Барон Дубов. Том 5 - Михаил Капелькин

Лакроссы. Она сразу засмущалась от моего взгляда, а я расхохотался. Мне было удивительно хорошо. Волчонок и вовсе в шар превратился и завалился на спину, вывалив язык.

— А здоровские были всё-таки черви! — протянула Агнес, попивая свежезаваренный чай из трав.

Я его по дороге собрал. Использовал только известные растения. Он тоже восстанавливал силы, как и шашлык.

— Я почти с жизнью распрощалась, — отвечала Лакросса. — В том числе с твоей.

Шмяк!

В меня врезалась Вероника и ушиблась щекой о мою грудь. Но её это не расстроило.

— Зато господин нас всех спас! — чуть не прокричала синеглазка.

Я отцепил её от своей шеи и усадил рядом. Не хотел расслабляться. Мы посреди диких земель, так что надо быть начеку.

— Вот бы на таком прокатится, — продолжила мечтать гоблинша.

— Нет уж, — сказал я, снимая ещё один котелок с чаем и наливая в свою большую кружку. — Это надо совсем отбитым быть. В Африке и Азии в пустынях водятся Песчаные черви: что-то вроде сегодняшних, только крупнее раз в десять и опаснее. Но нашлись какие-то безумные бедуины, которые научились их приманивать и осёдлывать. Так и пересекают пустыню.

— Жуть какая! — передёрнуло оркессу.

А у Агнес, наоборот, глаза загорелись.

— А мы поедем потом в пустыню? Поглазеть на червей? Ну поехали! — твердила она.

— Куда господин, туда и я! — с жаром закивала Вероника.

Я отмахнулся. Ещё не добрались до цели этого путешествия, чтобы планировать следующее.

Зелёная мелочь вздохнула и успокоилась.

Легли спать. До полуночи стоял на часах сам, и волчонок со мной. Я использовал его магическое зрение, чтобы осмотреться. Всё было тихо. Кто-то кого-то грыз в лесной чаще, но, судя по размерам ауры, это тушканчик жрал белку. Или белка тушканчика. Короче, мелочь, с которой даже ребёнок справится.

Меня сменила Лакросса. Её через пару часов сменит Вероника, последней будет Агнес. А там и вставать пора. Нам ещё пилить и пилить.

Засыпая, вспомнил слова Агнес о путешествии на черве. С другой стороны, не так уж плохо, по крайней мере быстрее, чем пешком. Только уж слишком заметно. Хотя если червь Песчаный, то плевать. В здравом уме никто к нему не сунется.

Едва закрыл глаза, как их тут же пришлось открывать снова. Вокруг стояла темень. Меня трясла за плечи Вероника и тревожно приговаривала:

— Господин, проснитесь! Господин! — В глазах её плескался ужас.

Лять… Да что теперь-то⁈

Глава 6

Я ощущал странную лёгкость в животе и мягкость под задницей. Причём точно помнил, что засыпал на твёрдой, как деревянная доска, земле, и мне это нравилось.

Синие глаза Вероники были широко распахнуты, когда она трясла меня за плечи. По крайней мере, пыталась, ведь вешу я две сотни килограмм, а после вчерашнего сытного ужина даже чуть больше.

— Господин, — причитала она, чуть не плача.

— Что? Что случилось? — сонно протёр я глаза.

Девушке мешал говорить спазм, перехвативший горло от волнения. Она обхватила шею руками, будто пытаясь себя придушить.

— Так, Вероника, — я сел, — посмотри на меня и возьми себя в руки. Что бы ни случилось, паникой делу не поможешь. Ты поняла?

Она кивнула.

— Вдохни и медленно выдохни, — скомандовал я.

Синеглазка свернула губы трубочкой, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Сделала так ещё раз, и к её щекам вернулся прежний румянец.

— Теперь говори, — кивнул, подбадривая её.

Полог палатки шатался так, будто снаружи был сильный ветер. Рассвет едва забрезжил, поэтому внутри было ещё темно.

— Господин, мы летим в воздухе! — выпалила Вероника.

Зараза. Теперь понятно, откуда эта лёгкость в животе. Я встал на четвереньки, потому что на двух ногах удержаться было невозможно. Палатку качало, а пол был предательски мягким и податливым. Подполз, проминая руками ткань, под которой ничего не было, отогнул кусок брезента и выглянул в тамбур.

Двухкомнатная палатка устроена просто. Один общий полог, затем две маленькие комнаты, каждая со своим пологом, и тамбур между ними в форме буквы «Т». В тамбуре своего пола не было, так что я прекрасно видел тёмный лес, проплывающий внизу. Аж голова закружилась от высоты.

Верхний слой палатки пропускал свет сквозь ткань. Снаружи уже слегка рассвело, так что я смог увидеть мутные очертания огромной птицы, изредка взмахивающей крыльями. А брезент прокололи три пары острых сжатых когтей.

С противоположной стороны тамбура на меня смотрели две пары глаз: карие гоблинши и ореховые оркессы. Из-за спины последней выглядывал Волчонок, которому явно нездоровилось. Укачало, видать.

— Как спалось? — невинно спросил я.

Агнес нервно засмеялась, а Лакросса так же нервно произнесла:

— Не время для шуток, Дубов.

— А я и не шучу, — пожал я плечами, насколько смог. — Так как спалось?

— Неплохо, пока кое-кто не проворонил опасность! — оркесса посмотрела на Агнес.

— Эй, — отвечала та, — откуда я могла знать, что нападения надо ждать сверху? Нормальные люди сверху не нападают!

— А где ты там людей увидела? Там только монстры! — продолжала давить Лакросса, стоя так же на четвереньках.

— Раз такая умная, осталась бы стоять на часах дальше, — не сдавалась зелёная язва.

Обе девушки были в одном нижнем белье, так что я не сразу влез в их перепалку, позволив себе полюбоваться.

— А ну, прекратите! — строго сказал я. — Сейчас для этого не время.

Почувствовал, как сбоку из-за моего плеча высунулась синеглазка.

— Вероника! — всплеснула руками Агнес, упала на спину и перевернулась через голову, потому что птица резко изменила направление полёта. А попка у неё что надо. С ямочками на пояснице. — Ты жива! Я уж думала, тебя эта тварюга сожрала, когда не увидела внутри!

— А что ты там делала? — сощурилась оркесса.

Я оглянулся на синеглазку и увидел, как её лицо заливает краска. И в самом деле, как она оказалась здесь?

— На кожаной флейте играла, — не упустила случая поддеть буквальную Лакроссу гоблинша.

Ссора грозила вспыхнуть вновь. А сейчас для неё не время.

— Рассказывайте, что случилось, — перебил уже готовую к новому раунду оркессу.

— Я стояла на часах… — начала гоблинша.

— Стояла она… Лежала и храпела! — сцепила руки на груди Лакросса, но Агнес её проигнорировала.

— И всё было хорошо. Подкинула дров в костёр, уже собиралась будить Веронику, но вдруг над головой что-то пролетело. Я сперва подумала, что сова, и не обратила внимания. А потом раздался страшный клёкот. Он-то и поднял меня на ноги.

— Разбудил, ага, — не унималась оркесса.

— Ну заснула я, заснула! — взорвалась Агнес. — Только заметь я птицу раньше, это всё равно бы не помогло. Я её не видела, пока она не вцепилась в палатку. Еле успела в неё запрыгнуть.