Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

«Настоящие маги всегда сами за себя, запомни».

— … Хотя явно у Сабуровой и своя игра тоже есть. Блин, да у таких пауков всегда у каждого своя игра!

Соль кивает:

— Вот именно. И интерес Альбины с Бароном — понятен. Я думаю, он даже не в том, чтобы одного Мясника прижать… А разом всех снага в городе. Как говорил, гхм, мой знакомый милиционер, «снага, они самый криминальный элемент и есть». Конкуренты… Только вот вашим-то это зачем… настолько всерьез? Ожегину? «Политические игры» в Поронайске? Серьезно? Как будто должно быть под этим что-то еще…

Пожимаю плечами:

— Лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме. Цезарь сказал. Когда он с армией проходил мимо деревни варваров.

— Господи, ты-то откуда знаешь⁈

— Тренер рассказывал.

— Надо же! Гуманитарно эрудированный Мясопродукт…

— Слышь!

— Ладно, ладно. И все-таки. Почему ты не заявил в милицию? Убили двоих разумных у тебя на глазах…

— Опричникам не положено обращаться в милицию, у нас своя служба безопасности… И я ей ни черта не доверяю. По крайней мере, здешним сотрудникам. А потом, думаешь, милиция будет связываться… со всем этим?

Соль вздыхает:

— Думаю, не будет. Всем свои труселя ближе к жопе… Тем паче, без улик.

С досады делаю богатырский глоток — полстакана. Государь с засиженного мухами портрета смотрит бесстрастно. С чего бы ему беспокоиться, до него отсюда шесть с половиной тысяч километров только по прямой, а по дороге, в объезд аномалий — все десять будет.

— Мясник сказал — не пороть горячку, — делится теперь Соль. — Эти ребята сами подставятся.

Фыркаю:

— Он хотел сказать: нас подставят? Ладно, я поговорю с пацанами. Порешаем, что делать. Давай, про себя расскажи. Ты откуда такая… резкая? Я про твои навыки… ниндзя, блин.

— Не знаю, такая родилась. Говорят, направленная мутация, но я свечку не держала. Наоборот, всегда удивлялась, отчего все так плохо видят и чувствуют тени… Меня растили Скоморохи, научили неплохо драться и вообще.

Я аж пивом подавился. Скоморохи… А с другой стороны, видел же все эти трюки своими глазами.

— Ну ты даешь. И что… ты сбежала от них?

— Не совсем. Скорее, они меня отпустили погулять.

— В смысле?

— Ну вот так. Типа, стажировка в полевых условиях. Учись плавать самостоятельно.

— И-и… что? Они однажды за тобой явятся?

— Х-ха! Им придется вставать в хвост очереди — отсюда и до порта. Когда ты умеешь и можешь что-то редкое, отбоя нет от желающих тебя присвоить и использовать в своих целях. Ну ты-то понимаешь, да?

Я понимаю. Мы друг друга хорошо понимаем. Суетливый хозяин все время пытается принести еще, долить, угодить. Не понимаю, перед кем он больше трепещет: перед Соль или перед собачьей головой у меня на мундире. Ну да ладно…

Мы сидим еще часа полтора. Наконец, дядьженины часы — ни разу здесь не засбоили, надо же — говорят, что мне пора собираться.

— Ладно, Мясопродукт. Готова поверить, что не все псы — собаки.

— Снага тоже, бывает, не воняют.

— Вот это уже перебор!

— Ладно, ладно. А-а… блин! Время!

— Чего?

— Хотел еще на телеграф успеть — позвонить в Тверь. Маме. Ладно, в следующий раз…

Соль неожиданно спадает с лица:

— Ну и дурак! Понял? Жизнью рискуешь ради… ай, неважно! А маме не позвонил. Дурак, сопляк, идиота кусок!

Блин. Понимаю, что я ничегошеньки не знаю о ее семье.

И, кажется, лучше не спрашивать.

Хозяин лапшичной меленько кланяется, сложив ладони у живота. Посетители делают вид, что нас нет.

* * *

Все, к чему мы пришли вместе с Соль, поедая лапшу, я в тот же вечер рассказываю пацанам.

Говорим мы в казарме, сев кружком, тихонько. Вальтера нет, Долгоруков тоже куда-то делся, а его благородные кореша нас старательно не замечают. Еще, конечно, нас может слушать искин, а на браслет каждому заглушек не напасешься. Но мне, если честно, уже плевать. А вот Ганя, едва речь заходит про мясной комбинат, тащит подушки, чтобы каждый прижал своей руку с браслетом. Детский сад! А впрочем, все так и делают, когда хочется командиров поматерить. Ничего удивительного.

Рассказываю все как есть. И чего в Хтони видел, и чего в городе. А что на комбинате творилось — это парни видели сами! Иначе не поверили бы. А так… глупо не верить.

А мне — глупо что-то скрывать. Кроме этой четверки, здесь больше не на кого рассчитывать. Кроме них — и Соль. Но та из гражданских… снага.

Когда после второй вылазки на комбинат я вернулся на базу, первым делом принялся искать Варю. В столовке выглядывал — нет! В подсобки залез (наряд схлопотал от Рокота) — нет и там! Дошел до того, что спросил напрямую у караульного перед Штабом — там она, нет? Тот так охренел, что даже ответил: нет, мол, не видел.

На второй день прорвался к Челядниковой. Та на меня нарычала, осадила: «Потом, не здесь, не болтай». Ждал еще день — ни к ней вызова, ни Вари. Прорвался еще раз, дал понять, что просто так не уйду. Пообщались. Выполнил, говорю, ваше задание, госпожа подполковник. И рубанул сплеча: у нас уговор был, как насчет него?

— Какой, — говорит, — уговор, Усольцев?

И смотрит, как на пустое место.

— Я вам — эфирный след, вы — Варю.

— И?

— Отдавайте, — ляпнул.

Челядникова аж вызверилась:

— Она тебе что, — говорит, — вещь, чтобы ее отдавать?

Я оторопел, а та давит:

— Почему я тебе этот вопрос задаю, а? Уговор у тебя с ней был — с ней самой. Это и правдоскоп покажет. И у меня тоже — с ней! И ты если хочешь, чтобы я ее, — усмехается, — «отдала», так с ней сперва и договорись. Собственно.

— Так я ее найти не могу! — рычу я.

— А что делать, Усольцев? Варвара к гарнизону не приписана. Ей тут и не положено находиться просто так. Других дел много. Как совпадет — будет у нее здесь задание да желание тебя встретить — тогда появится. Жди.

Ну не с кулаками же мне на нее?.. Вышел. Рассудил так: просто ждать я, конечно, не стану. Разворошу это гадючье гнездо, и вообще: хватит по чужим правилам играть. И вот сижу раскрываю карты пацанам.

Все