По велению вселенной… Я пробуждаю спящее лихо - Анастасия Волкомир

незавидной. Нет, он слишком щепетилен и меня учил тому же. Рука сама не поднимается согласиться на такую выгодную сделку.

– Нет, уж! Я уверен, что тебе есть еще что предложить.

Казалось, что он тоже стиснул зубы, но это лишь мои соображения. Полноценная челюсть у него отсутствовала. Только примитивный разрез рта в виде дупла. Видать тоже не любит, когда его слова не имеют должного воздействия.

– Ну, что ж, раз уж у тебя есть эта груда металла, не пропадать же добру. Этими кусками железа много кто был повержен, но покажу лишь малую часть обещанного.

Я прикусил губу, но согласился. Самый обычный торгаш – сначала обесценивает предложенное, а потом соглашается на меньшее, когда понимает, что ничего другого ему не остается.

Туман показал мне кусок ранее прошедших событий. Я пил чай в учительской. Лариса заодно с завучем крутились вокруг меня, нахваливали, подхалимничали. Одним словом, создавали благоприятную атмосферу, лишь бы я не сдавал позиции. Я покорно кивал, во избежание неблагодарной тишины.

Когда я спросил: «А что у вас находится за стенкой?» – они испуганно переглянулись и начали размахивать руками: «Ничего особенного», мол, просто свежеокрашенные кирпичи. Я не придал этому значение.

Когда они отвлеклись от меня, я тихо украл свиток, что лежал на полке. В нем был рецепт «Забвения». Позже я отдал его Полине. Та подпрыгивала на месте, не скрывая блеска в глазах.

Далее я будто переместился в будущее. Я слышал крик, но не человека, существа. Давил его, он брыкался. Я что-то держал в руке. Легкое, как выпавший по осени листок. Одновременно мне казалось, что я потерял что-то важное. Надо мной стоял силуэт.

Потом я снова почувствовал осколки, какие-то испарения и взгляд голубых глаз, но других, чуть темнее предыдущих.

Видение оборвалось.

– И что ты этим хотел показать? Я просил тебя показать будущее, а вместо этого ты повторяешь произошедшее. Так нечестно!

– Я предупреждал тебя про абстракции. Я сделал все, чтобы видение стало понятным для твоего восприятия. Где твоя благодарность, мальчишка?

– То есть, ты хочешь сказать, что мой позавчерашний поступок это следствие ранее виденного будущего?

– Может, да. Может, нет. Все имеет вес, и эта мелочь тоже.

– Ну, уж нет. Я не знаю, что это за силуэты, но я не допущу этого. На меня никто не посмеет смотреть свысока. Если я предупрежден, значит, вооружен. Видение не сбудется. За что тебя благодарить? Это я должен пенять на себя!

– Как скажешь, но ты уже запустил этот маятник. Его остановка лишь вопрос времени.

– Бред! Если я буду действовать, маятник не остановится никогда.

– Если ты сможешь действовать.

Он скрылся в ночи, оставив отголоски своего мерзкого хихиканья.

***

Пару дней спустя я сходил с Полиной в кино после уроков. Смотрели какую-то пресную драму о несчастной любви и побеге от реальности. Главная героиня какая-то одноклеточная амеба без имени, которая не делала ровно ничего, но ожидала, что все само попадет в ее руки. Таким персонажам не сочувствуешь, не хочется ставиться на их место. Сидел и зевал, пока спутница то облокачивалась на мое плечо, то шмыгала носом. Скука.

– Ну, как тебе фильм? – Спросила она, выйдя из зала. Мы перешагивали кучи разбросанного по полу попкорна и листовок. От этого вида становилось еще более омерзительно. Какие же люди все-таки свиньи.

– Ну, такое…

– М… Совсем не впечатлило?

– Мне не понятны эти переживания.

Полина старалась всей мимикой показать свою Вселенскую печаль. Я не виноват, что она сама захотела пойти со мной на этот бред. Она даже не интересовалась о том, чего хочу я.

– А мне вот очень понятны. Неужели тебя совсем не трогают такие истории?

– Безответная любовь главной героини и ее вечные скачки за сомнительным типом? Мерзость. Тот ее только напрасно дразнит, а она и рада глотать, что дают. Еще ноет: «А за что ей это все?» Я бы на его месте послал бы такую девушку куда подальше. Фанатичность – это болезнь. Нельзя связываться с больными людьми. Твои ожидания – твои проблемы. Их никто не обязан воплощать в реальность.

Та раскрыла глаза: – Ах, так! Да что ты вообще понимаешь в отношениях?!

– Кое-что понимаю. Например, что в отношениях всегда виноваты двое.

– Правда? – Всхлипнула она, вытирая рукавом слезку. Театральность. Сама как актриса. – Тогда скажи, в чем я виновата?

Я немного подумал: – Да ни в чем.

***

Я встретил ту «дохлую» девушку снова. Она выглядывала кого-то из окна. Я не пытался еще раз пойти за ней. Знал, что та растворится в стенах, словно призрак.

Правда, она сама явилась передо мной, когда я шел по своим делам.

Изначально она наблюдала за какими-то девушками, а теперь переключилась на меня.

– Ну, что, живой? – Спросила она, еле заметно ухмыляясь.

– Ты!

– Спокойнее. – Она приставила арбалет вперед. – Он заряжен. Рядом никого нет. Тебе лучше не рыпаться.

Я, в свою очередь, вытянул кинжал: – Рискнешь?

Она засмеялась безумным смехом. Вся она была какая-то водянистая, долговязая, сутулая. Неприятного вида девчонка. Правда, на земноводную расу та тоже не походила. Они, конечно, пытались приткнуться к урбанистике, постепенно выходя из своего привычного места обитания на берег, но это долгий процесс. Впрочем, разглядеть в ней обычную девушку было почти нереально. Ни в жизни не поверю, что она просто человек.

– Тебе лучше передумать. Я сохранена, опыта у меня достаточно.

Черт побери…

– Какое тебе до меня дело, а?

– Зверя ищешь?

Меня обдало холодом. Снова эта лапа. Снова эта тяжесть в грудь. Мне мельком представился черный дымок за стенами школы. Его собакообразный силуэт обрисовала моя фантазия.

– Что ты знаешь об этом?

– Ничего. Абсолютно. А вот твой ножик что-то знает. Как, кстати, поживает твоя семья?

– Да что ты все ходишь вокруг да около? Ты кто такая вообще?

– Да так, никто. А вот моя семья очень хорошо помнит твоего отца. Хороший охотник. Был.

Он рассказывал мне, как сам однажды пытался охотиться на Черного Зверя. Только, по всей видимости, у него не вышло. У нас целая династия, пытающаяся взять это существо за хвост. Зверь наделен недюжинной силой и способен разрушить мир. На этом мои знания заканчиваются. Надеюсь, эта ветка сломается на моей персоне.

На самом деле, у меня не было времени разговаривать с ней. Мы с Полиной договорились встретиться неподалеку от школьной территории, чтобы пойти по своим делам.

Из свитка она вычитала, что самым важным ингредиентом для «Забвения» является перо Василиска. Точнее, дело было в завуалированной загадке: «Ни яд, ни коготь, но то без чего