"Фантастика 2025-123". Компиляция. Книги 1-32 - Александр Сергеевич Конторович

Следуя ее примеру, я тоже выбрал целью ее (чернявой) яростно пылающие очи.

Подскочив сзади, положил ладонь правой руки ей на лоб, указательным и средним пальцами с крошечной задержкой, чтобы дать ей возможность зажмуриться, и надавил на глазные яблоки. Тем временем левой рукой я ухватил ее за основание тонкой точеной шеи.

Отпустив соперницу, брюнетка тут же попыталась вцепиться когтями в мою правую руку, но быстрым и аккуратным нажимом я быстро убедил ее этого не делать.

Левая рука уже плавно уводила озверевшую дамочку в сторону, но тут в атаку уже пошла рыжуха!

Причем атаковала она не свою товарку, а меня!

Представляете?!

Вот где логика?!

Радовала только то, что ее атаки были яростно бесхитростными. Обе руки она постоянно тянула к моим глазам.

Дались им обеим эти глаз? Сначала друг дружке хотели их выцарапать, теперь, вот, мне…

Фетишистки, блин!

Уклоняться от рыжей дьяволицы было просто. Для этого я использовал живой щит в лице ее темноволосой подруги, которую при любом маневре рыжухи, ставил между нами.

Конечно же, брюнетка периодически пыталась сопротивляться, но два моих пальца неизменно призывали ее к полной покорности, хотя бы на коке-то время.

Спустя примерно полминуты, я начал понимать, что нахожусь в положении, близком к безвыходному. Бить девчонок я не собирался (они и так уже прилично друг дружку разукрасили) а они явно не планировали успокаиваться и вести себя адекватно. Однако, все мои опасения тут же развеяла показавшаяся на пороге дома тепла и ласки Рина:

- Если ты хотел прекратить их драку, то можешь быть спокоен: они уже заодно. А вот за себя можешь начинать волноваться, потому что их возродившаяся дружба сейчас направлена против тебя. И тебе же хуже, что ты не дал им время выплеснуть всю ярость во время драки: этот пожар гасится только кровью…

- А ты никак не можешь унять своих подопечных? – с нотками надежды в голосе уточнил я.

- Нет уж, ты сам им помешал, вот сам и разбирайся теперь! Я за доктором уже послала. Он придет, а тут все лица целы и глаза на месте – человек расстроится из-за ложного вызова.

- Издеваешься? – на всякий случай уточнил я.

- Самую малость, - призналась Рина, - да ты не миндальничай с ними: они этого не поймут и не оценят. Сделай уже что-нибудь, чтобы они угомонились, а то мы не успеем подготовиться к утренней церемонии!

Вот! Наконец-то, появилась возможность потом, в случае чего сказать, что это все делалось во благо проведения хорошего, нужного и патриотичного мероприятия, а не потому, что мне так захотелось! Совесть, конечно, от этого чище не станет, но ведь все равно девиц как-то угомонить нужно! Иначе нехорошо получается: полномасштабный концерт по времени с ними даем, а сонный народ на все это бесплатно из окон смотрит!

Озаренный этой мыслью, я немного поменял хват левой руки на шее своего живого щита, так, чтобы он все еще оставался живым, но заснул при этом хотя бы на пару секунд.

Почувствовав, как безвольно подгибаются коленки брюнетки, я балансируя между быстротой и аккуратностью опустил ее на тротуар и ринулся на рыжую. Не ожидавшая подобной смены ролей тигрица слегка растерялась. Так как ее руки все еще были выставлены позе человека открывающего сразу два вентиля типа «барашек», я легко схватил их, зажал в одной своей ладони, а второй проделал то же фокус с горлом.

Через секунду, когда брюнетка, подрагивая всем телом, начала приходить в себя, я уже был рядом и крутил ей руки за спиной сорванной с ее же платья лентой.

Потом, под сквернословные аккомпанементы темненькой проделал тот же финт ушами с рыженькой.

Так они и сидели на попах, с завязанными руками, ругаясь и пытаясь подняться.

Ах да, забыл сказать, что волосы обеих нарушительниц спокойствия я тоже вплел в узлы на руках.

Это уже исключительно из менторских соображений, чтобы впредь не ругались, как сапожники, и не плевались, как верблюды, пока их приличные люди связывают.

В итоге все представление не заняло и нескольких минут. Люди в оконных проемах были возмущены, что их разбудили из-за такого пустяка, где даже членовредительства не случилось, и постепенно стали исчезать, закрывая створки ставень.

Понемногу остывая и видя, что интереса зрителей они удержать больше не в силах, девчонки понемногу утихомирились. А вскоре так и вовсе попросились на свободу.

Я пообещал их развязать при гарантии их взаимного приличного поведения.

Девушки охотно согласились и были так добры, что даже поведали о причине конфликта. Оказалось, что они специально для церемонии награждения пошили платья одинакового фасона и цвета.

Я стоял и ждал продолжения истории, но выяснилось, что это был ее конец.

- Как так, из-за платьев? Устроить такую безобразную драку из-за нарядов?

- Милый Женя, давай-ка отойдем подальше, пока ты своей недалекостью в гардеробных вопросах не спровоцировал рецидив, - прошептала Рина, хватая меня под локоть и уводя в сторонку.

Там, пристроив меня в помощники и продолжив украшать стену вместе с другими девушками, она тихо объяснила, что наряды – дело деликатное и чрезвычайно важное. А то, что при этом они внешность друг дружке подпортили, так это они с лихвой компенсируют за счет услуг врача, который уже на подходе со своими магическими мазями. После приема кожа будет лучше прежнего, а волосы они уложить успеют.

- А что же будет с платьями? – совсем тихо спросил я.

- Что-нибудь придумают, - отмахнулась Рина, - сейчас остынут немного и тихо полюбовно решат этот вопрос.

- А чего ж сразу было так не сделать? – не нахожу в себе силы спросить это тихо, и ближайшие ко мне девушки вздрагивают от неожиданности.

- Вот ты интересный! Они же волнуются, нервничают, переживают! Вот и выпустили пар, чтобы при награждении не ударить в грязь лицом перед доброй половиной города! Тем более, что там будет много женщин, не занятых непосредственно на стенах.

В принципе, я понял, первопричину конфликта, не скажу, что проникся ситуацией. Может, потому что меня самого никогда прилюдно чем-то очень уж ценным не награждали и потому мне не понять всей невероятной торжественности и волнительности мероприятия.

Но мое дело здесь не понимать, а работать, поскольку даже труд по