Молниеносный – 3 - Фёдор Бойков

— Ты уже обещала, что мы скоро расправимся с Проводником и элементалями, — прошипел Скорн. — Но в итоге Проводник научился сжигать подселённые души и бросил нам вызов.

— Мы можем пойти на крайние меры, — Лейра облизнула губы. — Можем спуститься и убить Проводника сами. Он ничего не сможет противопоставить нам.

— Вот ещё руки пачкать об это ничтожество, — скривился Хранитель, отпустив Лейру. Его гнев немного утих, и он начал рассуждать. — К тому же, само убийство вопроса не решит — Проводник просто переместится в другое тело. Я хочу, чтобы он испытал унижение от своей беспомощности, чтобы приполз к нам сам, и вот тогда мы уничтожим его раз и навсегда.

Скорн мечтательно прикрыл глаза и улыбнулся, представив эту картину.

— Для чего мы создавали Орден, если придётся самим делать грязную работу? — сказал он. — Нет уж, пусть отрабатывают. А если не справятся — не жалко, назначим новых.

— Хорошо, я свяжусь с главой Ордена, — Лейра начала отступать спиной к ступеням, но снова была схвачена, на этот раз третьим Хранителем.

— Ты бесполезна, — проскрежетал Траск, сжав пальцы. Лейру скрутило от боли во всём теле, пронзительный женский крик отразился от каменных стен огромного зала, вдоль которого стояли десятки статуй. — Твоё время истекло. Ты не прошла проверку.

В следующее мгновение магические путы обвили всё тело Лейры. От энергетических линий во все стороны потянулись лучи, под которыми кожа хранительницы стала превращаться в камень. Крик застрял в горле Лейны, когда путы перекинулись на лицо. Через несколько минут на возвышении рядом с Хранителями стояла красивая статуя.

— Ты слишком быстр на расправу, Траск, — поморщился Скорн. — Поэтому ты и передал мне право говорить от лица всех.

— Она была бесполезной, — просто ответил Траск, магическим импульсом отправив статую к стене — к остальным закаменевшим Хранителям.

— Ну да, а энергии жрала на порядок больше нас с тобой, — Скорн сел на трон и задумался. — Похоже, моя очередь разговаривать со смертными.

— Я сам, — Траск расправил плечи, будто стряхивая усталость столетий. — Правильно смертные говорят: хочешь сделать хорошо — сделай сам. Хоть в чём-то они правы.

* * *

Центральный офис Ордена Инквизиции

Демид Власов спускался по лестнице, подсвечивая себе путь артефактом. Охрана доложила, что одержимые хотят поговорить с ним. Власову было не привыкать общаться через одержимых с Хранителями, что создали сам Орден и дали инструменты для получения власти.

Всего-то и надо было — приглашать нужных людей в особое место. «Питомник», как называли его Хранители. «Зверинец» — так прозвали его люди. Несколько десятков бессловесных тварей самого страшного вида содержались в клетках до определённого момента.

Таких зверинцев было раскидано по всей империи немало. В каждом городе, в каждой деревне был хотя бы один. Власову доставляла удовольствие мысль, что люди каждый день ходят мимо зверинцев, не подозревая о том, как близко дыхание смерти.

Театры, оранжереи, парки развлечений, детские сады — глава Ордена каждый раз выбирал самые разные места для зверинцев. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Вот и сейчас он шёл по ступеням с улыбкой на губах.

Одержимые в подвалах центрального офиса инквизиции менялись часто. Все, кроме одного. Точнее — одной.

Об этой одержимой Демид заботился лично. Еда, гигиенические процедуры и одежда. Ему нравилось видеть ту, что когда-то предпочла другого, в вызывающих костюмах или лохмотьях — в зависимости от настроения.

— Наденька, заждалась, моя хорошая, — ласковым голосом сказал Власов, заходя в отдельную камеру. — Я тебе ничего не принёс, дела у меня.

Одержимая была немой — Демид лично вырвал её язык, когда поместил сюда. Именно поэтому данная особь была бесполезна для общения с Хранителями, но главу Ордена это вполне устраивало. Посмотреть на беснующуюся красотку, которая давно перестала быть собой — разве может быть что-то прекраснее этого?

— Ну ничего, забегу на обратном пути и побуду с тобой подольше, — пообещал Власов, улыбнувшись одержимой. — Может быть даже останусь на ночь.

Он подмигнул «Наденьке» и вышел из камеры. Через несколько пролётов он открыл дверь в другую камеру и застыл на пороге.

— Вы хотели поговорить, — смиренно сказал он, прекрасно понимая, когда и кому нужно выказывать покорность.

— Вы провалили задание, — мрачно сказал одержимый старик лет семидесяти. Он был таким худым, что кожа обтягивала кости. — Но вот вам последнее. Не выполните его — пойдёте на корм демонам.

— Слушаю очень внимательно, — Власов склонил голову ещё ниже, чтобы одержимый не заметил ненависть во взгляде.

Больше всего глава Ордена ненавидел, когда ему указывают, что делать. Будто он какая-то шавка. Но Хранителям нельзя показывать даже каплю неповиновения, иначе последствия окажутся очень печальными. Предыдущий глава Ордена решил, что может пойти против приказов, и где он сейчас?

— Вы должны забрать у Громова, всё, что ему дорого, — проскрежетал одержимый. — Убейте всех близких ему людей. Как только он потеряет всех, у него не останется выбора, кроме как сдаться. Пусть он познает горечь и боль потерь.

— Простите, могу я высказать предложение? — Власов сглотнул ком в горле и поднял взгляд.

— Говори, смертный, — милостиво кивнул ему одержимый.

— Человеческая натура сложна, а Громов — это отдельный разговор, — Демид сделал шаг к одержимому. — Убив всех его близких людей, мы вынудим его лишь сильнее отдаться мести. Он не сдастся, не сложит руки. Он из той породы людей, которые идут до конца.

— Что же ты хочешь предложить нам, смертный? — прошипел одержимый, подскочив к Власову и сжав его шею. — Оставить всё как есть? Позволить этому ничтожеству свободно ходить по миру, дышать и есть вкусную еду? Я хочу, чтобы каждый его вдох был наполнен пеплом от костров людей, которых он любил. Чтобы в каждом кусочке пищи он ощущал тлен и горечь.

— Мы можем… — прохрипел глава Ордена, едва не теряя сознание от недостатка кислорода. Одержимый чуть ослабил хватку, и Власов сделал жадный глоток воздуха. — Можем сделать вот что…

* * *

Когда я вышел из отдельной комнаты, обнаружил пустой столик там, где должны были быть мои друзья. Подозвав метрдотеля, я уточнил, как и куда они делись.

— Прошу прощения, но ваши знакомые удалились почти сразу после вашего ухода, — заискивающе сказал метрдотель. — Они встали и все вместе ушли.

— Благодарю, — сказал я нахмурившись.

Да нет, не могли они уйти. Что-то тут не так. Я набрал номер Алёны, послушал гудки, а потом начал набирать номера Ксении Пожарской и Бориса Дорохова. Ни один из них не ответил.

Так, что-то здесь явно нечисто. Я сбросил очередной вызов и повернулся к Вольту.

— Что скажешь, дружище? —