Отморозок 6 - Андрей Владимирович Поповский

будущее, если оно у меня еще, конечно, будет. Потому как, у меня есть некие подозрения, что стоящая передо мной задача, связана с большим риском для жизни. То, что я не взял деньги у Вахо и заинтересовал его туманными предсказаниями о будущем, было правильное решение, пришедшее мне в голову мгновенно. Если я все же через полтора года вернусь из армии живым и здоровым, Вахо за это время убедится, что то, что я ему сказал о скорых переменах в стране не пустой досужий треп понтливого пацана. Тогда я стану еще более интересным для него, и валить меня не станут, пока не поймут, кто я такой и как с этого поиметь выгоду.

Шлепая обутыми в легкие полукеды ногами по лужам, оставшимся после ночного дождя, я заметил, что рядом со мной медленно едет белая шестерка. Это немного меня напрягло. Вчерашний разговор по итогу закончился вроде нормально, но мало ли что. Глянув на водителя, я с изумлением узнал Ивана Карабанова, который просто помахал мне рукой. Я остановился, и шестерка притормозила рядом. Иван мотнул головой, приглашая меня сесть рядом на пассажирское сидение.

Сев в машину я протянул ему руку и с улыбкой сказал.

— Привет Ваня! Молодец, что все таки нашел меня.

— Ну, здравствуй, Юра. — Пожал мне руку Иван — Объяснишь мне, кто ты такой и откуда, меня знаешь?

Сижу и думаю с чего начать. Наша встреча получилась слишком внезапной и это немного вогнало меня в ступор. Полгода назад, в Москве, я все ждал, когда Иван появится и приготовил целую речь, чтобы объяснить ему, кто я такой и откуда его знаю. Речь тогда так и не пригодилась. Иван не появился, меня вскоре призвали в армию, и новые события вытеснили нашу встречу на даче на периферию моего сознания. Теперь вот непонятно как нашедший меня Ваня сидит рядом, смотрит, ожидая объяснений, а я просто не знаю, что ему сказать.

— Вань, ты только не считай меня сумасшедшим, — наконец решаюсь начать этот весьма непростой для нас обоих разговор.

— Смотря, что ты мне скажешь, — качает головой Иван. — Ты там, на даче, назвал меня «дружище». А я сейчас вижу тебя в третий раз в жизни и, черт возьми, не знаю кто ты такой.

«Третий? Почему третий?» — мелькает у меня мысль. — «По факту то второй. Первый там на даче, а второй сейчас. Или был еще раз, где я его не видел, а он меня да. Скорей всего так и есть. Ладно, спрошу позже, если разговор у нас получится. Что не факт.»

— Я твой друг, Ваня. Друг, который обязан тебе жизнью, — говорю ему, смотря прямо в глаза. — Мы с тобой просто еще не успели встретиться и подружиться в этой жизни. А в моей прошлой жизни, ты погиб в бою, спасая меня.

— Как это я погиб? — Озадачено смотрит на меня Карабанов. — В каком еще бою? В Афгане что ли? И что за прошлая жизнь такая? Ты что, буддист что ли?

— Нет, Ваня. Я не буддист, и моя прошлая жизнь не аллегория, а реальный факт. Погиб ты не в Афгане, а здесь в Чечне, восемнадцатого января тысяча девятьсот девяносто шестого года.

— Ты парень случаем не псих? — Осторожно интересуется Карабанов, отодвигаясь от меня подальше. — В какой еще реальной прошлой жизни? Сейчас октябрь восемьдесят пятого. Какой, еще к черту, девяносто шестой год? Чего ты несешь?

— Я же просил, не считай меня за психа — тяжело вздыхаю я. — Ты же умный парень Ваня. Ну подумай сам. Мы с тобой, до той встречи на даче, никогда не встречались. Так?

— Ну так. — Осторожно кивает Иван.

— Пошли дальше. — Продолжаю разговор, не отрывая взгляда от собеседника. — Я назвал тебя по имени. Сказал, как зовут твоих отца и мать. Я знаю, что они погибли в аварии, а ты вырос в детдоме. Я знаю прозвище твоего первого тренера по самбо — Чехов. Знаю твои коронки в бою. Правда, может быть, некоторые из них у тебя появятся уже позже. Мы с тобой встретились в моей прошлой жизни в девяносто третьем году. Это ты научил меня многому из того, что я знаю. Ты был мне старшим товарищем, командиром и другом. А потом ты погиб в бою, спасая меня. Я застрелил того духа который тебя убил, но тебе уже было не помочь.

— Постой, постой, — замотал головой Карабанов. — Ты вываливаешь на меня так много всего, и это кажется какой-то, чушью или бредом сумасшедшего. Почему ты говоришь, что в девяносто шестом году шла война в Чечено-Ингушской АССР? На Союз кто-то напал? Душманы? Как меня убили?

Сыплет вопросами как пулемет, и на каждый из них не так просто ответить, не прибегая к мистике. Блин, вот как человеку, причем, довольно не глупому, который когда-то сам меня учил мыслить логически, рассказать о будущих перестройке и развале СССР. Как рассказать ему о первой чеченской и о его собственной в ней гибели. А потом еще обо всем, что случилось в мире до взрыва в январе 2024 года, в котором я погиб, чтобы оказаться в 1983 году в теле школьника Юрки? Вот как? Тем более, что у меня на это почти нет времени. Сегодня вечером я уезжаю в Москву, и это не отложить. А мне нужно еще уделить внимание матери.

— Так Ваня, — наконец принимаю решение. — Давай отъедем с дороги в один маленький скверик около парка и там спокойно поговорим. Тут разговор долгий и очень не простой будет.

— Ну, давай отъедем. — Вздыхает ошарашенный вываленной на него информацией Иван. Такого поворота он точно не ожидал. — Давай, показывай куда ехать.

Глава 4

Мы с Иваном сидим на деревянной скамейке в небольшом сквере, густо усыпанном опавшей сухой желтой листвой. Мимо время от времени проходят гуляющие пенсионеры, или запоздавшие школьники.

— У меня все это просто в голове не укладывается, — пожаловался Иван к исходу второго часа нашей беседы.

— А мне, думаешь было, просто оказаться в теле пятнадцатилетнего пацана, и получить в первый же день в морду от местной шпаны. — Недовольно бурчу я. — Между прочим, там мне уже стукнуло пятьдесят четыре, и я был очень солидным и