"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

Я ударил кулаком в открытую ладонь.

— Мне нужно ваше священное, нерушимое, клятвой скрепленное признание и неприкосновенность моей добычи. Ни вы, ни ваши прихвостни, ни вообще кто-либо из вашего пантеона или связанных с ним не будут иметь даже малейшей возможности претендовать на то, что станет моим по праву завоевания при закрытии Пустоши. Никогда. Ни под каким предлогом. Ни за очередное «благословение», ни за «помощь», ни под угрозой. А еще невмешательство в мою жизнь. Полное. Абсолютное. Ни под каким предлогом. А после того, как я закрою Пустоши, ваши метки с меня спадут. Вы их снимаете сами. Добровольно. Или я опять пройду через Купель Мораны, а когда вернусь оттуда буду злой. Очень. Надо вам это?

Тишина стала абсолютной. Даже шелест ветерка в руинах замер. Я представил, как Переруг корчится от бессильной ярости при мысли, что какие-то лакомые кусочки ускользнут из его цепких рук. А Сварог… Сварог думал. Он понимал, что я просил не предмет, а принцип. Ограничение их власти, их притязаний. Формальную, но нерушимую гарантию.

— Ты просишь многого, Видар, — наконец прозвучал ответ. Голос Сварога был тяжел, как глыба.

— Я предлагаю больше, — парировал я. — Доступ к силе, которая иначе может быть для вас потеряна. И гарантию, что я буду закрывать Пустоши, а не искать, как сбежать от ваших игр. Платите за лояльность. Или…

Я нарочито повернулся, делая шаг к выходу из святилища.

— Или ищите другого дурака, готового таскать для вас каштаны из огня за ваши вонючие «возможности». Удачи. Думаю, Переругу уже пора собирать чемоданчик в гости к Кощею, потому как бог без паствы — не бог. Я планирую его сменить. Да хоть на ту же Морану. Она богиня серьезная и держит свое слово, в отличии от некоторых.

— НЕ СМЕЙ! — завизжал Переруг, но его крик тут же был подавлен.

— ДОСТАТОЧНО!!!

Слово Сварога прозвучало как удар молота по наковальне.

Воздух затрепетал. Внезапно передо мной, в луче света, заискрилась пыль, сформировав на мгновение сложный знак — переплетение молота и пламени, обрамленное ломаной линией, похожей на трещину. Знак Сварога. Он горел золотым огнем, затем потемнел до цвета старой крови и впечатался в камень пола с тихим шипением, оставив после себя лишь дымящееся углубление.

— Метка будет наложена, когда ты закроешь первую из Пустошей. И тогда… тогда твое требование будет исполнено. Клятвой Огня и Ковки. Моя и Переруга.

В его голосе звучала… горечь? Досада? Или холодное принятие неизбежного?

— Не когда закрою, — поправил я, глядя на дымящийся символ.- А перед тем, как я приступлю к ее закрытию. Чтобы я знал, за что борюсь. И чтобы у вас был стимул не кидать меня в задницу на этом пути. Понятно?

Молчание. Долгое. Тяжелое. Потом, сквозь зубы, словно выдирая кляп:

— Перед.

Переруг не сказал больше ни слова. Я лишь почувствовал волну чистой, неразбавленной ненависти, брызнувшую в мою сторону, прежде чем их присутствие начало рассеиваться, как дым.

Я остался один среди большого зала. На полу дымился знак — не метка в душу, а обещание. Очень дорогое обещание. Уголок моих губ дрогнул в подобии улыбки. Не победа. Ни в коем случае. Просто первый раунд. Но я заставил богов торговаться. И заплатить вперед.

— Проклятые торгаши — пробормотал я про себя, окутываясь серой пеленой. Ну не голым же мне тут стоять.

Посмотрим. Теперь главное — понять, что там делать и как закрыть эту дрянь. А еще как вернуться обратно домой.

— Видар, — нежный ледяной голос вызвал волну мурашек по телу и развеял мою пелену.

— Прекраснейшая, — поклонился я богине льда и смерти. — Рад тебя видеть.

— Вижу, — усмехнулась она, глядя на мое гордо задранное вверх достоинство. — Я, кстати, тоже. Но тс-с-с, не будем об этом говорить здесь.

— А здесь — это вообще где? Меня так-то прямо из постели выдернули…

— Нейтральная зона нереальности. Мы тут собираемся, когда решаем всякие вопросы. А это, так сказать, переговорная, куда можно приводить смертных. В другие залы нельзя — они слишком насыщены эфиром и благодатью. Могут убить. Любого смертного, кроме тебя. Прошедший мою купель уже не является простым человеком. Навь защитит твою душу. Поэтому идем со мной. И вот еще…

Она щелкнула пальцами, и вокруг меня соткалось тончайшее покрывало изо льда, которое превратилось во вполне удобные брюки и рубашку. А на ногах появилось что-то типа мокасин. На ощупь все было как обычная ткань, но очень холодная. Впрочем, меня это не пугало — низкие температуры с недавнего времени мне вообще не страшны.

— Надо было тебя прикрыть, а то я устала уже облизываться. Ну, и всяким сучкам нечего пялиться на мое.

— Как прикажешь, Прекраснейшая, -вновь поклонился я и уже не удивился, когда она цапнула меня под руку.

— Ведь знаю же, что льстишь, а все равно приятно. И знаешь что? Сейчас я тебя с остальными познакомлю. И ты, пожалуй… веди себя как обычно.

— В смысле?

— Ну, нагло так, самоуверенно. Как ты привык. За последствия не переживай — ты под моей защитой. К тому же право имеешь после того, как они на тебя без спроса метки свои понаставили. Да ты их вообще можешь посылать далеко и глубоко.

— Ох, вот это я могу. Но у меня два вопроса в таком случае.

— Спрашивай.

— Кого надо прямо показательно нагнуть, чтоб другим неповадно было? Бесить толпу — это мой родовой дар. А уж про отдельных личностей я вообще молчу.

И второй вопрос — мы вот так просто идем с вами под ручку. Это мне безумно приятно, но все же возникает некоторое сомнение — надо ли это делать напоказ? Я слышал, ваш муж крайне ревнив и напрочь лишен чувства юмора.

— Об этом раньше надо было думать, -усмехнулась она. — Но нет, Чернобог не ревнив. Сомневаюсь, что он вообще знает это слово. За многие века, прожитые вместе, мы стали друг другу скорей партнерами, чем остались семьей. Да и не были мы ей никогда — слишком разные. И пока это не бьет по его репутации, я вполне могу себе позволить небольшую интрижку.