Над рекой правды - Ольга Александровна Чигиринская

— значит, на волю. ‒ Сиван повернулся к Кесаде. ‒ Вам нужного его допросить? Тут Родос, тут и допрашивайте.

‒ Ты с ума сошел? Ты понимаешь, какую смолу нам за шиворот нальют? ‒ Зора скрестила руки на груди.

‒ У меня на руках пять трупов! ‒ рявкнул Сиван. ‒ По городу шатаются два ублюдка с плазменным гранатометом! И я должен их найти, пока трупов не стало больше! А вы забираете у меня ключевого свидетеля?

‒ Лейтенант Сиван, эти ублюдки называются террористами, и заниматься ими должен наш департамент, ‒ гнула своё Кесада. ‒ Это вы удерживаете ключевого свидетеля!

‒ Я? Удерживаю? Вот он сидит! Перед вашими глазами! Хотите допросить — допрашивайте, кто вам мешает?

‒ Ты мешаешь, ‒ капитан Зора взяла Сивана за локоть и потащила к дверям. Тот пошел, но уже в самих дверях развернулся.

‒ Я буду наблюдать! И если вы позволите себе хоть одно лишнее движение… ‒ он прицелился пальцем в Кесаду.

‒ Ну хорошо, ‒ госпожа Кесада села за стол напротив Дика. ‒ Скажите, юноша, где сейчас находится ваш корабль Сабатон?

Дик сделал резкое движение шеей, связки хрустнули и пришли в более комфортную позицию.

Развалившись на стуле, Дик закинул руки за голову и сообщил госпоже Кесаде:

‒ Без своего адвоката я и слова не скажу.

‒ Вы что, издеваетесь надо мной? ‒ возмутилась она.

‒ Нет, ‒ горячо возразил Дик. ‒ Хотя-а… Да, все-таки да. Вы только что дважды в течение одной минуты попытались изнасиловать закон. К тому же брутально, без предварительных ласк, лубрикантов или хотя бы чашечки сакэ. В вашем возрасте это позор, майор. Совесть совестью, кому Бог дал, кому нет, но ведь профессиональные навыки нужно иметь. Не то что б я такого раньше не видел, но, Бога ради, это Имперский домен! Где стиль? Где класс?

О Сабатоне Дик не упомянул, потому что эту чиновницу наверняка разыграли втемную: если не удастся вытянуть парня из участка, пусть хотя бы скажет, где его корабль.

На лице майора Кесады были написаны возмущение, гнев и обещание расплаты — но маленькими буковками, мгновенным углублением мимических морщинок. Талантливой госпожа Кесада не была, но как чиновник лицом владела. Хотя Дику уже надоело сталкиваться с пешками, он хотел наконец увидеть шахматиста.

‒ Кажется, юноша, вы не так хорошо разбираетесь в законах, как притворяетесь, ‒ неторопливо проговорила она. ‒ Вам угрожает от двух до шести лет тюрьмы за транспортную диверсию и проникновение в систему управления с конфискацией орудия преступления — вашего корабля. Вы можете поспособствовать улучшению вашей судьбы, если добровольно сдадите свой корабль и подробно расскажете, что сподвигло вас совершить преступление. Конечно, есть смягчающие обстоятельства — например, самозащита. Но нам следует знать все подробности дела, иначе мы ничего не сможем для вас сделать.

Дик нагло зевнул на весь рот, едва прикрывшись кулаком

‒ Майор, мне было пятнадцать, когда меня осудили на смертную казнь. А перед казнью повесили голышом за руки в глайдер-порту и восемь минут пороли на глазах тысяч людей, так что кровь во все стороны брызгами летела. Хотите меня чем-то напугать — лучше учите домашнее задание и не позорьте свое государственное учреждение. А еще лучше — вернитесь к тому, кто вас послал, и скажите ему, чтоб прислал кого-то покомпетентнее. Или пострашнее, если он хочет прибегнуть к запугиваниям. А я, наверное, еще немного посплю.

И он снова закинул руки за голову и прикрыл глаза.

Слышал, как майор Кесада вышла в коридор, как набирает индекс сантор-линка.

‒ Адресат — глава центрального полицейского управления, ‒ сказал Сабатон. ‒ Прослушать разговор?

‒ Да, ‒ ответил Дик.

‒ Ничего не вышло, ‒ сказала майор. ‒ Сиван говорит, что до суда Йонои останется в участке, Йонои ведет себя нагло. Сиван полностью на его стороне. Ждем адвоката. И я от души вам советую как можно лучше подготовить к суду требования и весь пакет документов, потому что очень не люблю, когда меня стыдят наглые сопляки.

‒ Хорошо, ‒ отозвался знакомый голос. ‒ Оставайтесь там, ждите адвоката. Им скорее всего будет Ройе. Осторожнее, это опытный волк. Документы будут.

Дик усмехнулся.

Значит, после того, как Сабатон поуправлял мобильным панцирем и положил двух киллеров, противник допер, что в игре есть еще один игрок, и уничтожать Дика, Шану и Ройе, пока есть Сабатон, не имеет смысла. Да, Сабатон по имперским законам — вещь, свидетельствовать в суде он не может, но ему и не нужно, достаточно просто скинуть в сеть всё, что он получил. Бум! Звезда из говна и орбитального размаха турбина.

Но тактика брутального насилия себя не оправдала, и к тому же дело получило огласку. Значит, тактику решили поменять. Запихать Дика в тюрьму СБ — и даже не в тюрьму, а в какой-нибудь изолятор на базе подготовки или на корабле. Уничтожить данные в его нейростволе. Уничтожить Сабатон. И далее всё, что скажут Дик, Шана или Ройе, превращается в больные фантазии двух вавилонян, да еще и из Дома Рива, и одного предателя-запроданца. Убийцы, шляющиеся по городу? Убийц найдут. И бьюсь об заклад на что угодно, они будут отчаянно сопротивляться захвату, и погибнут при сопротивлении.

Нет. Что-то не так. Выводы неверные, потому что не хватает общей картины.

«Нужно было инсталлировать полноценный интерфейс, сейчас ты слишком связан необходимостью разговаривать с Сабатоном вслух».

«И окончательно превратиться в Моро?»

«Идиот. Не интерфейс делал из Моро Моро».

Дверь открылась, вошел Сиван. Дик узнал его шаги.

‒ Ты что, правда спишь? ‒ Сиван отодвинул стул, сел. ‒ Значит, так. Эксперты разобрали на молекулы двух убийц из командории. Знаешь, кто они?

Дик не давал Сабатону приказ вламываться в полицейскую сеть. Но ответить на этот вопрос попытался и без того:

‒ Никто, ‒ он открыл глаза. ‒ О них нет данных ни в списках станционеров, ни в списках пассажиров, ни транзитных, никаких. ДНК не индексируется. Оружие не прослеживается. Угадал?

‒ Ну-у-у…. угадал, но не угадал.