Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— Ты обратил ее и не сказал мне ни слова, хотя мог предупредить. Ты поставил меня перед фактом. «Тристан, это твоя сестра. Хочешь ты или нет, но тебе с этого дня придется ее терпеть. Ухаживать за ней, читать вслух, говорить о физике, химии, астрономии, лингвистике…».

— Не нужно пугать девушку раньше времени. Ты успеешь продемонстрировать широту своего кругозора. Начните с анатомии.

— С анатомии? — озадаченно переспросил Тристан. — А ты уверен, что она интересуется чем-то, кроме косметики и татуировок?

Отец решительно положил руку ему на плечо, предлагая отодвинуться.

— Заодно и проверишь. Она попросила у меня литературу о мозге. Хочет узнать, как работает память.

Доктор Хобарт начал спускаться по лестнице, и Тристан последовал за ним.

— Ты же не шутишь, верно, отец?

— Помнится мне, ты любишь нейробиологию. Прочитай юной леди лекцию о дисфункциях lobus temporalis[1].

— То есть, ты хочешь, чтобы я сидел и… читал ей лекции по нейробиологии? Она же… ну. — Он развел руками. — Вампирша, которой и суток не исполнилось. Ты уверен, что тема выбрана правильно?

***

… - Так, значит, нарушения долговременной памяти могут привести к бессоннице, дисфункция миндалевидного тела — не такой уж редкий недуг, а сосцевидные тела контролируют еще и сексуальное поведение? Это очень интересно…

Тристан перевернул страницу атласа по нейробиологии. Терри, чьи глаза уже начали менять цвет с карего на фиалковый, смотрела на него с искренним вниманием.

— Если ты не против, я бы хотела послушать еще про дофамин. Ты начал рассказывать о том, каким образом он участвует в регулировании когнитивных функций. И про систему поощрения.

Один из альбомных листов, лежавших между страницами, спланировал на пол. Он опустился рисунком вверх, и несколько секунд Тристан изучал изображенную на нем часть мозга.

— Можно взглянуть поближе? — подала голос Терри. — Прости, я не могу двигаться. Доктор Хобарт… отец предупредил, что некоторое время мне придется провести в покое.

Отец.

Тристан неохотно выбрался из мягкого кресла, поднял с пола рисунок и показал девушке.

— Ух ты, — восхитилась она. — Это ты нарисовал? Очень точно!

— Глупости. Это быстрый эскиз. Никакого сходства.

Терри смотрела на него из-под нахмуренных бровей.

— Ты рисовал и до… этого?

— До обращения? — уточнил Тристан. — Нет.

— Не-е-ет? — удивленно протянула она.

— До обращения я был никем.

В глазах девушки светился интерес, испытывать который могут разве что маленькие дети, и на несколько мгновений Тристан попал под власть искушения открыть ей все. Рассказать о том, как его нашли. Как привели сюда. Как подарили второй шанс. Рассказать о том, как первое время молодой вампир боролся с сущностью, названной им «тот, кто был до Тристана», и о том, как она иногда одерживала верх. О том, что и пять лет спустя он, постигший суть открытия отца, боялся: а не вернется ли прошлое? Возможно, это не выздоровление, а устойчивая ремиссия?

— А я и так никто, — улыбнулось существо, которое теперь приходилось ему сестрой. — Даже если мне и есть, что терять, то я ничего не помню. И, знаешь, кажется, это к лучшему. Ведь так проще открыть чистую страницу, да?

Если они вообще существуют, эти чистые страницы. Тристан всегда подозревал, что люди и темные существа переоценивают этот феномен.

— Ты знаешь, кто такой Томас Аквинат? — спросил он у Терри, возвращаясь в кресло.

— Нет, — покачала головой та.

— Это религиозный философ. В том числе, он известен пятью доказательствами существования бога, которые ошибочно приписывают Иммануилу Канту. Одно из них — это так называемое доказательство от степеней бытия. Оно говорит: финальная точка любой эволюции — воссоединение с богом, потому что бог — это самое совершенное, что только существует в двух мирах. Когда я впервые прочитал доказательства Томаса Аквината, они меня не на шутку взволновали. Я часами сидел в библиотеке отца и размышлял о них. А потом понял, что кажется мне странным. В эволюционную цепочку вмещаются люди и необращенные. Обращенные — нет. Вампиры не эволюционируют. Ну, если не считать эволюцией переход от крови к эмоциональной пище. И меня осенило.

Терри вытянула бы шею от удивления, если бы могла двигаться.

— И что ты понял? — поторопила она.

— Такие, как я и ты, вампиры, которые не нуждаются в крови или эмоциях доноров, находятся вне эволюционной цепочки. Мы — тот бог, та точка, к которой стремится каждый.

— О. — Брови девушки легко поднялись. — Так мы боги?

— Вот именно. — Тристан положил руки на подлокотники кресла и самодовольно улыбнулся. — Избранные.

— Но кто нас избрал?

А она неглупа. В конце-то концов, они беседуют вот уже четверть часа, и она ему до сих пор не наскучила. Ей интересна нейробиология, она схватывает налету и умеет думать. Пожалуй, против такой сестры он ничего не имеет.

— А кто избрал того бога, о котором говорил Томас Аквинат? — ответил он вопросом на вопрос.

— Не знаю, — смутилась Терри. — Если честно, я не верю в бога. Думаю, его придумали люди. Людям нужно во что-то верить, такова их природа.

— Тот, кто нуждается в вере, слаб, — нравоучительно изрек Тристан. — Сила — не в вере, а в знании. Наука — это знание, Ученые сомневаются, ищу и находят, а поэтому они сильны.

— Ну хорошо, — смилостивилась девушка. — Предположим, что нас и вправду избрали. Но для чего?

— Для того, чтобы мы показали другим правильный путь.

— Что-то не верится, — с сомнением протянула Терри.

Тристан расхохотался.

— Это ничего, — успокоил он сестру, — со временем ты поймешь. Мне истина тоже открылась не сразу. Продолжим читать атлас?

— Лучше расскажи мне еще про религиозную философию, — попросила девушка.

— Хорошо. Только принесу пару книг из библиотеки. Многое я помню наизусть, но лучше, если источник под рукой.

12 июля 2009 года

Треверберг

— Всем почитателям художественного таланта Эдуарда Муна известно, что он работает в романтичной и немного абстрактной манере. Но картины, представленные на сегодняшней выставке, вас удивят. Пожалуйста, следуйте за мной, леди и джентльмены.

Невысокая девушка в костюме а-ля «мадемуазель Шанель» направилась в первый зал, и толпа предвкушающих эстетический экстаз зрителей двинулась за ней.

— Разве он еще не выставлял эту восхитительную мистику по мотивам городских легенд? — удивился Тристан, приноравливаясь к неспешному шагу гостей. — Если мне не изменяет память, я ее уже где-то видел.

— В программке? — предположила Терри. Длинное черное платье, усыпанное мелкими блестками, делало ее похожей на русалку-гота. Сестра держала его под руку, и со стороны они сошли бы за богатую пару. Появляться в таком виде в свете было идеальным решением: ни у кого не хватало