ровный и приятный. Почти бархатный, как мягкий шелест опавших листьев.

— Почти, — кивнул я, начав доставать из кольца походную алхимическую лабораторию. — Птица Рукх. Агнес, — я повернулся к гоблинше, — мне понадобится твоя помощь.

Я поместил несколько аппаратов на журнальный столик, потом подумал, что он весьма ветхий, как будто пережил уже не один десяток зим, и переставил перегонный куб, змеевик и колбы на дощатый пол. Сам сел рядом, скрестив ноги, и выложил необходимые ингредиенты.

— Да-да, чувствуйте себя как дома, — буркнула дриада, скрестив на груди руки.

— Разве ты не за этим нас позвала? — спросил я, не отвлекаясь от дела и параллельно командуя ловкой гоблиншей. Решил сразу перейти на «ты». Немного грубо, но поможет быстрее растопить лёд. — Чтобы помочь спасти её.

— Если что-нибудь не предпринять, то она и двух дней не протянет. А до ближайшей больницы отсюда ой как не близко.

Я промолчал. К чему вступать в ненужную полемику, когда надо дело делать?

— Без мощного целительного зелья ей не помочь, — продолжила нудеть над ухом дриада. — Нужно зелье Полной Луны или настой из корней Златоцвета и лепестков гималайского женьшеня.

Я украдкой взглянул на девушку, чей возраст не мог определить. Как будто не больше двадцати, но чувствовалось, что она гораздо… гораздо старше. Какое-то подспудное ощущение, вроде звериного чутья, подсказывало мне это.

— У тебя есть?

— А эти места похожи на Гималаи? — вместо ответа Мария задала вопрос.

Понятно. Полагаю, это значит «нет». Вариант остаётся один.

— Я готовлю зелье Берсерка, — произнёс, не отвлекаясь от очистки золотых жемчужин. Агнес складывала их в маленькую ступку и размалывала в порошок.

— Т-ты с-сумасшедший… — схватилась за голову дриада и села в кресло рядом с диваном.

Я бросил взгляд на Веронику, которая так и стояла посреди комнаты.

— Вероника? — позвал её, включая горелку под перегонным кубом.

— Я никогда не видела дриад, — едва смогла вымолвить та.

— У тебя получается вкусный чай, — сказал, уворачиваясь от дымной вспышки.

— А? — синеглазка обратила на меня взор. — Г-господин?

— Дом мне не разнеси, — снова буркнула дриада, но я не обратил на неё внимания.

— Я хочу чай, Вероника, — строго сказал я, отчего девушка дёрнулась и будто ожила. — Мария, покажи ей, где у тебя что. Зелье готовить где-то час, так что чай не помешает…

Вдруг Лакросса застонала, открыла глаза, попыталась оторвать голову от маленькой подушки и тут же потеряла сознание обратно. Рефлекторно дёрнулся к ней, как и Агнес с Вероникой, но удержался. Ещё не хватало тут алхимию везде разлить. Дриада резко встала с кресла и позвала Веронику.

— Пойдём, поможешь мне. Приготовим кое-что получше, чем чай. А с тебя, Дубов, потом история, как вы тут оказались и зачем убили птицу Рукх.

Я рассеянно кивнул, полностью сосредотачивая внимание на приготовлении зелья. Странное совпадение, что и для Берсерка, и для входа в Дубовую рощу нужны золотые жемчужины. Впрочем, чего только в жизни ни бывает. В такие моменты можно и в провидение поверить. От последней мысли я отмахнулся, как от назойливой мухи. Провидение или нет, с ним ты ничего не поделаешь, а вот здесь и сейчас нужны и важны насущные дела. Например, спасение подруги.

Чёртова птица…

Рецепт зелья я узнал не так давно. Что-то похожее содержалось в дневнике отца, но после знакомства с зельем Огненного Берсерка решил узнать больше об этой алхимии. К счастью, рецепт не требовал каких-то сложных манипуляций и точных приборов, только дорогие и редкие ингредиенты. И сейчас я превращал в маленькую бутылочку целую гору бумажных ассигнаций. Пожалуй, простотой приготовления объяснялась популярность зелья у скандинавов. Ну, тех, которые выжили после нашествия Саранчи или заперлись в Исландии.

Волчонок лежал сбоку и переводил жёлтые обеспокоенные глаза с меня на оркессу и обратно.

Я тем временем мельком осмотрел жильё дриады.

Честно говоря, я сам их никогда не встречал. Существа это почти мифические, как Йети. Правда, существование последнего давно доказали, а в Америке их даже приручили. А вот толковых доказательств существования дриад доселе не было. Только слухи, побасенки и сказки деревенского люда. Но им обычно значения придают немного. Мало ли что привидится по пьяни в какой-нибудь глухой деревне?

Но реальность этой дриады не вызывала сомнений. Как и лук со стрелами, которые она нацелила на нас при первой встрече.

Жильё у неё было небольшое, но уютно обставленное. Кухня, ванная и одна комната, что и гостиная, и спальня одновременно. Мебель простая, старая, но подобранная со вкусом. Думаю, Мария собирала её по руинам. Но, насколько я успел заметить, поросший лесом и мхом город мало что сохранил в первозданном виде. Особенно мебель. Так что каким образом дриада собрала такую коллекцию музейных экспонатов — вопрос открытый.

Руки сами собой выполняли действия, позволяя погрузиться в свои мысли. Тех немногих уроков алхимии у Евгения Андреевича хватило, чтобы поднять мой навык зельеварения выше нуля. От мысли об академии вдруг защемило в груди. Будто в другой жизни ходил на уроки и раздавал лещей аристократам. Никогда не думал, что однажды скажу это, но я соскучился по учёбе.

Взглянул на Лакроссу. На её