Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— Заметил, — я слежу за действиями мажоров и выражением морды Льва. — Думал… повезло.

— Хрен там повезло. Мне отец намекал, когда отправляли сюда. Это такая местная гарнизонная традиция, сечешь? Неформальная. «Спартанские мальчики должны драться».

— Традиция беспредела? Снага калечить, бары громить? Чот перебор, нет? А нас как Ожегин на «Решете» гонял — это значит, «не дрючить»? А «банька по-опричному»?

— Ну… — смущается Ганя, — мы же тогда, наоборот… Отхватили. А не победили. И протекции такой у нас нет, как у… князя.

Мы оба глядим на хмурящегося Долгорукова: я — с ожиданием, а Сицкий… как будто с завистью! Меж тем князь решает вопрос о штурме кабака.

Что характерно, прохожих на улице никого, кроме нас. И машины здесь редко ездят.

— Да ладно, Лев, — неожиданно говорит Тургенев. — Ну чего там девчонок до истерики доводить. Хозяина-то нету, они же помрут со страху, если мы опять вломимся. Да и пиво я лично допил. Поехали в другое место.

— Ладно, вызывай тачку.

Ганя торопливо мне пересказывает, как тот же Тургенев окатил одного из снага грязной водой из ведра, спровоцировав драку. Ясно.

Впечатывая в пыльный асфальт каблуки, иду к мажорам. Ганя семенит сзади.

— Пацаны, — миролюбиво говорю я, хотя самого коробит. — Вы не лезли бы к снага. А? По-нормальному прошу.

Мягко вскидываю руку, предупреждая реплику Бурана.

— Ну просто нам всем тут жить. А где живешь — не гадь. Всем же лучше будет.

— Это ты нас гадами назвал? — изумляется Буран.

Но Долгоруков, глядя в глаза, тянет с улыбочкой:

— Понимаю, что ты о них беспокоишься, Усольцев. Как-никак, родственники.

— По матери, — радостно добавляет Горюнович, и все ржут.

Н-да, эффект моего обращения предсказуем. А вот мое следующее действие — нет. Даже, честно говоря, для меня.

Горюнович получает в открытый рот струю газа. Долгоруков — в глаз. И Бурану с Тургеневым достается.

Как хорошо, что я взял на рынке этот баллончик. И не просто в карман положил, а уже распаковал и опробовал в кустах. Струя норм!

Баллон, конечно, девчачья тема. Собственно, у Лидки в Твери был такой же: я же ей и купил, и научил пользоваться. Красный, весь в иероглифах, по-нашему только две буквы — «CS». Только здесь, в Поронайске, стоил дешевле в три раза. Поэтому я и не смог пройти мимо, увидев в витрине… взял на память, а он тут же и пригодился.

Вообще, это, собственно говоря, и не оружие даже — так, фактор неожиданности, если повезет. После его применения либо убегать, либо бить. Как говорил мой тверской кореш Саня, «сначала залить газом, а потом набить рожу». И надо сказать, баллон Саню выручал не всегда. Бывало, он и сам отхватывал; «залить газом» — это грознее звучит, чем работает.

Но для мажоров оказывается самое то. Не знаю, есть ли зачет «Применение магии в условиях распыленной раздражающей взвеси», но если есть — парни бы его завалили. Да и не только магии. Применять сейчас что бы то ни было — уклонение от удара, например, — они явно не готовы. Чот совсем дворяне уличной драки не нюхали… ну вот, понюхали, получается.

Бью сперва Горюновича — самого опасного. Резко в нос, чтобы не очухался. И следом — тяжелый в челюсть. Отскок, разворот. Теперь рядом Буран с Тургеневым. Наш Морозко выставил руки, но совсем бестолково. Ужас-с-сный газ-з!.. Сбиваю руки, достаю в печень. Хватит.

Тургенев всю эту секунду не делает ничего — ну и дурак. Всовываю корпусный под ребра — есть контакт! И по челюсти… И назад, назад, прочь от группы. Я этих троих лосей не завалю — нечего и пытаться. Задача — ошеломить и отступить прочь, оставив за собой последнее слово.

Так, стоп, а где Долгоруков?

Лев, ухватившись за перила крыльца, блюет. Не хуже, чем я в Хтони. Только, мм… я там с гнилым медведем сражался, а он… так, газку хватанул.

— Я их сглазил, — шепотом вопит Сицкий, но чтобы никто из мажоров не видел. — Все, все! Валим, Андрюха!

Что валить пора, Ганя тонко чувствует. Один против четверых — расклад гнилой, как тот самый медведь. Даже с Сицким. Но и слишком поспешно сваливать — обнулять победу. Надо как бы неторопливо. Небось не полезут, пока не прокашляются…

— Говно вы, а не спартанские мальчики, — говорю я дворянчикам, и мы с Ганей начинаем пятиться. С достоинством.

— Сказал же — хотел по-нормальному! — провозглашает Сицкий как бы мне, но на самом деле — мажорам. Оставляет себе пространство для дипломатии.

Когда мы удаляемся метров на тридцать, из-за угла медленно выкатывается автомобиль. Слава богу, не полицейская тачка. Желтое такси с шашечками: видать, кто-то из наших противников вызвал еще до замеса. В другое место ехать. Ага.

Притормаживает, но не останавливается.

Долгоруков машет рукой, тянет из внутреннего кармана кошель, трясет им. Пара монет выскальзывает и катится по асфальту, присоединяясь к тому, что Горюнович натряс из урны и что наблевал сам Лев.

— Опричников не повезу! — рявкает из окошка водитель. — Ни за какие деньги!!

Виляет, объехав Льва, который выбрел на центр улицы, и втопив педаль тока, пролетает мимо нас с Сицким.

— Ур-роды, — доносится из окошка.

* * *

Покуда бредем на базу, Ганя все восторгается, как мы «вдвоем» ушатали четверку мажоров:

— Фиганул из баллона ты, конечно, вовремя! Я же как раз на него порчу навел, чтобы он рот открыл…

С каждым разом вклад Гани в победу выходит больше и больше. Наконец, он переключается на другую тему:

— Слушай! А ты же с Бураном еще позавчера порамсил, да? Из-за Варьки.

— Вари, — говорю я.

Всегда удивляюсь, когда выясняется, что наши аристократы знают словечки типа «рамсить». Хотя давно понял — отлично знают. У них в одной речи будет и «сударь, извольте дать объяснения», и тут же — «чо, берега спутал, пес?» Хотя «пес» тут типа не оскорбительное… Никак не привыкну.

— Отстань, Сицкий. Не твое дело… собачье.

Гане все не дает покоя история, как я — действительно из-за Вари — закусился с Бураном, а он не видел.

А дело было обычное: занятие по курсу уставов в учебном корпусе… и в перерыве по коридору — мимо открытой двери — идет Варя. Пацаны, конечно, не упустили случая высказаться — старших-то в аудитории