"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

ему доказывать. Я не привык, чтобы мои слова подвергались сомнению, тем более каким-то простолюдином, пусть и близким к Вивиан. Ну, и ввязываться во внутренние разборки я хотел меньше всего — пора было возвращаться домой. Но один я не уйду, это факт. Тащиться обратно через Пустошь — тоже не вариант. Шанс сложить там голову более чем высок. Но был и другой путь. Отчаянный, безумный, но единственный, что давал надежду.

— Плевать на Альберта и вашего императора, — вырвалось у меня, и в голосе прозвучала та самая ледяная ярость, что клокотала внутри при упоминании имени принца. — Плевать на его ложь и интриги. Прятаться здесь? Ждать, пока он пришлет войска? Бессмысленно. У меня есть другой путь. Быстрый.

— Какой? — Рудольф насторожился.

— Домой. К себе. В Россию. Там безопасно. Там Альберт не достанет. А если вдруг каким-то образом он придет туда, — я усмехнулся, — то будет сильно удивлен приемом. Возможно, даже смертельно.

Я увидел мгновенную надежду в глазах Рудольфа, тут же погашенную скепсисом.

— Но дорога… она лежит не через поля и леса. И даже не через Пустошь. Она лежит через Навь.

Тишина. Даже слабый шорох солдат замер.

— Через… Царство Мертвых? Ты бредишь от усталости, путник? Или смеешься? — побледнел Рудольф.

— Ни то, ни другое, — ответил я тихо, но отчетливо. — Я могу проложить Путь. Провести сквозь тени. Но… сил хватит только на троих. Вивиан, Изабелла… И плюс один. Быть может, это будешь ты, если не захочешь бросить девушек.

— Троих… — он пробормотал.- А остальные? Мои люди?

Я молчал. Ответ был ясен. Они останутся здесь. Приманка. Или жертвы. Рудольф сжал кулаки, глядя на своих верных солдат. Его честь дворецкого и воина рвалась на части.

— И ты веришь, что сможешь это сделать? — спросил он наконец, и его голос дрогнул. Он смерил меня взглядом с головы до ног — изможденного, грязного, не внушающего ни малейшего доверия. — Госпожа Вивиан… она говорила о твоей силе. О том, что ты сделал в Пустоши. Но… — он запнулся, подбирая слова, стараясь быть вежливым, но не скрывая сомнений. — Прости, путник. Ты не выглядишь… сильным магом. Ты выглядишь, как человек на последнем издыхании. Царство Мертвых — не тропинка в лесу. Это гибель для живых. Даже для сильнейших. Как я могу поверить, что ты… в таком состоянии… способен провести нас через него?

Его сомнения были оправданы. Они били в самую суть. Я был на последнем издыхании. Моя сила была не ярким пламенем, а тлеющим угольком, едва теплящимся под грудой пепла усталости и боли. Верить в меня сейчас было безумием. Но иного выбора не было. Несмотря на то, что источник и каналы стремительно восстанавливались, до былого могущества мне было далеко. Все же Пустошь смогла меня отравить, и пока этот яд в моем организме, восстановление сильно замедлено. Впрочем, сильно ударить я смогу, невзирая на последствия. Нужно бы еще немного времени, чтобы я восстановился. Но боюсь, у нас его нет.

Я поднял руку. Просто посмотреть на нее. Пальцы дрожали. Кожа была серой, под глазами — черные провалы. Я сам видел в себе лишь тень.

— Ты прав, Рудольф, — сказал я тихо, опуская руку. — Я не похож на того, кто может такое. И моя сила сейчас… она не та, что была. Она выжжена. Но то, что осталось… этого хватит. Для троих. Для Пути. Я не прошу веры. Я прошу… рискнуть. Потому что Альберт не даст вам времени на восстановление. Его войска наверняка уже в пути. И когда они придут… здесь не останется камня на камне. А Изабеллу найдут. — я посмотрел ему прямо в глаза, вкладывая в свой взгляд всю свою твердость, на которую был способен. — Это не побег. Это единственный шанс спасти Вивиан и Изабеллу. Спасти то, что тебе дорого. Поверишь ли ты мне? Или предпочтешь умереть здесь, защищая руины?

Тишина снова накрыла нас, тяжелая, как свинец. Рудольф стоял неподвижно, его лицо было каменной маской, но в глазах бушевала буря. Долг. Разум. Скепсис. Отчаяние. И глубокая, яростная преданность девушке, чьему роду он давно поклялся в верности и которую считал своей дочерью. Он смотрел на меня, ища в моем изможденном лице хоть крупицу правды, хоть искру той силы, о которой говорила Вивиан.

Я в ответ смотрел на него. И чем больше думал, тем сильней крепла во мне уверенность, что я в это влезать не буду. Зачем оно мне? Ради восстановления доброго имени девушки, которая отправится со мной? Да не пофиг ли? Пусть твари оболгавшие ее, гниют в своей паршивой империи, пусть строят интриги — мы будем далеко. А уж безбедную жизнь я и Вивиан, и Изабелле обеспечить смогу. Даже если она не станет моей, я своих не бросаю. Она верный друг, что не раз прикрывала мне спину, а значит, я ей должен — и сильно.

Рассветный ветер шевелил его поседевшие виски. Где-то в лесу каркнула ворона. Решение висело на волоске.

Глава 4

Едкий дым от очага щипал глаза, смешиваясь с влажным холодом, пробиравшимся сквозь щели бревенчатой стены. Я стоял, прислонившись к косяку, слушая тихий спор за тонкой перегородкой. Голос Рудольфа — низкий, настойчивый, полный сомнений, и Вивиан — слабый, но с той самой сталью на дне, которая уже разбила один замысел Альберта, хотя бы и ценой бегства.

— … Он едва стоит на ногах, миледи! — доносился горячечный шепот Рудольфа. — Навь? Это безумие! Мы даже не знаем его!

— Знаем ли мы кого-то еще, Рудольф? — возразила Вивиан. Голос ее был тихим, но каждое слово падало, как камень в воду, расходясь кругами тяжелой правды. — Знаем ли мы, кому вообще можно верить в этом… этом змеином гнезде, что зовется Нормандской Империей? Где честь продается за шепот в ухо принцу, а правда тонет в море лжи? А он меня не предал ни разу. И спину прикрывал, и кормил, и поил. И охранял, пока я спала. Ему можно верить. Наверное, только ему. Ну, и тебе…

Тишина. Я живо представил, как дворецкий опускает голову, не в силах спорить с этим горьким итогом.

— Я устала, Рудольф, — продолжила она, и в этих словах не было слабости, только бесконечная усталость души. — Устала от интриг, от ядовитых взглядов, от этой…