"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

— Не хочешь отвечать? — Вивиан подняла на меня глаза. — Больно вспоминать?

— Нет, не больно, — улыбнулся я. — Просто я в этой жизни видел слишком мало хорошего. И за каждое хорошее воспоминание мне приходится расплачиваться литрами крови. Вот только подумаешь, что жизнь налаживается, как тебя сразу тыкают лицом в дурно пахнущее, чтоб не расслаблялся.

— Значит, у вас как и у нас — все плохо?

— Да как тебе сказать — те же интриги, та же грызня за власть. Светлые гнобят темных, темные рвут глотки светлым, и так по кругу. Двоевластие и бардак. Но контролируемый, пусть и не всегда. Весело.

— И все же, что у тебя на личном? Прости, я не знаю ваших свадебных атрибутов, но ничего такого на тебе, что бы бросалось в глаза, кроме родового перстня, не вижу.

— Если ты насчет того, женат я или нет, то нет, не женат. Есть ли у меня невесты? Есть. Хочу ли я на них жениться? Иногда сам не знаю, но чаще хочу. Все-таки я их сам выбрал, а отец согласился. А если тебя интересует, — тут я хитро посмотрел на нее, — если ли место в моем сердце для еще одной красавицы, то ответ будет утвердительным.

— Вот теперь я вижу, что ты настоящий темный, не пропускающий ни одной юбки. И пока я не могу понять, нравится мне это или нет.

— Ну, тогда для закрепления успеха предлагаю поспать, восстановиться и двигаться дальше. Нас ждет Сердце пустоши, и кто знает, какие сюрпризы еще оно приготовило.

— Согласна. Но спать будем раздельно. Я девушка приличная и не готова еще ложиться в постель с мужчиной.

— Посмотрим, — улыбнулся я. — Потому как я ни разу не рыцарь, и спальник у меня хоть и большой, но один. Так что выбор за тобой — спать на камнях, но одной, или в теплом и мягком спальнике, но в моей компании. Так что вы выберете, госпожа Вивиан? Что выберете?..

Глава 26

— Я надеюсь, ты благородный человек и не дашь волю рукам, — после недолгого раздумья Вивиан все же выбрала теплый спальник, а не холодный камень.

— Я в первую очередь не насильник и никогда не возьму девушку силой, -ответил я, устраиваясь поудобней.

По факту у меня этих спальников было в запасе штук десять, но ей об этом знать не обязательно. Да, вот такая я похотливая скотина! Но после стольких превозмоганий, уверен, что заслужил чуточку женского тепла.

— Тут тесно, — пожаловалась она, устраиваясь на боку и прижимаясь ко мне попкой.

— Зато уютно, — я чуть сдвинулся, чтобы не упираться своей радостью ей в зад.

Попутно окружил нас серой пеленой — она и спрячет, и от опасности убережет. А нам реально надо было отдохнуть — каналы горели, источник не восстановился, состояние наше было на грани критического.

Да, мы храбрились и делали вид, что все нормально. Но если даже я так себя хреново чувствовал, то что говорить о хрупкой девушке? Поэтому, ничуть не сомневаясь в своем праве, я приобнял ее — без всякой пошлости, — и спустя мгновенье вырубился.

Пришедший сон оказался даже не отдыхом. Это было падение в бездну. Мы спали, прижавшись друг к другу, делясь теплом души и тела. Я обнимал ее, она доверчиво прижималась ко мне. Да, мы боялись, но усталость была сильнее страха. Она свалила нас, как подкошенных, разом завладев и телами, и мыслями.

Проснулись мы одновременно — от ледяного прикосновения капель, падающей со свода на лицо. Боли не утихли. Лишь притупились, став фоновым гулом существования. Силы вернулись, но не много. Как вода в пересохший колодец после слабого дождя. Хватит, чтобы встать. Хватит, чтобы идти. Хватит, чтобы умереть достойно, если придется.

Мы молча собрали жалкие остатки снаряжения. Молча поели — слов не было. Усталость не прошла. Молча двинулись вниз. Туда, куда вел невидимый, но неумолимый тягот. Пульс Пустоши. Зов Сердца.

Лабиринт. Это слово слишком благозвучно для того ада камня и тьмы. Туннели не просто ветвились. Они искривлялись. Сжимались и разжимались, как легкие спящего дракона. Пол под ногами то становился скользким, как лед, то обжигающе горячим. Воздух гудел разными голосами: то шепотом безумия, то ревом невиданных зверей, то ледяным свистом ветра из ниоткуда. Время потеряло смысл. Сутки? Недели? Лишь бесконечная череда шагов, боев, ран, коротких передышек и снова — вниз.

Монстры здесь были иными. Не просто охотниками. Сторожами. Частями самого лабиринта. Стены оживали, выбрасывая щупальца из черного камня и льда. Из мрака под ногами выныривали тени-близнецы, копирующие наши движения с убийственной точностью. Воздух сгущался в ядовитые облака, что своими испарениями, казалось, выедали легкие. Каждый шаг мог стать последним.

И мы сражались как единый механизм. Я не оглядывался, зная, что Вивиан прикроет спину. Ее шепот: «Слева! Тень!» — и мой Ледяной Клинок уже резал воздух, встречая незримого врага. Ее холодная, смертоносная аура гасила пси-атаки, а моя Серая Пелена, тонкая, как паутинка, но невероятно прочная, принимала на себя удары физические.

Мы не говорили о доверии. Мы дышали им. Каждая спасенная жизнь другого оплачивалась новой раной, новым ожогом каналов магии. Мы делились своим теплом, перевязывали раны друг другу дрожащими руками, спали, сменяя друг друга на часах, в эти редкие минуты тишины.

В коротких передышках, задыхаясь у жалкого подобия костра из волшебного пламени (слишком опасного здесь, но необходимого для тепла и света), мы говорили. О жизни. Она рассказывала об Изабелле — ее смехе, ее нелепых стихах, ее страхе перед грозой. Я — о своих друзьях. О их упрямстве, силе духа. О Гиви, что никак не мог найти себе девушку, о Таньке, что с легкостью могла врезать даже самому сильному магу… Эти истории были нашими талисманами. Напоминанием, ради чего мы ползем в эту преисподнюю. Ради того, чтобы у них было будущее.

Битвы сливались в сплошной, кровавый калейдоскоп. Один монстр — огромный, многоногий скорпион из чистой тьмы, его жала излучали волны распада. Мы едва унесли ноги, оставив ему на память часть моей куртки и ожог на руке Вивиан. Другой — стая кристаллических ос, чьи жала проходили сквозь щиты. Мы отбивались спина к спине, пока не рухнули от истощения в боковом туннеле, едва